Прогулки по тонкому льду
Шрифт:
— Он сломал чары Башни? — Я потрясенно отпрянула и взглянула на Ена.
— Все проще, он подкупил охрану. — Ен смотрел вдаль, продолжая сжимать меня в кольце рук.
— С тех пор я отвечаю только перед собой и не жду помощи от собратьев.
— Ен…
Легран на миг прикрыл глаза, словно отгоняя кошмар или видение. Так мало слов, признаний, эмоций. Но в этих нескольких словах было больше боли и горечи, чем в многочасовых излияниях. Ен не умеет быть слабым, не умеет делиться своими чувствами, и то, что он рассказал мне о пережитом горе, говорило о многом.
— Я должен был предвидеть
— Это неправда, ты хотел их защитить и…
— И не защитил. — Ен сжал челюсти и холодно глянул на меня. — Нельзя чужими руками защитить свою семью. Нельзя быть защитником, стоя в стороне.
Я снова молча прижалась к Ену, желая своим молчанием и теплом утолить его душевную боль. Что я могу ему сказать? Как утешить? Это невыносимая мука потерять в один миг тех, кого любишь, и тем ужаснее, что их гибель ты мог предотвратить. Ен ко всем одинаково строг и требователен. Он не прощает промахов и разгильдяйства, он жестоко осуждает даже малейший проступок. Но к себе мэтр-директор еще более строг. И готов взвалить на себя не только свои, но и чужие грехи.
— Я люблю тебя, — прижимаясь к Ену еще теснее, шепнула я.
— Я не отдам тебя, Лиа, даже если вся преисподняя явится за тобой, — подытожило начальство и поволокло меня прочь из парка.
Глава 26
«Шмяк» — и оттиск печати остался на еще одном документе, а мэтр-директор потянулся за следующим. Я покорно складывала бумаги в папку. Очень покорно. Даже старалась не дышать. Не помогло.
— Лиарель… — Голос Ена ничего хорошего мне не предвещал. — Ты опять за свое? Я не подпишу.
Я подняла на Ена полный негодования взгляд. Мой обман раскрыт, мэтр-директор все же перечитывал всю поданную на подпись документацию. Жаль. А я так надеялась. Начальство гневно взирало на меня, сжимая в руке подсунутое мной предложение. Глазастый какой. Похоже, заняться работой в ожидании новостей от Хэйла было глупой затеей. Но к изучению книг мэтр меня не допустил, сам заперся с ними на всю ночь, а от выпитого чая я ощущала себя заварным чайничком. Только толкни — и из носика польется. Одним словом, чай в меня больше не лез. Пришлось искать общее занятие. А дела не ждут, каникулы на исходе.
— Но почему? — Я со злостью швырнула папку на стол, чай в желудке неприятно булькнул. — Представь, как мило это будет. Детям понравится.
— Мне не нравится. — И моя любимая заноза отшвырнул заявление. — Нет.
— А если подумать? — томно изрекла я, поворачиваясь к мэтру лицом.
Так как я стояла рядом с сидящим за столом мэтром-директором, мне ничего не стоило глядеть на него сверху вниз. Томно и страстно. А что? Любовь не повод забывать свои идеи и стремления. Хвала небу, наше утреннее «заседание» проходило в директорском кабинете во флигеле, и в методах достижения целей я не была стеснена. Увы, при Стэфане давить на Ена было сложнее. Хотя, о чем это я? Мэтр же непробиваемый зануда!
— Нет. — Мэтр был несгибаем.
О! Я же говорила. Но с некоторых пор у меня в спорах с начальством появился еще один рычаг давления. Основательный такой…
И я присела на край стола, слегка отклонившись назад. Мэтр задумался, изучая
мою соблазнительную и многообещающую позу. А что нам мешает совместить приятное с полезным? Обоим приятно, а мне еще и для дела полезно.— Солнышко мое желтоглазое. — Начальство на провокацию поддаваться не спешило. — То, что я испытываю к тебе нежные чувства, еще не повод пользоваться положением. Еще и так нахально…
И мое заявление с обворожительной улыбкой припечатали штампом «отказать». Я зло проследила за этими манипуляциями. Глубоко вдохнула, подавляя гневную тираду, уже назревшую в мозгу. Нет. Скандал не выход, у Ена непробиваемая броня против скандалов. Проверено. Опробованы сотни разных тактик. Бесполезно. Только лаской. Ранее, увы, мне этот способ доступен не был, но вот теперь я им воспользуюсь на всю катушку.
— Ен. Ты не прав. — Я подалась вперед и положила руки мэтру на плечи. — Подумай, как будет здорово, если дети смогут развлечься после уроков.
— Не сработает, — глядя мне в глаза, спокойно произнес Ен. — Но ты продолжай, мне нравится твоя преданность идеям. И методы нравятся. Видишь, какой я покладистый.
И оскалился, демонстрируя привычную для мэтра «покладистость». Я скрипнула зубами и попыталась убить мэтра посредством удушения. Увы, пальцы на шее мэтра не сомкнулись. Зато мэтр давился от смеха, пока я хрипела и пыталась совершить смертный грех. Мои муки прервали, заломив руки за спину и окончательно прижав к столу. Мэтр, смеясь, поднялся, нависнув над поверженным замом. Увы, пока на мне одежда, переломить сопротивление Ена невозможно. Да и без одежды с трудом удается.
— Не буди во мне зверя, — склоняясь к моему уху, шепнул Ен.
— А что, он может оказаться сговорчивее? — уточнила я, пытаясь делать вид, что поза меня не смущает.
Ен хрипло рассмеялся и прикусил мочку моего уха. Паразит. У мэтра-директора в спорах со мной тоже появился рычаг давления. Тот же, что и у меня. Все наши споры заканчиваются одинаково… ничьей.
— Мой зверь разделяет чувства к тебе, — шепнул мне на ухо Ен. — Но тоже на провокации не поддается.
— Знаешь, что! — Все же скандал еще никому не мешал. — Я стараюсь!! Я, может, за новаторство и прогресс…
Но скандалить у меня не вышло. Увы, мэтр директор применил подлейший маневр и заткнул мне рот. Поцелуем. Я честно сопротивлялась. Но вяло. Без огонька. Исключительно для проформы. Так что вскоре поцелуй стал взаимным и до безобразия развратным.
— И как мне с тобой таким работать? — простонала я, когда начальство целовало мою шею. — Ты невыносим. И это было подло…
— Но как приятно, — донеслось сдавленное из района моего декольте. — Давно мечтал угомонить тебя таким способом.
— О небо, о чем вы мечтаете в свободное от работы время, мэтр! — притворно возмутилась я, пока начальство воевало с пуговицами на моем платье.
— Почему в свободное? — возмутился Ен, поднимая на меня взгляд. — В рабочее. Каждый раз, пока ты срывала связки в кабинете, я представлял…
— Что? — Я противно взвизгнула и потрясенно глянула на Леграна. — Ты хочешь сказать, что пока я доказывала тебе…
— А ты серьезно думала, что я тебя слушал? — Надо мной издевались и угрызений совести не испытывали.