Прогулки с бесом. Том четвёртый

Удивление кроется в другом: между собой были "товарищи", но почему "товарищи" охотно истребляли себя - одна из многих загадок "русской души". Если "товарищ" - чего рвёшь ноздри? "друг у друга"! Хоть ты и друг, но всё же... Дразнилка родилась: "все мы товарищи, но среди нас есть товарищи, которые нам не товарищи"!
– нелюбовь к "врагам народа" говорила о "высоком патриотизме". Поскольку всякий "патриотизм" без видимых проявлений таковым не считается и требует проявлений - расправы производились без остановок и передышек: "сегодня - я тебя, завтра "бог даст" - ты меня"!

Это были прекрасные времена "самоочищения", когда любой никчемный люмпен, налитый по ноздри "пролетарским происхождением", бось, рвань и пьянь, "хорошо понимавшая мелкобуржуазную сущность" отца, могла с ухмылочкой пугать:

– "А ты не родня того..." - и называл фамилию сгинувшего неделю назад "товарища" и "большого партийного деятеля"

вчерашнего дня. Всех и во всём уровняла советская власть, но с происхождением граждан ничего не могла поделать.

Отец пил мало, но случалось, что и напивался. Совсем не пить

в "здоровом советском коллективе" считалось отклонением и вызывало подозрение:

– Глядико-ко, не пьёть!
– и товарищи пытались выяснить причину отказа от участия в общечеловеческих радостях:

– Не наш мужик!
– вроде в шутку сказанные подозрения в девяносто случаев из ста переходили в уверенность бдительных товарищей. Следующий вывод часто был таким: "враг народа".

– В "могучем движении к светлому будущему" делать остановки по пустякам, вроде ликвидации "врагов народа - проявление слабости! Суть ваша такая песнями доказанная:

– "...бездельник, кто с нами не пьёт!"

– После установления факта "враг народа" жизнь "больших людей" заканчивалась, ибо любимое занятие ваше - гадить в взаимно в карман и душу с поганой ухмылочкой и ясными глазами:

– Хотя и делаю гадость, но прости меня заранее, не могу иначе!

Короткая справка по линии деда, приказчика: помянутый выше мещанин Якушка, древний предок, древнее никого не знаю, пушечных дел мастер. Артиллерист, пушкарь. Во времена нашествия поляков на Русь в тысяча шестьсот шестьдесят первом на останов ворогов у стен старинного города в Средней полосе Руси был послан воеводой Беклемишевым с письмом царю Ивану Васильевичу. В письме воевода бил челом и просил царя-надёжу о помощи в отражении польского нашествия. Региональные воеводы просили у государей материальной помощи, но в моральной поддержке не нуждались:

– Осударь-надежа, дай пушек и огневого боя к оным!
– пороху и ядер просил предок.

– Полное сходство с древностью наблюдалось в сорок первом памятном, когда прежним манером вои из народа просили пушек и пороху для отражения нашествия супостатов. Как не было припасов огневому бою в "едина тыща шасть сот шесть десятков и один год тому" - так не было припасов и в...

– Потом-то появились... И наказали супостатов изрядно.

– Было, разделались с супостатами, а разве не вами установлена истина "дорога ложка к обеду"?

Оказал Иван Васильевич Грозный помощь соотечественникам, ограничился чем-то иным - сведения в семейных хрониках отсутствуют. Любовь к огнестрельному оружию сидит от Якушки, и не чаще раза в месяц направляет ноги мои в оружейный магазин любоваться стволами. Огнестрельное оружие - предел гения человеческого из раздела "орудия убийства". Одно время пытался объяснить любовь к стволам войной из детства, но нет, всё же пушкарь Якушка проявляется, это он тянется душой из моего тела к стволам.

Иные биографические данные о родичах будут излагаться по ходу рассказа, без предков не обойдусь, нет меня без них.

Мать не любила отцовых братьев, своих деверей:

– Хороши, нечего сказать! Братца облапошили при дележе родительского наследства. Леша возами добро вывозил из дома на Малой Купеческой улице. А дом твой батюшка просрал!
– в чём состояла суть "просерания" родового домостроения - об этом ни у отца, ни у матери никогда не спрашивал: следует ли волноваться о "просранном"?

Глава 8.

"Нам песня строить..."

– Читатель, повесть не линейна, признаёмся, события меняются местами, что обязано идти в первой шеренге плетётся в хвосте. Что остаётся? Правильно, недостаток загладить (замазать) пением старых савецких песен.

П ение вроде отдыха, хотя многие песнопения всплошную глупые, лживые, фальшивые, подхалимские.

– Говори за себя, а меня не впутывай в вашу песенную дурь!

– Как понимать заявление? Отказываешься петь на два голоса?

Может, рванём?

– Что?

– Вот эту, киношную, известную, привычную и фальшивую:

"Легко на сердце от песни весёлой

она, как друг, и зовёт, и ведёт,

и тот, кто с песней по жизни шагает -

тот никогда и нигде не пропадёт"!

– Поминали, повторяемся...надоела...

– Серия полезных повторов.

– От пропажи застрахованы, нам пропажа не грозит, больше нас никто в мире глупыми песнями глоток не рвал, а нынешние "звёзды эстрады" - не в счёт. Слышь, дружище, много поём, не охрипнем? Веселье к месту? В "Правилах техники безопасности для оперных театров" сказано: "длительность партии солиста не должна превышать двадцати минут", а сколько мы поём? Почему не соблюдаем технику безопасности и куда профсоюз смотрит!?

– Разве "поём"? О каком пении речь? У меня отсутствуют голосовые связки, а твои включать не следует, сплошной "козлетом", пением грех называть. Чужую партитуру поминаем, но до солирования нам как до Луны пешком.

– "Спасибо"!

– Носи на здоровье...

Сколько за жизнь пересмотрено фильмов? Много, тьма и вяких. Одних "трофейных" на памяти тридцать два, и в каждом кусе времени свой фильм-хозяин, не отделённый забором от других. Трофейные фильмы вроде забора, ограждающего запретную территорию. До сего дня виденное в фильмах остаётся в своём времени, но фильмы о войне - на особицу.

Чтобы видеть трофейные фильмы после - вначале нужно было затеять войну, победить, добыть трофей, показать, ни на секунду не задумываясь какую сладкую иноземную отраву внесут трофеи в умы зрителей-победителей. Насладиться фильмами-трофеями миную войну никак не получалось.