Прогулки с Бесом

К синеве неба добавлялся не мене синий дым от горевшего зерна элеватора, а потому и не портил красоту общей картины.

Монастырские граждане посещали пожарище в надежде что-либо унести из того, что ещё не сгорело.

Ходил и отец. Принесённое поджаренное зерно ни на что не годилось, но и погибший продукт отец уносил не без страха:

– Что будет нам за "хищение социалистического имущества", если вернутся "наши"!? Торопись, не смотри по сторонам, не замечай, кто рядом принимает участие в приятном занятии! Шевелись, набирай, некогда разглядывать взятое "добро", дома разглядишь! Зима мимо кельи не пройдёт, заглянет и спросит:

– "А что у вас, любезные, в мисках"?

– главный, первый и страшный грех христианства - "гордыня" - отходил в сторону...

– ... не за что было извечному греху ухватиться - вот и проходил... в каждом сидел, сидит и никогда не покинет насиженного места "инстинкт хомяка": набить зерном защёчные мешки, кои у всех вас разные по ширине и глубине... Великий, могучий и не осудительный инстинкт - поддел бес моё прошлое.

Сегодня смотрю с высоты "колокольни", кою получилось соорудить, и думаю не без помощи квартиранта из потустороннего мира:

"Тактика выжженной земли" понятна и эффективна, но почему вроде бы столь нужная вещь трудно принимается простым народом? Какова причина непонимания? Темнота?

– ... название "простой народ" говорит за себя, а у "сложных" народов элеваторы с зерном не поджигают.

– Уверен? Назови один "сложный" народ?
– ответа не дождался... - Тактика "выжженной земли" губительна для врагов, а "хозяева" на выжженной земле умудрялись выживать: земля-то "родная"! Как она любящим её позволит "протянуть ноги"? Кто злее "родную" землю выжигал: чужие, или свои? Было так, чтобы ваши "большие" полководцы спрашивали дозволения на выжигание земли у выжигаемых?

– Зачем нужно было поджигать элеватор с хлебом? Обратились бы "просравшие войну" полководцы к оставляемому "под иго врагов" народу с речью:

– Товарищи, не совсем товарищи и совсем не товарищи! Граждане, соотечественники, мать вашу "раз - так", и раз - эдак! Если не захотели, морды ваши предательские, отстоять город от нашествия врагов, или перед "лицом смертельной опасности для страны советов" дать тягу в сторону восхода, в Азию и остались в хижинах - для терпимого, сносного и временного, подчёркиваю - временного! проживания "под игом" - мы, "радетели за народ", отдаём вам ваш хлеб с элеватора. Цените, сволочи!

Мы одного племени, заберите хлеб! Мы не забыли таланты и прежний опыт ваш в сокрытии продовольствия от "совецкой" власти! Опыт редкий, как прятать зерно - учить вас не нужно, а потому сможете провести и оккупантов!? Иного народа, мудрее и хитрее в таких делах не найти во всём видимом мире! В сокрытии доходов от налогов и до сего дня нет вам равных! Берите хлеб! Да, есть такое: "совецкая" власть и её мудрый центральный комитет ВКПб во главе с товарищем...." обделались по уши и не смогли уберечь страну от войны, или не хотели, суки! так хотя бы таким манером компенсируем нашу прошлую дурь..." и т.д.

– "Аверс" медали, а "реверс" мог быть иным: куда оказавшиеся под властью оккупантов вчерашние граждане "страны советов" пустили бы излишки зерна, позволь "совецкая" власть осуществиться "зерновой" фантастике?

– Завёл бы кур, или иную какую живность...

– Куры в монастыре? В оккупированном городе? У тебя бы вмиг всё "реквизировали для нужд германской армии".

– Не всё, не всё: немцы не дураки, они бы не стали "рубить голову курице, несущей золотые яйца". Это у нас здравствует "метод взаимного удушения", а немцы такое понять не могут. Налогом обложили - и всё! Абориген, разводящий птицу, партизанить не станет! Мог бы из зерна и самогон гнать...

– ...и с потрохами был бы продан "своими" пьяницами? Коим отказал в "распивочном кредите"?

– Тогда остаётся смолоть зерно в муку и выпекать хлеб....

– ... и ожидать каждую минуту реквизиции... Без неё - никуда - как бы не фантазировал о подаренном советской властью зерне - фантазии непременно сходилось в угол, из которого не было иного выхода, как только жрать неаппетитное варево из подгоревшего зерна. Кто-то более мудрый, чем я, знал правильный выход: "сжечь зерно"!

Не претендую на правоту суждений: "колоколенка" моя низкая, ни хрена с неё не вижу! Ни того, что было позади, ни того, что будет впереди. Даже и то, что сейчас творится - не понимаю. А, может, и не нужно понимать и верить медицине:

– "В мозгу среднего человека имеется некий регулятор, не позволяющий всему телу думать над явно неразрешимой проблемой, а гениальным людям Природа забыла поставить регулятор-ограничитель - они и свирепствуют над дураками"!

У субъекта, снабжённого регулятором-ограничителем, даже при большом желании понять что-то трудное, а затем выполнить - ничего не получится. Кто ставит "регуляторы" и "барьеры в компетенции"?

Хотя и обидно сознавать наличие такого барьера, но временами бывает и приятно: "как хорошо, что не дано понимать весь этот бордель! Если мой организм имеет охранительные барьеры - ему лучше знать, где и как их расставлять для своей защиты от нападений"!

Глава 72

Время тишины.

Что буря, что гроза - обе начинаются после какого-то времени полной тишины. Так и говорят:

– "затишье перед бурей..." с проверенным уточнением:

– "Дольше длится тишина - страшнее будет гроза... избавь нас, господи, от пожаров"!

Война "свалила" на восток, в монастырь пришла тишина с названием: "после грозы". На какое время пожаловала тишина к монастырцам - те не задумывались:

– Чего можем? Без нас решат...
– совсем простые удивлялись:

– "Слава богу, не бомбят"!
– благодарность в адрес бога следовало понимать так: "это он стараниями лётчиков Люфтваффе бомбил город", "высокие вершители" ни при чём:

– "Ни хера они не могут"!
– легкомысленную часть обитателей тишина развращала, а другие, в меньшем числе - сомневались:

– "Надолго затихло-то"?

Радость наступившей передышке от бомбёжек имела название "гневить бога": от налётов вражеской авиации никто из обитателей монастыря чем-то осязаемым не пострадал, а выбитые взрывными волнами стёкла оконных рам - мелочь:

– Слава богу: сами живы остались!
– пережитые порции недавних страхов от налётов вражеской авиации забывались.

Не без следа убежала советская власть: брошенным гражданам оставила лозунги и призывы:

– "Враг будет разбит - победа будет за нами!" - оно, может, и так будет в будущем, а пока в городе хозяева немцы, и когда врагам "доблестная совецкая армия" разгром учинит - убежавшая на восток "руководящая и направляющая" о сроках ничего не сказала. "Победа будет за нами!" - будет, кто сомневается, но когда? И как будет выглядеть "победа"? Нет бы сказать оставшимся: