Прогулки с Бесом

– Что значит крепко напугать! Один раз - но до смерти! Бессовестные люди, враждебно настроенные к прошлому, "красный пояс" называют "красным опоясывающим лишаем"!

– Почему секретарь обкома, "герой красного опоясывающего лишая" спокойно,без ненужных "угрызений" пересел в кресло губернатора в новые времена? Один раз и навсегда? Почему не ушёл в "глубокую оппозицию" к нынешней "антинародной" власти, хотя был обязан бороться с ней? "Уйти в подполье и организовать борьбу с новым врагом"?

– Вроде не похож на слабоумного, а такое говоришь! "Клеймить позором предателей прошлого одно, но самому предать совсем другое. Неужели непонятно?

– Бесяра, друг, ответь: о чём думал в ужасный миг подношения хлеба\соли коменданту державший блюдо?

– Ни о чём. На тот момент заботило одно: как бы не свалилась коврига хлеба с подноса. Мысли-надежды мучили других: "помоги боже немцам большевичкам шею свернуть!"

– Интересная картина: людские мысли далее просьб к богу кому-то свернуть шею не уходят.

– Мысли членов депутации не осудительны: это были известные люди до переворотного времени, ненавидели "власть советов". "Враг моего врага - мой друг", ничего нового, старина, но в силе и до ныне. Всякий враг большевикам - друг оккупантам... ну, может, и не совсем "друг", но лояльность какая-то была.

И не задавай наивных вопросов: "о чём думают губернаторы, когда "верховное лицо страны" посещает их вотчину?

– Но они ничуть не думали о будущем! Если бы немцы завоевали Россию, чтобы им тогда "светило"?

– В их среде и такие опасения были, но большинство верило:

"Немцы - европейцы, не "совецкая власть", с немцами договориться можно".

– А если бы не получилось?

– Вы талантливые, даровитые, что-нибудь придумали.

– Ты - бес, тебе дана способность перемещаться из прошлого в будущее, так скажи: чем бы всё окончилось, превратись вражеский комендант в губернатора?

– Не следует смешивать реальные события с фантастикой!

Обход города наградами в прошлом можно сравнить с тем, как если бы кто-то, проживая с патологически ревнивой женой, переспал с другой и был уличён в измене с последующими сценами домашнего суда за кобелиное деяние.

Но жена не ушла: ревнивая, но не настолько глупая, чтобы избавить меня от тирании. Худший вариант, когда жена остаётся с несмываемым укорм в глазах:

– Кобель...
– до конца дней моих (или своих) напоминала измену при любом случае. Удобно и выгодно поминать чужие преступления. Похоже на короткий поводок для собаки. Главное после "разоблачения" - не давать надежды осуждённому очиститься. Чтобы вся последующая жизнь не могла именоваться "жизнью", но была бы "семейная вялотекущая". Каких радостей от такой жизни ждать?

Были у меня возможности проснуться в одно прекрасное утро в городе-герое... нет, не так: "в одно прекрасное утро в одна тысяча девятьсот ...году начала мая месяца, силою волшебства высшей категории, просыпаюсь порядочным, не "кобелистым" мужиком? Осознавшим глубину прошлых падений в сети греха, ныне отринувший прошлые греховные деяния (и помыслы) и торжественно поклявшийся никогда впредь не взглянуть ни на одно, каким оно не будь прекрасным, женское лицо.

– Клеймо "кобеля" не смыть и не вытравить! Какие выгоды извлечёт жена от измены мужа - знать жене, но список моральных компенсаций всегда превращается в материальный и может оказаться бесконечным.

Только поэтому не следует становиться на путь измен: изменивший до конца жизни бут рассчитываться...

– ... и после ...

– Пример?

– Иуда из Кариота...

– Забавно получается: Иуда у христиан объект осуждения и презрения, эдакий символ измены, а у других верований что-то похожее есть?

– Что набиваем: богословский трактат по апологетике, или разоблачение вражеских прислужников?

И чем отличаюсь от немца? От того, кто сейчас живёт с чувством вины за прошлое? И я каюсь за прошлое предательство. Привет, камрад!

Новые времена утешают:

– Ни в чём вы не виноваты! Это "власть советов во главе с верным..." так жестоко обделалась, допустив войну на землю! Это она, безмозглая тварь, войну вначале "промухоловила", а потом вела кроваво и бездарно!" - но всё едино неудержимо тянет принести публичное покаяние: каяться под одеялом надоело. Нет бы устно, а почему-то тянет покаятся на бумаге!

– Первое: покаяние заразительно, второе: "слово к делу не подшивается". Забываешь!

– Это ты забываешь, а мы талантливые, мы любое слово к любому слову подошьём!

Глава 75.

Ход пьяных мыслей

(с поддержкой беса.)

Как не напивался домовладелец (я) - квартирант (бес)

оставался трезвым:

– Чего так, бе-е-е-с-сяра? Я - в хмелю, ты - как стёклышко... не мутный...

– Кто-то должен оставаться трезвым?

В любом предательстве просматриваются три составляющие:

а) кого предать,

б) кому и за сколько

в) найти оправдание предательству Третий пункт следует пускать первым.

Ему и посвятим главу:

во времена "созревшего социализма", когда "изм" собирался свалиться с ветки непонятным плодом, случалось на производстве распивать алкоголь. Любой. В основном баловались самогоном по причине его дешевизны. У всего, что мы пили, было отвратительное свойство: пьёшь его тайно, а он, скотина, вылезает явной вонью! Получалось, как в "писании": "и нет ничего тайного, чтобы не стало явным". Мало кто из пьющих знал эти слова, а если и знал, то на время "потребления" отключал память на предупреждающий стих из "писания".

Со "спиртопоглотителями" ("спиртоглоты") на производстве администрация боролась всеми способами без успеха: изгнанный из одного "здорового трудового коллектива" с порочащей статьёй в трудовой книжке принимался в другой "трудовой коллектив" не трезвее, и в итоге общее число пьющих граждан "страны советов" на производствах оставалось на одном, отмеченном статистикой, уровне.

Высшим проявлением индивидуальности на грани с талантом было крепко "принять на грудь", и, пребывая в подпитии, не "засветиться" перед начальством: