Прогулки с Бесом

В половине кель, где проживали два оккупанта и теперь одна старая, дважды "оккупированная" ими женщина, царил мир и порядок!

Души рядовых Вермахта Курта и Линзе, о чём думали, шествуя победным

маршем по части территории "союза "совецских" социалистических"? Согласен "продать душу", мне это просто сделать, и быть отлучённым "от социалистических ценностей" за такую информацию! Бесяра, даю повод заполучить душу в полное владение за мелочь!

– Стал ужасно забывчивым: сколько можно повторять: "Души свободны и ни у кого нет власти управлять ими! Как жестоко ошибся, связавшись с тобой"!

– Предупреждал... Помнишь?

Курт и Линзе, вы двое были "врагами", с коими русский малый семи лет общался. Давно и всё вам "простил"... Чего прощать, если "состав преступления" отсутствует? Какие грехи-преступления? Их ведь не было, нет вашей вины ни в чём, нечего прощать, не было от вас зла в мой адрес. И никому из обитателей монастыря вы не причинили зла. Единственный ваш "грех" - переход государственной границы "страны советов", а будь ваша воля - никогда бы не "согрешили"? Ja? У тётушки вы оставили хорошую память о себе.

Кому из нас: бесу, или мне приписать добрые слова о рядовых Вермахта Курте и Линзе - не знаю. От себя могу заявить: простые люди непонятно как оказавшиеся на войне, но что не враги - ручаюсь!
– подобные заявления о прежних захватчиках - "порождение тёмных сил", а единственная "темнота" - бес.

Через какое-то время тётушкиных постояльцев война кинула в другое место. Куда - не знаю: о перемещении солдат Вермахта ни семилетних, ни восьмилетних мальчишек из оккупированных не оповещали. Фронт был длинным: "от моря - и до моря", и как по нему перемещались рядовые Курт и Линзе - было знать их командирам.

После боёв где-то в стороне от нашего города, соединение, где служил Линзе, вывели в тыл на отдых. Линзе нашёл время явиться в тётушкину половину кельи всего на час, и страшным русским языком вперемешку со знаками, поведал о том, что Курт погиб в сражении...

Линзе, Линзе! Злой, вредный и нехороший солдат Вермахта Линзе! Кем тебе была русская старушка, у которой квартировал малое время? Мать, сестра? Был проездом в тревожное военное время, остатки твоей части после разгрома переправляли в тыл, дорога от станции до монастыря - пять-шесть километров пути по пересечённой местности, но всё же одолел эти километры, не заблудился и пришёл сообщить о гибели товарища. Что тебя тянуло в монастырь?

Эх! В какой раз жалею, что не могу войти в общение с душами рядовых Вермахта Курта и Линзе! И почему от одного солдата осталось имя, а от другого - фамилия?

Солдат Линзе! Сколько у тебя было постоев за время продвижения от Германии до России? Все места помнишь? И когда уходил из России, то всех навещал на обратном пути? Или только мою старую тётушку?

И только в зрелом возрасте понял рядового Вермахта Линзе: что-то, или кто-то - заносит память нашу в места, далёкие от райских, но кои потом до конца дней остаются в памяти. Снятся, щемят и "тянут душу"!

– Э, не фантазируй: Линзе не навещал тётушку: как мог солдат отлучиться из расположения своего соединения и на враждебной территории? Линзе встретил отца, узнал его и сообщил печальную весть о Курте... Для печальных всетей много слов не требуется:

– Курт капут...
– в ответ на печальное известие отец перекрестился...

– Как ещё мог выразить соболезнование вражеский прислужник?

Сегодня довольно внятно и открыто стали говорить о фактах гуманного обращения оккупантов с местным населением, и тому много делает телепередача с названием "Ожидание". Поздновато появилась: ей бы появиться, эдак лет через десять после победы...или раньше. "Дикая" фантастика, но с правом на существование: она интереснее, чем описание космических путешествии "вне времени и пространства".

Передача "Ожидание" иногда рассказывает о любви пленных немецких солдат к русским женщинам. Любовь естественная и объяснимая.

– Телевиденью пора сделать программу "на какой почве, как часто, между пришлыми и абригенами, возникали стычки со смертельными исходами тех и других"?

– Не о любви речь, любовь это много, достаточно ничего не делать плохого с кем волею твоих "отцов-командиров" принудили жить. "Он тебе ничего, и ты ему столько", но не получалось жить по формуле, интересы пересекались, и чем дольше продолжалось общение - тем больше проглядывала взаимная польза, и все рассуждения "враг-друг" отходили вдаль.

– Пояснение страшилке "об уничтожении славянских народов"?

– Если существует "криминал не имеет национальности" тогда о временах оккупации следует сказать:

"Границу между оккупированным и оккупантом открывала Коммерция" - ну, это для тех, кто работал на захватчиков и помнил о себе.

Факты проявления любви оккупантов детям аборигенов фантастика, кою следует причислить к "зазорной, недопустимой и осудительной"

– Диагноз ясен: древняя инфекция с названием "немецвраг" и до сего дня остаётся непобеждённой. Если бы кто-то, явно ненормальный, в сорок пятом и позже вздумал "проявить нездоровый интерес к фактам гуманного отношения части оккупантов к захваченным" - что бы с ним стало?

– Стандартное пребывание в "исправительно-трудовой колонии строго режима без права переписки", смертник, то есть. Смельчаков, осмелившихся письменно фиксировать подобные факты в стране саветов не было, устные предания жили, а зачем и повествователи ответить не могли.

Вытравить память о проявлении вражеской человечности, враг не может быть человеком, иначе твоя рука не поднимется прикончить врага, потеряешь качества бойца.

– Заодно и убийцы...

И гороховый суп из концентрата, чтоб ты им подавился... я давился супом...
– в какой раз, явно с бесовского наущения, думаю: "если враг даёт миску горохового супа "дикарю с востока" вместе с супом "дикарю" дарится надежда:

– "какой смысл стрелять после кормёжки, зачем тратить калории? "выполнение последнего желания осуждённого на смерть?"

– Зло от них было в миллионы раз большим, чем благодеяния!

– Может и так, а всё же память о такой мелочи остаётся, не поддаётся стиранию. В чём дело?

– В каждом заложена вера, что и у врага может быть что-то человеческое. Только до "человеческого" нужно добраться.

Как уничтожить память о Локотском округе на Брянщине? В партизанском краю - и нате вам, сто двадцать тысяч человек заявили немцам, врагам и захватчикам, что желают жить без советской власти, по своим законам и гарантируют пришлым лояльность.

– Gut, живите! Вмешиваться не станем - и ведь держали слово, сволочи!

– Локотский округ оставил за собой право войти в историю двумя путями: первый и основной - как самый большой по числу "предателей советской власти": сто двадцать тысяч в одном месте!

– А детей в "предателями" вписали? Если "да", то с какого возраста вменялось обвинении в "предательстве"?

– С пяти. Продолжу: Локотский округ входит в Историю и другой дорогой: за "измену и предательство власти рабочих и крестьян" сто двадцать тысяч предателей "мужска" и "женска" пола были уничтожены "победившей советской властью". Испытанным, проверенным способом, "красиво и элегантно"