Проклятая Мангазея

– Раз пьяные, то какой с них спрос? Ты сам дойдёшь до дома или проводить?

– Сам дойду. Спасибо тебе. Ты-то как сам тут оказался?

– Так в лавку ходил. Вот хлеба купил, – показал сумку, – Ладно, иди. С пьяными лучше не связываться. А то ты такой чистенький, что люд таких не больно любит. Тогда прощевай, Петя.

– Пятак возьмёшь? – протянул мальчишка монету. Тимка подумал для виду, кивнул.

– Чего ж не взять? Всё ж деньги. Давай. Спасибо и тебе. Как там ваши, давно не видел. Не болеют ли? Хворь не прицепилась?

– Да ничего. Ладно, я пошёл.

Вскоре он встретил Игната. Тот улыбался, вопросительно глядел на Тимоху.

– Как сработали? Я всё видел. Думаю, что никто не догадается. Комар носа не подточит. Ты даже заработал на этом. Давай в счёт оплаты моим дружкам.

– Бери. Я тож так думаю, что он не догадается. К тому ж и мне чуток доста­лось. А это тоже знак весомый. Спасибо. Пошли домой праздновать. Всё купил?

– Всё. Ты иди, а я своим дружкам пятак отдам и твой полтинник. Всё ж зарабо­тали. – Игнат ушёл, а Тимошка расслабленно поплёлся к себе, поглядывая по сторо­нам, высматривая молодух. Они встречались редко и вызывали чувство вожделения у сильного пола. По этой причине мечта о Гапке всё разгоралась в нем. И теперь он надеялся, что и сама девка будет с ним сговорчивее. Петька обязательно рас­скажет домашним об уличном нападении. Он даже улыбнулся своим помыслам, в груди плескалось злорадство.

В приподнятом настроении Тимошка с Игнатом хорошо выпили, в пьяном угаре постоянно клялись в вечной дружбе. И в порыве чувств Тимошка поведал, что у него есть богатство, которое надо продать. И что он готов поделиться с другом. Оба были довольны друг другом и завалились спать. Утром они мало что помнили, особенно Тимоха. Он вообще не очень любил выпить и вчера явно перебрал.

И разговор о богатстве он не вспомнил. Зато хорошо помнил Игнат. И теперь, опохмелившись, стал раздумывать над обещаниями Тимошки. Помалкивал, с тех пор в голове постоянно возникали слова и обещании юного богача. Что за богатства? Где они и как до них добраться? Ничего этого Тимоха не рассказал, а спрашивать Игнат не решался, поняв, что юноша всё забыл.

Однако проходили дни и недели, а найти схоронки Игнат не мог. Хотя теперь часто оставался в избе один. Тимошка полностью ему доверял. К тому же его голова была занята мыслями, как заманить Гапку к себе и взять её хоть силой. Хотя был уверен, что она сама согласится. Уже понял, что она способна на такой шаг!

И после нескольких попыток, хоть они и были редкими, Тимошке удалось уговорить Гапку на свидание. Ума у него хватило не вести её к себе. Он уже заранее дого­ворился с одним мужиком, который часто выезжал на паузке вниз по реке, развозя мелочь по стойбищам ближних селений самоедов. И сейчас его дома не было, а ключ у Тимошки был уже недели две. И изба стояла поблизости от Ратиловской башни, что очень близко от дома попа.

– А ты уверен, что нас никто не заметил? – боязливо спрашивала девушка. – День на дворе. Люди ходят кругом.

– Мы ведь зайдём с другой стороны. Петька уже давно не следит за нами. Я убедил его, что между нами ничего нет.

– Он следил за нами? – испугалась Агафья.

– В то время мы не встречались, Гапочка. Он следил за мной. После драки он перестал этим заниматься. Думаю, что то матушка ему поручила.

– Не может быть! – ужаснулась Агафья. – Неужели?

– Точно я не знаю, но легко догадаться. Твои родители слишком боятся меня, как жениха. Твоя свадьба через месяц? Или раньше?

– Раньше, – убитым голосом ответила девушка. – Как я всё это перенесу?

– Вот и идём со мной, милая Гапочка! Хоть напоследок ты ощутишь настоящую любовь. Это ведь так приятно, что дух захватывает. Я обещаю, что с тобой ничего не случится. Идём, тут близко. И займёт мало времени. Как захочешь, так провожу к подруге. Она не продаст?

– Обещала, – несколько подавленно, ответила Гапа. – Ладно, я верю тебе, Тимочка! Только недолго. Умоляю тебя!

– Обещаю, глупая ты всё же! Зато такая любимая! – Огляделся озорно, поцеловать не осмелился. Могут узреть прохожие.

Они быстро дошли до неказистой избы. Тимошка заметил скромно, скрывая нахлынувшее возбуждение и нервозность:

– Вот и пришли. Близко, как и говорил.

Уже в сенях Тимка почувствовал, как Гапа испугалась, задеревенела и с трудом вошла в закопчённую единственную комнату с печью. Всё было почти чёрное от копоти, но топчан оказался вполне приличный.

Тимошка тут же помог снять лёгкую накидку из приличного синего сукна, оторо­ченного мехом. Она всё же заметила с содроганием:

– Как тут страшно, Тимочка! Сразу видно, что без женщины тут живут.

– А что ты хочешь? В Мангазее женщин мало, все нарасхват. Так что ты в девках не засидишься, – и жаркими глазами впился в её лицо взглядом. Он наклонил­ся и нежно поцеловал в губы. Ощутил, как девушка вздрогнула и сама собой пода­лась к нему ближе. Он тут же начал её ласкать. Грудь её затвердела, напряглась.

Тимошка хоть и сам был возбуждён до предела, но ещё раньше настроился на подоб­ное и ласки его стали бурными, поцелуи страстными. Это давалось ему легко. Лишь реакция Гапки сейчас его интересовала, и их чувства, хоть и разные, но соответствовали моменту. Гапа млела, расслаблялась и уже не отпускала его из своих объятий.

Он путался в её платье, белье, она что-то шептала, пыталась сопротивляться, но слова любви, любви вечной, делали своё дело. И не справившись до конца с её тряп­ками, он осторожно положил её на топчан. Она попыталась брыкнуться. Тимошка залез между ног, она вскрикнула, трепыхнулась. Он присосался к её губам, она затих­ла, а Тимошка продолжал своё дело. Чувствовал, что она уже почти не сопротивля­ется и осторожно приступил к главному действу.

Опыта у него было мало и пришлось ему провозиться довольно долго. Зато и она воспылала страстью, что затмило её разум на некоторое время. Этого хватило, что­бы овладеть ею. Она лишь ойкнула и задышала бурно. Всё произошло настолько бы­стро, что девушка мало что поняла. Пока осталось впечатление, что ничего страш­ного или восхитительного не случилось.

Они лежали рядом и боялись глянуть друг другу в лицо. Наконец Тимошка ска­зал, привирая:

– Ты меня прости, Галочка. Ты у меня первая и умения у меня мало.

– Разве необходимо умение, Тимочка? – тихо и очень нежно спросила она. – А ты ещё говорил, что будет просто божественно. А ничего такого не было.

– Обижаешься? – приподнялся он на локте.

– Не знаю, но... я ожидала чего-то страшного и... восхитительного.

– Ты ещё это почувствуешь, любимая, – и нежно целовал её красные щеки. Её гу­бы жадно раскрылись. Он нежно гладил её живот и всё остальное. Когда её возбу­ждение достигло достаточной силы, он опять овладел ею. Теперь оба всё чувствовали и сознавали. Туман больше не застилал ни глаз, ни разума. Зато вскоре она задёргалась и вскрикнула, покрывшись испариной и тяжело дыша.

Они долго отдыхали, успокаивали дыхание и молчали, переживая. Наконец Гапа прошептала, повернув голову к нему:

– Наверное, было то, о чем ты говорил, милый. Было на самом деле здорово. Поче­му так, Тимочка? Я такая глупая, ничего не знаю.

– Значит, я не обманул тебя? – как-то повеселев, спросил Тимка.

– Нет, любимый! А как теперь быть? Ведь ты обязан теперь жениться на мне.

– Я об этом всё время мечтаю. Да твои родители? Как они на это посмотрят?

– Надо подождать недели три. Как раз перед свадьбой будет.