Проклятье гномов. Клинки и розы

Франциск с нетерпением ждал своей коронации. Хотя, он официально лишь регент, Франциску удалось уговорить Совет Пяти на этот шаг. В этой стране все возможно. Это — Империя, где правит король, а не император. И будет король, который на бумаге называется регентом.

Приготовления шли полным ходом. Обгоревшее крыло дворца спешно отремонтировали, а пожар дал прекрасный повод заменить коричневые фасадные плиты Земли на, соответствующие новой эпохе, серебристые. Столичный народ предвкушал очередной помпезный праздник в честь нового правителя.

Отдельное внимание Франциск теперь уделял своей внешности. Стал одеваться в узкие обтягивающие кюлоты, да и камзол ему ушили так, что порою движения становились скованными, зато всем придворным казалось, что перед ними не седой и худой старик, а настоящий боевой генерал. Каждый день Франциск вызывал придворных парикмахеров, те приводили его увядающие волосы в надлежащий вид. Теперь редкая седина хищно блестела сталью, а длинные усы, залитые стойким лаком, браво топорщились в разные стороны. Вид получился строгий и устрашающий. Но это объяснимо. Ведь новый король был королем Железа и войны.

Однако, иногда на властелина находила грусть. Бесчисленные часы Франциск проводил в безмолвном и бездеятельном созерцании. Он отрешенно смотрел в широкие окна королевской спальни, взирая на свой город и свой народ. Считалось дурным знаком увидеть с улицы в окне эту пугающую фигуру, ибо люди не знали, чего ожидать от нового господина. А господин также не понимал, как ему управлять государством, ведь он стал королем внезапно, совсем не ожидая для себя подобной судьбы. В один из таких дней уединенный покой Франциска нарушили.

— Ваше Величество! К вам просится Стради…

— Бывший шут Карла? Ну, что-ж, пусть войдет.

Широкая дверь открылась и в комнату ступил тщедушный коротышка. Гном смешно засеменил короткими ногами, тряся рыжей спутавшейся бородой. Комизм увеличивался, ибо за спиной он волочил грубый мешок, сквозь ткань явственно проступала тяжелая рукоять какого-то предмета.

Франциск недолюбливал шута. Гном внешностью не совсем соответствовал своей расе. Вместо мясистого носа, Стради имел длинный и комический, потому и выбран в шуты. Волосы на голове цвета соломы, да и уложены, как классическая копна. Борода, хоть и росла, но очень редко, как у молодого козла.

— Ваше Величество, у меня к вам дело, — произнес Стради.

— Слушаю тебя, шут.

— Я очень сильно любил старого короля, Карла. Надеюсь, что пригожусь и вам, Ваше Величество.

— Возможно, возможно. Но давай по существу. Ты же не новогодние подарки притаранил в этом мешке? Или никак не можешь выйти из шутовского образа?

— Шут — это моя должность, но… — воскликнул гном. — Вы позволите?

С этими словами Стради, увидев, что король слегка кивнул, подошел к блестящему полированному столу и выложил на него грязный мясницкий топор с явными следами ржавчины на лезвии.

— Что ты себе позволяешь, фигляр! — возмутился Франциск. — Если ты не заметил, скотина: у меня чистый стол, к тому же я собирался немного перекусить!

Стради побледнел, ибо сам, в силу своего роста и небольшого кругозора, не углядел в дальнем углу стола тарелку с ветчиной, вазу с фруктами и бутыль вина.

— Минуту внимания, Ваше Величество…

— Ты мне заплатишь за испорченный аппетит, шут! Объясняйся! — Франциск усмехнулся про себя, герцогу понравилось, что его величают королем, хотя корона еще не легла на голову.

— Этот топор был найден в королевском саду, именно там, где по словам Людвига, на него напал принц Карл.

— И что ты хочешь этим сказать?

— Капитан стражи, лекарь Герман и ваш покорный слуга провели небольшое расследование. И у меня сложилось впечатление, что в саду все случилось совсем иначе.

— Не понял…

— Дубовая ветка не была сломана посредством магии, а ловко подрублена этим самым топором. На лезвии остались частицы древесины, кроме того, тот кто рубил, нечаянно выпустил малый магический ручеек из своих рук, что привело к появлению ржавчины.

— То есть, ты хочешь сказать, что это сделал маг Воды? — наконец-то понял Франциск и нахмурился.

— Или Земли. Сталь, побывавшая в земле, также ржавеет.

— Постой, а если это влияние Огня?

— Очень возможно, но, главное, — тут полностью исключена волшба Дерева.

— То есть, молодой Карл не виноват в этом преступлении? Ты это хочешь сказать?

— Да, милорд. (услышав «милорд», Франциск нахмурился) Его оклеветали. Более того, я думаю, что Людвиг сам все это подстроил. Смотрите, какие у нас есть факты. Во время пира все молодые покинули зал. Все! Карл, Робер, Людвиг и Эдуард. Дерево, Огонь и два водных мага. Земляных волшебников среди них нет. А наши повара утверждают, что в тот вечер на кухне что-то произошло, и все заволок молочный туман. Это сильно похоже на волшбу водяного мага! Эдуард сам обнаружил Людвига, и…

— Он глуп, как пробка!

— Именно, Ваше Величество! Я не думаю, что в его пустой голове могла родится идея такой провокации.

— Если только его кто-то не науськал!

Франциск медленно стал прохаживаться по комнате, обдумывая. Два или три раза он приближался к столу, несколько раз щелкнул пальцем по пустому бокалу и краю тарелки с ветчиной. Наконец, будущий король сжал горлышко бутылки и строго посмотрел на шута:

— Кто-нибудь еще знает про этот топор?

— Только начальник стражи, он его и обнаружил.

— А Герман?

— Нет, придворный лекарь лишь рассказал, что к нему приходил Людвиг. Но тогда граф утверждал, что не помнит, как получил по голове. И не наговаривал на… бывшего наследника.

Франциск усмехнулся. Он прекрасно понимал, что если сейчас допрашивать с пристрастием весь молодой двор, то возможно придется выпустить из тюрьмы Карла, что позволит вдовствующей королеве снова поднять вопрос о «законном престолонаследии». Лучше пусть все останется, как есть. А другие племяннички? Что-ж, будет еще полезнее, если они вновь перессорятся. Это даже на руку. Свадьба Шарлотты — вот что сейчас важнее! Если она выйдет замуж и понесет, то тогда внук сможет наследовать корону! Конечно, надо будет менять законы, но для этого и есть король! Это будет начало новой династии! А сейчас надо держать все в своих руках. И держать крепко!

— Стради, любезнейший, хорошо, что ты пришел с этим ко мне, а не к вдовствующей королеве. Я ценю твою преданность.

— Я к вашим услугам, милорд! — а вот теперь Франциск поморщился, ибо шут вновь напомнил, что коронация еще не состоялась.

— О твоих догадках и этом предмете никто не должен знать, ты понял меня?

— Да, Ваше Величество! — Стради церемонно поклонился. Он словно играл не только с ржавым топором, но и с острым стальным мечом, то возвышая, то принижая Франциска.