Проклятье или ничейная земля

Взгляд Хогга метался по лицу Грега, словно подозревал его в насмешке.

— Вы правда не понимаете? Лерам не нравится мысль, что их могут случайно заснять. Например, идущими к любовницам… Как грешить — так это запросто, только не дай Боги при этом попасться. Так что согласно приказу суперинта Арно фиксаторы нам не положены. Вряд ли старший инспектор Мюрай был бы рад тому, что фиксаторы записали его серенады под окном леры Виктории. А ведь такое могло случиться, если бы фиксаторы у нас были.

Брок поперхнулся словами и побагровел. Грег с трудом унял рвущиеся из него вопросы — спасла военная выучка. Про серенаду он услышал впервые. Он уперся взглядом в Хогга, надеясь, что это все же шутка. Тот закачал головой, как ренальский болванчик, разбивая надежды на шутку:

— Было, было.

Грег заставил себя ради несчастного Брока продолжить расспрос:

— Почему не жаловались на штрафы, лишение премии, запрет фиксаторов?

— Кому? Старого комиссара все устраивало. Новый… Нового ничего не заинтересовало. Он же видит отчеты, но не вмешивается.

— Хогг…

Тот вскинулся и зло сказал:

— Он даже распоряжение о приеме только красивых констеблей на мой участок не снял. У меня сплошняком красивые, а умных подгребаете под себя вы. — Хогг с кривой ухмылкой продолжил: — Я пытался принять нормальных, умных констеблей — суперинт запретил: потому что один кандидат на полфута ниже, чем требуется. Второй с ожогом на щеке и к тому же брюнет. И третий, хуже всех, он рыжий! И ни одного из них я взять на службу не могу. Пришлось брать тупого, но хотя бы исполнительного Теда и такого же Ласло. Мне не с кем работать, так бы мы давно вычистили портовое крысиное гнездо.

Грег вспомнил рассказ Одли про судьбу сестры Хогга:

— Вы так ненавидите низшие сословия?

— С чего вы взяли? Я сам из керов. Я уважаю керов, а вот нищих, забившихся в портовые щели… Пожалуй, да, я ненавижу — они разносят заразу, они нападают исподтишка, они грабят и просто пугают, они крадут детей и всегда… Всегда… Всегда готовы на низость. Вы их просто не знаете так, как знаю я. Им не место в нашем городе — ради горожан, ради закона, ради спокойствия. Что-то еще?

Грег не знал, что сказать на эти пламенные слова — Хогг их так яростно говорил, почти выплевывал из себя. Было видно — он верил в них. Ясно было одно: служить такой констебль точно не может. И Марка нет. А в психушку за такое не отправишь, да и не помогут там: холодный душ не помогает от ненависти.

Брок, уже придя в себя, мрачно сказал:

— Вы на время разбирательства отстранены от службы.

Хогг спокойно отстегнул от мундира жетон и протянул его Броку:

— Могу идти?

— Да, идите.

Хогг вышел почти строевым шагом — резкие движения, широкий разворот плеч, гордый постав головы. Кажется, он так и ничего не понял, не сделал выводы, остался в полной уверенности, что прав в своих суждениях. У каждого свое пекло в груди, и его пекло затянуло с головой в ненависть.

Когда за Хоггом закрылась дверь, Брок не выдержал и потрясенно признался:

— Знаешь… Он говорил по большому счету правильные вещи — среди портовых крыс совершается много преступлений, но небеса и пекло, я попрошу Одли прибить меня, когда соглашусь с Хоггом!

— Почему не меня? — спросил Грег тихо.

Брок встал и тоже подошел к окну, рассматривая обычный, мирный город, чей покой они обязаны беречь:

— Потому что ты в хлам загоняешь в своем странном карфианском боксе-клетке, а прибить так и не сможешь. Знаю я тебя! Одли надежней.

— Одли говорил, что Хогг был нормальным парнем.

Брок, блуждая взглядом по улице, кивнул:

— Был. Вроде. Я не следил за ним. Может, выгорел. Сдался. Завел тараканов в голове, — скривился Брок. — Зная историю Хогга, я даже понимаю, почему он стал таким. Только принять его убеждения нельзя. — он вцепился пальцами в подоконник. — И почему нет ментальной магии? Писатели только пугают ею. Прикинь бы, есть церебрография, а была бы еще процедура… Ммм… Церебротомии. Берется и вырезается дикая мысль, чтобы её больше не было. Взять бы и чик… Вырезать из Хогга всю ненависть, снова делая его нормальным. Или хотя бы неопасным. Сейчас он только на службе гоняет несчастных нищих, а потом что ему взбредет в голову?

Грег нахмурился и непроизвольно прикоснулся к амулету, прятавшемся под одеждой, — Андре перед отправлением в Вернию подарила. Оказывается, амулет-то работает. И как теперь быть, когда остался почти единственным, кто помнит секрет Марка? Не выдавать же.

— И вот что с Хоггом делать? — продолжил Брок. — По-хорошему, его надо понизить в звании и выставить в патрульные. Но ты же понимаешь, что он опять начнет гнуть свое. Он опасен.

Грег медленно кивнул:

— Разжалуй в констебли, объяви выговор с занесением в личное дело, переведи в Управление — пусть будет на виду у того же Алистера. Дай в напарники кого-то непробиваемого, того же Питера. Потом… — Он не стал выдавать Марка, — … разберемся, что с Хоггом дальше делать.

Брок хищно буркнул:

— Церебротом. Хочу церебротом.

— А я хочу отстранить Арно.

— Тоже дело, — покладисто согласился Брок.

Глава 10 Наивность

Из коридора то и дело доносились голоса. Чей-то незнакомый вкрадчивый был тихим, так что и слов не разобрать, зато раздраженный хогговский то и дело взрывался целыми фразами, отвлекая. Грег поморщился, когда Хогг громко буркнул: «И чё?!»

Ответ было неслышно, зато ясно — он взбеленил Хогга: тот, не подозревая о дикой акустике коридоров управления, рявкнул:

— Да им плевать на это, Кевин! Это сиятельные! — Кажется, в коридоре даже эхо проснулось. — Им все равно…

Грег решительно направился к двери, уточняя у Брока:

— Кто такой Кевин? — Ему было не все равно, пусть Хогг и считал иначе.

Рыжий чуть поморщился, быстро соображая:

— Судя по всему, констебль Кевин Смит из Речного.

Грег положил пальцы на дверную ручку, но открывать не спешил, выслушивая Брока.

— … На службе чуть меньше полугода. Оценивается положительно. Впрочем, там все официально были такими… Это именно Смит телефонировал о случившемся с Лиз. Но я его не вызывал — его должен был опросить Байо в участке.

— Ясно. — Грег открыл дверь, внимательно разглядывая констебля, которого Хогг продолжал отчитывать — уже громким шепотом: «Какого ты вообще сюда приперся?! Ты должен быть на патрулировании!». Парень, естественно блондин, был отчаянно молод — ему больше двадцати ни за что не дать. Конечно же, красив. Возможно даже умен. Хотя сбежать с патрулирования… Или дисциплина в Речном отчаянно хромает, или Хогг чем-то все же заслужил уважение Кевина.

Из общей залы констеблей, расположенной за углом, в коридор высыпали все, кто был не занят по службе, в основном парни сержанта Кейджа. Грег поморщился, отчетливо понимая, что раз они расслышали Хогга, то и их перепалку с Броком на прошлой седьмице, когда он в сердцах сказал, что подаст в отставку, они тоже слышали, вероятнее от начала до конца. Неприятное открытие.