Проклятие китайского колдуна

– Открывать? – шепотом спросила меня Даша, когда постучали в третий раз.

Мы стояли в коридоре возле той самой обувной стойки, с которой я промучилась несколько часов.

– Черт его знает, – так же шепотом ответила я, – никаких больше сюрпризов не хочу. А кто там может быть?

Два тяжких удара потрясли дверь.

– Надо открывать, – вздохнула Даша, – а то сломают дверь. А то, может быть, позвонить в полицию?

– Нет, – твердо сказала я, – больше никакой полиции…

Рядом с нами переминался с ноги на ногу Михаил. Он зябко передергивал плечами и то и дело поглядывал на стойку.

– Даже и не думай, – злобно прошипела ему Даша, – залезешь туда, во второй раз никто тебя вытаскивать не будет. Понял?

Михаил, видимо, не понял смысла ее слов, но ясно уловил угрозу в голосе – потому что затих и замолчал.

– Кто там? – спросила я.

– Конь в пальто! – ответил мне грубый и хриплый голос из-за двери. – Открывайте!

Даша всплеснула руками и тут же кинулась открывать. Так и есть – на пороге стоял Васик. Выглядел он ужасно – нечесаные волосы свисали на бледное лицо, которое, казалось, похудело еще больше. Страшно воспаленные глаза слезились, а губы Васика потрескались и были обметаны до такой степени, что удивительно было, как они еще пропускают слова.

– Стучал, стучал, – прохрипел Васик, – вы чего совсем, что ли? Чего не открываете?

– Мы же не знали, что это, – пояснила я, – а почему ты сразу не сказал?

– А вы спрашивали? – огрызнулся Васик, боком пролезая в прихожую. А это что за придурок?

Михаил, увидев, что обращаются к нему, задрожал всем телом и закрыл лицо руками.

– Он что больной? – повернулся Васик ко мне. – Чего он… Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?

– Сейчас мы все объясним, – устало проговорила Даша, – пойдемте на балкон.

«Кажется, не удастся мне сегодня поспать, – с тоской подумала я, – ладно, высплюсь в самолете. Надеюсь, улетим мы первым же рейсом».

– Погоди-ка! – словно прочитав мои мысли, воскликнула Даша, устремляясь к телефону. – Я закажу билеты до Москвы.

Бледное лицо Васика немного порозовело.

– Вот это – так, – сказал он, – никаких Китаев, хочу домой. Все. Иначе подохну.

– Четыре билета, – сказала Даша, волнуясь и путая английские и русские слова, – до Москвы…

– Как это – четыре? – снова нахмурился Васик. – Этот олигофрен, что – с нами едет? Он же какой-то ненормальный! Откуда вы его взяли-то?

– Сейчас, – проговорила я, – все-все объясним.

– Объясняй!

– Ты сам, Васик, лучше объясни, почему снова начал употреблять наркотики? – встряла Даша в разговор.

– Что? – открыл рот Васик. – С ума сошли? Какие такие наркотики? Меня с банального пива-то воротит, а вы наркотики…

– Почему тогда ты был в таком состоянии вчера? – поинтересовалась я.

– Не знаю, – угрюмо ответил Васик, – плохо мне очень… Этот китайский колдун меня так заговорил… Иногда подступит такое… Я вроде и не пью, как будто пью – и никакого удовольствия в этом не нахожу – только тошнота и безумие. Сейчас полегче, но, чувствую я, что ненадолго… Ладно, пока я еще в порядке, рассказывайте, что здесь у вас происходит…

* * *

– Всего пару дней в этом дурацком городе пробыли, а кажется, что целую вечность, – вздохнув, проговорила Даша, когда желтая приземистая машина такси мягко подкатила к зданию аэропорта, – знаешь, – добавила она, – я думала сегодня, что мы уж никогда отсюда не уедем.

Хмурый Васик молча вылез вслед за мной из машины и, заложив руки в карманы, стал озираться по сторонам. Даша вывела под руки Михаила. Как того и следовало ожидать, большое скопление народа у площади перед зданием аэропорта, вызвало у него приступ панического ужаса. Он схватил Дашу за рукав обеими руками и, тоненько подвывая, запричитал что-то вроде «отведите меня в туалет, мне плохо».

Ни в какой туалет, конечно, никто его не повел. Михаил, приплясывая на месте и все также крепко держась за Дашину руку, бормотал, как заклинание, какую-то чушь. Кажется, он снова требовал Чернышевского.

Глаза Михаил опустил в землю – видимо, для того, чтобы не смотреть на копошащихся вокруг него людей. Он просто поразительно изменился после того, как отведал черного дыма из лампы в моем номере. От его добродушия и благообразия не осталось и следа – он даже как будто похудел и осунулся, а его маленький рост стал еще больше бросаться в глаза.

– Нет его нигде… – проворчал Васик и передернул плечами.

– Ты о ком? – поинтересовалась Даша, тщетно пытаясь освободиться от цепких рук безумного Михаила.

– Да о том старом китайском сукином сыне! – рявкнул Васик. – Который на меня заклятие наложил! Встречу его сейчас, убью на хрен!

Он злобно сплюнул на землю.

Михаил, слишком близко от него находившийся, взвизгнул и отпрыгнул в сторону, потащив, естественно, за собой Дашу.

– Не надо так говорить… – проскулил он.

– Заткнись, – коротко бросил ему Васик, – а то сам по шее схлопочешь.

Михаил минуту молчал, видимо, собираясь с мыслями, потом неуверенно пробормотал:

– Не надо так говорить… не надо…

Выведенный из себя Васик рванулся к дико заверещавшему Михаилу и, если бы я в тот момент не сдержала своего страдающего от недостатка алкоголя в крови друга, Михаилу точно пришлось бы очень туго.

– Уймите вашего психа! – заорал Васик, выдираясь из моих рук. – Достал он уже меня! Зачем его только взяли с собой?! Теперь возиться с ним придется, как… как с собачкой. А ну иди сюда, падла, сейчас я из тебя котлету сделаю!!

Михаил – от страха потерявший остатки разума – так стиснул руку Даши, что она закричала от боли и выдернула руку. Оставшийся без малейшей поддержки в этом – совершенно один в этом чудовищном мире – Михаил проворно опустился на колени и съежился в комочек, прикрыв голову грязными ладонями.

Впрочем, Васик уже остыл.

– Идиот, – проворчал он и, снова сплюнув, отвернулся.

– Да, – вздохнула Даша, – положеньице. Один псих, другой… – она покосилась на злобно озирающегося по сторонам Васика, – другой тоже псих. А смотреть, чтобы с ними ничего не случилось должны мы – слабые женщины.

– Хорошо, что мы заказали билеты по телефону через портье, – поддакнула я, – а то бы… Представь только, каково нам было бы выстаивать сейчас в очереди.

– Да нет здесь очередей, – встрял в разговор угрюмый Васик, – капиталисты, мать их.

– Какие же они капиталисты… – начала было Даша, но была тут же прервана женским голосом, раздавшимся из невидимого громкоговорителя.

– Наш самолет объявляют, – сказала она через минуту, – пойдемте, а то опоздаем. Эй! – она потрепала по голове Михаила, как собачонку, – пойдем, дорогой. Нам пора уже – лететь.