Проклятие китайского колдуна
Шрифт:
– А потом сам попался в собственную ловушку? – перебила ее я.
Даша с сомнением качнула головой.
– Притворяется, чтобы… Чтобы быть к нам поближе и… И успешно завершить то, что ему не удалось, – проговорив это, она замолчала, отвернувшись к иллюминатору, за которым пролетали клочья тумана.
– Как ты думаешь? – повернувшись ко мне внезапно, спросила она.
– Черт его знает, – ответила я немного резче, чем собиралась, – то, что этот Михаил… Петр странный тип – это безусловно. Я теперь уже жалею, что мы взяли его с собой. Но, согласись, оставить соотечественника в таком состоянии в чужой стране –
– Согласна, – кивнула Даша, – но все же…
– В любом случае, – продолжала я, – нужно нам глаз с него не спускать. И Васик, кажется, так считает. Правда, сам он по части психической неуравновешенности от него недалеко ушел…
Даша ничего на это не ответила. Она открыла свою сумочку и, порывшись в ней, отложила в сторону.
– Сигареты кончились, – проговорила она, – у тебя нет?
– Нет.
– Васик! – позвала Даша. – Угости сигареткой!
– Нет у меня! – прорычал, не оборачиваясь, Васик. – Не могу я курить. Меня от табачного дыма тошнит. И вообще от всего тошнит. Прежде всего от вашего ненормального попутчика и от твоей болтовни. У меня голова раскалывается, как сволочь. Отстаньте от меня, дайте подремать немного…
Мы с Дашей снова переглянулись. Действительно, насильственное воздержание Васика от приема алкоголя странным образом отражалось на его поведении. Вместо прежнего милого раздолбая мы вот уже несколько часов наблюдали злобного монстра. А днем позже… Черт возьми, даже вспоминать не хочется.
– Сейчас куплю, – дождавшись конца Васиковой тираду, – тихо пообещала мне Даша, – девушка! – обратилась она к стюардессе-китаянке по-английски. – Принесите мне, пожалуйста, сигарет.
Уточнив, какую именно марку сигарет предпочитает Даша, стюардесса, мило улыбнувшись, кивнула и исчезла.
Появилась она ровно через минуту.
* * *
Место в самолете ему выпало удачно соседа у него не оказалось, а тех троих он видел прекрасно – со спины. И того – четвертого тоже.
Толстяк поморщился. Очень не нравилось ему то, что в компании появился новый человек. Да еще и странный такой… Что было в нем странного, Толстяк понять не мог. Просто этот человек ему очень не нравился.
Когда одна из девушек, за которыми ему приказано было следить, заказала сигареты, Толстяк понял – вот он, шанс успешно завершить свою миссию и вернуться обратно в Питер. План созрел в его голове за несколько десятков секунд – ровно столько понадобилось стюардессе, чтобы выйти из салона первого класса и вернуться с сигаретами.
– Простите! – негромко обратился Толстяк к стюардессе, когда она проходила мимо него.
Девушка склонилась, улыбаясь приветливо, и Толстяк тут же схватил с подноса пачку сигарет.
Стюардесса, не стирая с лица улыбке, быстро-быстро заговорила на английском.
Толстяк замотал головой, притворяясь, что не понимает ни слова и в то же время знаками показывая, как ему хочется курить. Девушка закивала головой, давая понять, что немедленно принесет сигареты и ему, но Толстяк уже сунул пачку под покрывало, которым полчаса назад укутали ему ноги.
Еще несколько секунд… Сейчас игла, на кончик которой нанесен синтезированный состав, полученный Толстяком от своего работодателя, воткнется в пачку сигарет и… Одной капельки, мгновенной растворившейся в микрофлоре пачки, будет достаточно, чтобы
человек, закуривший сигарету уснул навсегда и больше никогда…Готово!
Толстяк вытащил пачку сигарет – уже зараженную смертельный ядом – на свет и, тревожно сощурившись, глянул на надпись. И замотал головой – нет, не подходят мне эти сигарету.
– Мальборо! – кругло выговорил он, глядя прямо в глаза стюардессе.
Она с готовностью закивала головой, забрала у странного пассажира сигареты и, переспросив еще раз:
– Мальборо? – и получив утвердительный ответ, простучала каблучками по направлению к креслам, где сидела Даша.
– Инцидент исчерпан, – прошептал Толстяк, глядя ей вслед, – конечно, грубая работа, но ведь никто ничего не заметил. И следов никаких не останется – раствор мгновенно испаряется из организма. Но только после того, как выполнит свою работу.
Толстяк облегченно выдохнул и откинул покрывало.
И тут же замер, с ужасом глядя себе на ноги.
– Что за черт? – прохрипел он. – Не может этого быть… Не может…
Игла со смертоносным составом на острие вонзилась в складку брюк Толстяка, да там и осталась торчать. Следовательно – пачка осталась нетронутой – Толстяк, действуя иглой под покрывалом, в спешке, просто промахнулся и теперь…
Он почувствовал легкое головокружение.
Конечно, игла не уколола его, но испарения смертоносного состава смешались с его потом и буквально через несколько минут.
– Господи, – пробормотал Толстяк, чувствуя, что теряет сознание, – что же со мной будет? Эти… останутся невредимыми, а я… Не рой другому яму, как говорится… Что мне рассказывал хозяин о действии этого препарата… Что он переносит людей в какое-то определенное измерение, из которого потом… Чушь собачья, – всхлипнул Толстяк, – нет никаких измерений, просто это яд…
– Это яд, – повторил он и губы его задрожали, – а я теперь умираю.
Из последних сил он приподнялся на сидении и бросил ненавидящий взгляд на сидящих впереди него девушек. Словно почувствовав спиной его взгляд одна из девушек обернулась и глаза их встретились.
– Я умираю, – беззвучно проговорил Толстяк, чувствуя, как неистребимая, никогда еще в жизни им не ощущаемая ненависть, поднимается в груди, – я умираю, но и тебя, сука, заберу с собой…
Он тяжело рухнул обратно в кресло и откинулся на спинку и веки его сомкнулись.
– Я умираю, – успел повторить он.
И умер.
* * *
Очнуться и не знать, где находишься – это, конечно, пробуждение не из лучших. А если еще и учесть то, что последнее, что я запомнила, был изысканный интерьер элитного салона первого класса межконтинентального лайнера.
Теперь же я находилась в какой-то вонючей дыре, скрюченная и, кажется, совсем голая.
Было холодно, кроме того в норе стоял ужасающий смрад. Просто ужасный – настолько, что мне было трудно дышать, будто я втягивала ноздрями, не отравленный миазмами воздух, а вязкие куски…
Даже не хочется говорить – чего.
Я старалась дышать ртом – так было легче.
«Итак, – подумала я, – я была в самолете, потом… Потом очнулась здесь. Ощущения… ощущения, примерно, такие же, как и тогда, когда тонкие струи черного дыма из лампы в моем гостиничном номере перенесли меня в ледяное царство древнего бога Ваал-леен. Значит, сейчас… я там же»?