Проклятие

Перхта оскалила зубы и сделала выпад.

Злат поднял меч.

Между ними, рыча, прыгнула черная тень. Серильда вскрикнула и упала, прижимаясь спиной к стене. Злат оказался тут же, рядом с ней. Он с разинутым ртом уставился на чудовище.

Это был черный волк, огромный, больше самого большого жернова на мельнице отца Серильды. Шерсть на его спине топорщилась, массивные когти царапали каменный пол.

Эрлкинг издал торжествующий крик – этот звук пугал Серильду еще сильней, чем низкое рычание огромного зверя, от которого дрожала земля. Бог защищает их, поняла Серильда. Он вышел против Перхты, великой охотницы.

Но если Перхта пострадает… что станет с ребенком у нее внутри?

– Это же Велос, – благоговейно пробормотал Злат. – Великий волк, охраняющий врата Ферлорена…

Серильда покачала головой, слезы застилали ей глаза.

– Он не может причинить ей вреда. – Она сжала руку Злата. – Мой ребенок…

Он моргнул, на мгновение сбитый с толку. Затем пришло понимание, а за ним – ужас. Он поудобнее перехватил рукоять меча и оглянулся назад, а Велос тем временем припал к земле, щелкая челюстями.

– Нет! – закричала Серильда.

Никто не обратил на нее внимания. Перхта была слишком быстра. Она то проворно уклонялась от зверя, то бросалась вперед и хватала его за длинную мохнатую шерсть. Даже в непривычном теле Серильды, даже беременной, Перхта была стремительна, как лиса, и проворна, как кошка. Зажав древко стрелы в зубах, она вскочила волку на спину, обеими руками вцепившись в его шкуру.

Велос взвыл и попытался ее стряхнуть, но Перхта, глаза которой горели нечеловеческим восторгом, лишь захохотала.

– Как часто я об этом мечтала, древняя ты дворняга!

От каменных стен отразился низкий напевный звук королевского охотничьего рога. За ним последовал грохот шагов. Серильда подумала было, что он раздается сверху, из замка, но тут на мосту в Ферлорен, стали появляться фигуры, множество фигур. Они хлынули через врата обратно.

Не призраки. Не потерянные души.

Темные.

Те самые, которых Эрлкинг вернул богу смерти. На их запястьях сверкали золотые цепи, но несчастный вид демонов, преданных своим предводителем, теперь сменился победным.

– Время настало, моя любовь! – воскликнул Эрлкинг.

Перхта подняла половину стрелы. В свете факела блеснул золотой наконечник. Велос рванулся, не сумел сбросить охотницу и начал изменяться. Миг – и на глазах у Серильды тело зверя уменьшилось, черный мех удлинился, превращаясь в плащ…

Но тут Перхта издала боевой клич и вонзила стрелу Велосу в шею.

Глава 39

Из горла зверя вырвался чудовищный вопль. Этот звук потряс Серильду до глубины души. От него содрогнулась сама земля. Пол под ними треснул, и от врат Ферлорена зазмеилась одна-единственная трещина с неровными краями, похожая на молнию, ударившую в ступени лестницы, ведущей наверх, в замок. Камень загрохотал и застонал, земля разверзлась у них под ногами.

– Время настало! – воскликнул Эрлкинг. – Быстрее!

Темные ринулись вперед, на бегу срывая с себя золотые цепи. Все это наверняка было спланировано заранее. Они хорошо подготовились. Провели бога, заставив его поверить, что цепи их удержат. Эрлкинг и не собирался выполнять свою часть сделки.

Слаженно, словно они репетировали этот момент много раз, охотники окружили исполинского волка со всех сторон и набросили на него золотые цепи. Зверь оборонялся, щелкал зубами, но темных было слишком много, и как только цепи стянули его тело, волк прекратил борьбу. Велос задыхался, цепи сковывали его от горла до задних лап, обездвиживая и отнимая силы.

– Наконец-то. – Эрлкинг шагнул вперед, чтобы посмотреть огромному зверю в глаза. – Я был счастлив, когда победил Эострига, но изловить самого повелителя смерти? Я долго ждал, пока ты окажешься у моих ног. Властелин. – И он зарычал с отвращением. – Ты и впрямь поверил, что я отдам тебе своих придворных? Что принесу их в жертву тебе? – Он прищелкнул языком. – Может, ты и бог, но я – Ольховый Король. Темные мои.

Эрлкинг протянул руку Перхте. Она оперлась на нее, словно невеста, которой жених помогает выбраться из свадебной кареты, и соскользнула со спины волка прямо к королю в объятия.

Стены вокруг них била дрожь. Зубчатая щель в полу становилась все шире. Врата содрогнулись. С трясущегося потолка посыпались пыль и куски камня.

Край трещины, ближайший к вратам, обвалился с оглушительным грохотом. Серильда заткнула уши. Даже темные сжались от невыносимого шума и попятились. Сама земля у них под ногами разваливалась на куски.

Врата начали рушиться. В трещину, превратившуюся в самую настоящую пропасть, сыпались обломки дерева и хлопья пепла.

Ступени, ведущие к мосту в Ферлорен, тоже начали разваливаться на части.

– Бежим, скорее! – закричал Злат, хотя Серильда едва слышала его в этом хаосе. Он потащил ее прочь от разлома. Они побежали вверх, хотя стены ходили ходуном, ступени скрежетали, а под ногами расползались трещины.

– Что происходит? – выдохнула Серильда.

– Они захватили Велоса, – крикнул в ответ Злат. – Может быть, врата держались за счет его волшебства?

Когда они почти добрались до верха лестницы, Серильда почувствовала, что стены перестали дрожать. Все стихло. Но она боялась, что это еще не конец. Что брешь под замком разверзнется так широко, что в нее рухнет весь Грейвенстоун, унося их с собой.

Нужно было уходить.

Серильда больше не была привязана ни к замку, ни к королю. Но сможет ли уйти Злат? Его тело осталось в Адальхейде, но сам он был заточен здесь и они не проверяли, что случится, если он покинет эти стены. Сама Серильда с момента их приезда тоже не осмеливалась выходить из Грейвенстоуна, ведь она не могла взять с собой детей. Кроме того, замок со всех сторон окружал Ясеневый лес. Куда бы она пошла?

Они добрались до лунной ротонды. Лучи Скорбной Луны лились сквозь стеклянный потолок, окрашивая стены серебром.

Но не успели Злат и Серильда выйти из прохода в стене, как кто-то накрыл их сверху плотной материей, не пропускающей свет. Серильда с криком забилась, пытаясь выбраться, но только запуталась еще сильнее.

– Злат!

– Не двигайся! – крикнул он, а потом полоснул ткань мечом, проделав в ней дыру.

– Погодите! – раздался детский голос. – Это не Эрлкинг!

Просунув руку в разрез, Злат расширил его настолько, что они с Серильдой смогли высвободиться. Ткань – огромный гобелен – упала к их ногам.