Проклятие
Шрифт:
Хотя, признаться, ее и саму смутило неожиданное известие. Может, стоило попросить Гарри узнать об этом в Министерстве?
Но не могла же Гермиона поддержать любопытство Уизли после его хамского поведения! И еще хуже — ввязаться в очередную бессмысленную перепалку с Роном! Святая Моргана, дай ей терпения!
*
Самый перспективный колдомедик столетия по версии журнала “Колдомедицина сегодня” заглянула в ежедневник для проверки списка пациентов на текущий день.
Несколько старых знакомых, особых любителей экспериментировать с экзотическими
Парочка снобов, которым чувство собственной важности не позволяет обратиться в муниципальную лечебницу и вынуждает втридорога оплачивать услуги частного колдомедика.
Трое новых клиентов, и один из них с очень необычным именем. Гермиона даже издала тихий смешок.
Для новых пациентов следовало подготовить договор. Ничего особенного, просто вид магического контракта о неразглашении личных данных лечащегося. Хоть это были и не слишком сложные чары, но все же Гермионе пришлось потрудиться над их созданием, и в душе она очень гордилась своим изобретением.
Грейнджер легко взмахнула над пергаментом палочкой, выводя одной ей знакомые фигуры и нашептывая слова заклинания. За этим занятием ее и застал первый пациент.
Не отрываясь от пергамента, Гермиона свободной рукой сделала приглашающий жест в сторону кресел. Боковым зрением она видела, как темный силуэт переместился от камина к мягкому креслу и выжидающе замер.
Взмах волшебной палочки, и на долю секунды пергамент вспыхнул золотистым светом. Готово.
— Мистер Ретт Батлер? Серьезно? — девушка опустилась в кресло, с неприязнью встречаясь взглядом с молодым человеком.
*
Гермиона Грейнджер его удивила. Оказывается, она не заумная книга, которой придали невнятную внешность угловатой девчонки, а девушка.
Пожалуй, он впервые отметил это, когда увидел то интервью в журнале. Статью сопровождало большое изображение мисс Всезнайки. Вопреки ожиданиям, с колдографии на читателей внимательно взирала вовсе не сутулая растрепанная зубрила, а молодая женщина с копной аккуратных локонов и удивительно живым взглядом.
“И парой отнюдь недурных ножек!” — вдруг подметил он.
Драко Малфой сделал этот вывод неожиданно для себя, пока пересекал кабинет Гермионы Грейнджер от камина к креслам.
“Ноги Грейнджер? Ну-ну”, — одернул себя Драко, устраиваясь поудобнее. Он всматривался в пергамент, озаривший комнату яркой вспышкой света.
— Мистер Ретт Батлер? Серьезно?
— Мне нравится это произведение, — произнес Малфой, конечно, привычно растягивая слова.
Гермиона поморщилась: то ли от манеры, которой была произнесена фраза, то ли от того, что заносчивый говнюк Малфой знает и любит “Унесенных ветром”.
— Зачем ты пришел? Зачем скрыл свое имя? — колдоведьма постукивала палочкой по столу, рассматривая бывшего однокурсника.
Язык вряд ли бы повернулся назвать его красавцем, уж точно он был не похож на идеальных золотоволосых волшебников со страниц “Ведьминого досуга”. Но что-то приятное и цепляющее в чертах лица было.
“Статное и… породистое? Что за ерунда? Самоуверенный говнюк — вот характеристика в самый раз!” — мысленно фыркнула Гермиона.
— Десять баллов за вежливость, Грейнджер, — ехидно хмыкнул Малфой, —
если ты всех пациентов так встречаешь, я удивлен, что они у тебя вообще есть.Гермиона глубоко вдохнула и выдохнула. Его тон ее не удивил. Выдержка и профессионализм.
“Ну не засранец ли?” — услужливо подкинул внутренний голос риторический вопрос.
— Ты не ответил.
— Ах да, какой я бестактный, — наигранно удивился Драко и сделал эффектную паузу. — Я пришел, чтобы получить лечение. Невероятно, правда? — Малфой закинул ногу на ногу, демонстративно развалившись в кресле.
— А второй вопрос — почему не записался на прием под своим именем, ну, я полагаю, это не должно удивлять владельца частной консультации, если у него, конечно, есть хотя бы унция мозгов, — закончил Малфой, нарочито рассматривая свой маникюр.
Гермиона молчала, сверля Драко взглядом.
— Послушай, Грейнджер, — начал тот, прерывая затянувшуюся паузу, — ты не горишь желанием находиться со мной в одном помещении, я это понимаю. Но, увы, мне это безразлично. Сейчас мне нужна твоя заумная голова и профессиональные навыки.
“Кажется, мир сошел с ума, раз чертова Грейнджер — мой единственный шанс”, — Малфой неуютно заерзал в кресле.
Драко внезапно поднялся и, заложив руки за спину, показательно прошелся по кабинету. Грейнджер, мать ее, все еще не проронила ни слова. Его легкое волнение начинало перерастать в легкую панику.
Гермиона внимательно следила за бывшим однокурсником.
“Кожные покровы бледнее обычного, серые тени под глазами, бескровные губы”, — мысленно отметила она чутким взором профессионала.
— Ну хорошо, — спокойно произнесла Гермиона, — извинись за то, что годами вел себя как придурок, и перейдем к делу.
— Это шутка? Нам что, опять по двенадцать? — мгновенно вскипел Драко.
Малфой враждебно сощурился, наблюдая, как губы девушки подернулись тенью язвительной улыбки.
— Может, мне еще и на колени перед тобой встать? — прошипел Драко.
— Малфой, я не шучу, — предупреждающе произнесла Гермиона, — либо так, либо выметайся из моего кабинета.
Девушка кивнула на камин, смерив Драко презрительным взглядом. Она не сомневалась, что он уйдет.
Однако уходить Драко Малфой не собирался.
После войны под сводами поместья Малфоев с завидной периодичностью звучала фраза о том, что может их род — вовсе не род героев, но они превосходно выживают и приспосабливаются.
“Надеюсь, ее магловские мозги хотя бы вполовину так хороши, как все говорят. А не то я засуну ей эти извинения так глубоко в…” — Драко остановил внутренние излияния оскорбленной личности. Он выпрямился и, приторно улыбаясь, изобразил легкий поклон в сторону собеседницы.
— Грейнджер, пожалуйста, прости меня, — процедил Драко, буравя взглядом однокурсницу, которая, впрочем, смотрела в ответ не менее пристально, — за то, что имел неосторожность неоднократно задевать тебя и твоих милейших друзей в годы нашей ветреной юности.
Хотя глаза и метали молнии, губы Малфоя растянулись в угодливом оскале.
Выдержав триумфальную паузу, Гермиона приглашающе махнула рукой в сторону кресла, сопроводив жест не менее приторной, чем у Малфоя, улыбкой.
— Начнем.