Проклятые вечностью

Сделав несколько шагов вперед, вампир в нерешительности остановился, выжидая, оценивая, наблюдая.

— Почему ты остановился? — почти шепотом проговорил охотник.

— Почему они не нападают? Складывается такое ощущение, что они по какой-то необъяснимой причине не могут перейти некий барьер, будто чья-то воля привязала их к этому месту.

— Древние?

— Наверное, силы Мирабеллы на исходе, и, чтобы не тратить лишней энергии, она ограничила их передвижения.

— Но идти все равно придется, выбор у нас небольшой! — произнес охотник.

— А точнее, у нас его нет! — поправил его граф.

Они уже собирались пойти вперед, но несколько убийц, подобно теням, скользнули за их спиной, обрушившись на них, будто ураган. Дракула почувствовал как вокруг него закружился ветер, поднимая сухую листву и заставляя ее кружить вокруг путников. Обратившись монстром, он вознесся над поляной, едва не выронив драгоценный меч из когтей. Опустившись в человеческом обличии за их спинами, он кинулся в бой, досадуя про себя о том, что даже здесь высшие силы лишили их своей милости, заключив их дух в хрупком людском теле. Благо, былые умения, приобретенные еще при жизни, и сноровка бессмертных позволяли ему отражать удары, сыпавшиеся на него со всех сторон.

Ван Хелсинг так же на себе ощутил силу этих мифических существ, которые, пользуясь магией, а может, еще и силой внушения, не давали ему превратиться в оборотня. Выпустив в обидчиков несколько серебряных стрел, облив их святой водой, он метнулся к вампиру, надеясь на то, что вместе они сумеют одолеть неприятеля. Охотник быстро понял в рецепт непобедимости этих посланников преисподней. Каким-то одним им ведомым способом убийцы высасывали энергию своих противников, присовокупляли ее к своей и обрушивали на несчастных всю силу их собственного гнева. Проблема заключалась в том, что чем яростнее они пытались сопротивляться, тем большая сила обрушивалась на них. Замысел Каина был поистине прост и гениален, ибо обладая весьма скромными силами по природе, убийцы с легкостью высасывали энергию из Древних, обращая их в ходячих скелетов, обтянутых кожей, пока те не падали замертво в объятия смерти.

В тот миг, против воли, ностальгия проникала в объятые злостью и ненавистью сердца охотника и вампира. Вновь они стояли спиной к спине, пытаясь отбиться от неведомой силы, но в этот раз все было иначе, ибо противник был несгибаем и непобедим. Каждый из них чувствовал, как сила постепенно ослабляет тело, Дракула уже с трудом мог удержать в руках меч, который начал казаться ему мистическим молотом Тора, поднять который мог лишь достойнейший. В ту секунду, когда они уже были готовы сдаться, пронзительный гул, разнесшийся по окрестностям, заставил их, схватившись за уши, осесть на землю.

— «Что ж, по крайней мере, избежали позорного поражения!» — подумал вампир, выронив из рук огромный меч. Ибо сил на сопротивление у него уже не оставалось, потому он готов был признать свое поражение, склонившись перед древней силой этих существ. Лишь надежда уберечь Анну от плачевной участи марионетки Мираксиса поддерживала в нем силы и обреченное на поражение желание бороться.

— Что это? — прошипел охотник, всеми силами пытаясь оставаться в сознании.

— Крик банши – предвестник смерти. У них нет приказа нас убивать, им необходимо лишь пленить, — опускаясь на одно колено подле товарища, отозвался граф. Даже его слуху было не под силу выдержать этот отчаянный вопль, оглушавший и лишающий воли одновременно. Теперь было понятно, каким образом убийцы Теней пленяли своих жертв. Они были не только превосходными воинами, но и непревзойденными магами. Любому, кто сопротивлялся их власти, они могли дать достойный отпор, и лишь Древние вампиры, вызвавшие их из Пустоши, получали временный контроль над ними.

— Достаточно! — прозвучал звучный голос Мираксиса за их спиной. — Я думаю, что наши пленники уже поняли, что не смогут убежать!

И вновь тишина воцарилась в лесу, даже ветер замолк, перестал играть сухими ветвями. Будто сама природа затихла в ожидании бури, которая должна была вот-вот разразиться в этом проклятом месте.

— Я смотрю, века не изменили тебя, Мираксис, — прошипел Дракула, вставая на ноги. — До сих пор предпочитаешь вершить свои грязные делишки чужими руками.

— Я мыслитель, а не воин! — произнес он. — Признаюсь, удивлен, что ты не догадался раньше! Воистину, эта девица затуманила твой разум. Кто бы мог подумать, что князь ночи станет таким сентиментальным, что решится поставить на карту все ради женщины?!

— Где Анна и Селин? — отозвался вампир.

— О, наши гостьи сейчас придут. Не волнуйся, они не пропустят наше маленькое представление. Остался только ты… Долго же я ждал этого момента.

— Пустите, пустите, — раздался из глубины слезливый голос Анны, а следом показались и сами узницы, закованные в серебряные кандалы. Спотыкаясь о камни, подталкиваемые в спину серебряными кинжалами, они изо всех сил силились оставаться в сознании, чтобы не рухнуть на мерзлую землю, а сзади едва живой семенил Карл, уже в сотый раз пожалевший о том, что променял тепло и уют своей лаборатории в Ватикане на сомнительное удовольствие посмотреть мир в компании Ван Хелсинга. Вампиры, оборотни, интриги падших, — это бремя, выпавшее на его долю, оказалось непосильным для человека, отдавшего свою жизнь науке.

Селин, пожалуй, была единственной, кому удавалось хранить хотя бы видимое спокойствие в этой безнадежной ситуации. Но одного взгляда на нее было достаточно для того, чтобы понять, что барьер, скрывавший ее истинные эмоции, был тоньше хрупкого стекла, которое в любой момент могло пойти трещинами, не выдержав бушевавшего внутри нее урагана. Но сейчас, как ни странно, внимание Дракулы было приковано ни к узницам, а к сопровождавшим их стражам, а точнее, к ковылявшей за ними старухе. Скрываемая огромным балахоном, она еле поспевала за ними, опираясь на деревянную клюку. Длинные седые пряди, выбивавшиеся из под накидки, подбитой соболиным мехом, падали на морщинистое лицо. Но взглянув на ее костлявые руки, Владислав едва сумел сдержать возглас удивления. На безымянном пальце незнакомки сияло кольцо с огромным изумрудом, которое вампир сразу же узнал.

— Быть не может! — прошептал граф, с изумлением глядя на нее. — Мирабелла!

От той обворожительной женщины с горделивым станом, копной темных волос и ясными глазами не осталось и следа — прекрасные ранее черты были стерты магией Каинитов. Убийцы Теней буквально высосали ее жизненную силу, а вместе с ней красоту и молодость, оставив лишь ветхую старуху, которая воистину тянула на тысячелетний возраст Древней вампирши. Стыдливо прикрывая лицо глубоким капюшоном, она остановилась за спиной Мираксиса с покорностью рабыни, готовой отдать жизнь в угоду своему господину.

Вот она, всепоглощающая сила любви во всей красе, только женщина, отдавшая свое сердце без остатка, готова была пойти на подобное безрассудство, потеряв от избытка чувств ясность мысли.

— Белла, ужасно выглядишь! — насмешливо произнес Дракула, наградив вампиршу презрительным взглядом.

— Ничего страшного! — скрипучим голосом проговорила она. — Твоя кровь поможет мне подправить здоровье, потраченное на то, чтобы тебя заточить.

— Ее еще нужно забрать! — отозвался граф.

— О, в этом не сомневайся. Ты отдашь ее добровольно, — притянув Анну к себе, проговорил Мираксис. Девушка издала едва уловимый стон, но ее попытка сопротивления была тут же сломлена волей вампира. — А знаешь, — шепнул он ей на ухо, — мне кажется, я понимаю, что наш мрачный друг нашел в такой чертовке, как ты.

Демонстративно покрывая шею Анны влажными поцелуями, Мираксис с упоением наблюдал за бессилием своего бывшего ученика, который изо всех сил пытался вырваться из когтистых лап древних убийц, но те лишь забирали его силы, вцепившись в горло.

— Пожалуй, я сохраню вам обеим жизнь, чтобы после того, как все кончится, насладиться своей победой в ваших объятиях, — шептал Мираксис. Точно так же, как и Дракула, он любил играть на нервах публики, жаждал оваций и упивался своим превосходством. В его власти было завершить это представление в любой момент, одержав победу, но он, играя со своей жертвой, растягивал удовольствие, пытаясь придать больше драматизма этой ситуации.