Проклятые вечностью

— О чем ты говоришь? — не понимая его, проговорила Селин, прерывая поток мыслей охотника.

— Алира не могла нас предать. Я читал ее душу в момент смерти, а значит, остается только одно!

— Да о чем ты говоришь, в конце концов? — раздраженно прошипел Гэбриэл, переглянувшись со своей спутницей.

— Лишь однажды я раскрыл тайну своего убежища! Лишь однажды!

— И кем был этот счастливчик? — ухмыльнулся охотник.

— Моим наставником, — обреченно произнес он. — Мы сражаемся ни с Виктором, ни с Мирабеллой, мы сражаемся с Мираксисом. Я утратил связь с ним после собрание старейшин, думал, что он разделил участь остальных вампиров, но сейчас у меня нет никаких сомнений. Это его рука двигает фигуры на шахматной доске, а остальные лишь пешки в коварной игре.

В тот час в его душе разгорелся огонь ненависти. В очередной раз он был вынужден испытать на себе всю горечь предательства, но еще горше ему становилось оттого, что он оказался настолько слеп, настолько погряз в личных неурядицах, что не заметил змею, пригревшуюся в его собственном доме. А ведь Мираксис каждый раз твердил ему о том, что он слишком далеко зашел в своих амбициях, для которых нужно было быть куда более прозорливым. Он знал многие тайны, окружавшие Дракулу, но хуже всего было то, что он умело играл на его слабостях, где-то разжигая, провоцируя его интерес, а где-то, напротив, заливая это пламя. Впервые граф ощутил себя марионеткой в чужих руках, и осознание этой истины давило на его плечи грузом обреченности.

— Мираксис? Древний вампир, пытающийся найти дорогу в Пустошь Каинитов? — спросила Селин, подходя ближе.

— Он самый, — кивнул Дракула.

— Но если он здесь, то это значит… — протянула она.

— Что мы обречены! — закончил за нее вампир. — Но слава Дьяволу, а может даже Богу, что его здесь нет. Хотя, даже за это я не могу поручиться в полной мере…

— Откуда ты знаешь? — не унималась Селин.

— Во мне течет его кровь, я чувствую его незримое присутствие! Не понимаю одного, почему он не отправил за нами убийц Теней. Этих вампиров мы вполне сможем уничтожить! Это, своего рода, пушечное мясо, сознательно брошенное на смерть! Что он хотел сказать нам этим поступком, и где сейчас собраны их основные силы? Где скрываются титаны?

— Может быть, они не смогли совладать с силой убийц, и те перешли границу миров и вернулись на Пустошь? — предположила Селин.

— Едва ли… стоило тогда вообще их вызывать! Поверь, чего бы ему это не стоило, он не отпустит их назад! Видимо, для них уготовлена иная роль.

— Но что мы будем делать сейчас? Какой у нас план? — поинтересовался охотник.

— Не умереть! — отозвался граф с ехидной улыбкой.

— Все вампиры такие остряки? — глядя на него, бросил Гэбриэл, который никак не мог взять в толк, отчего на его бывшего друга снизошло такое желание шутить.

— Да, от рождения! — ответил он. — Ну или с момента смерти. Это как посмотреть! Мы вместе с окружающим нас миром летим в преисподнюю, так давай же насладимся в полете?!

— Не слишком обнадеживающая речь! — заметила Селин.

— Их не больше трех десятков, — задумчиво бросил Ван Хелсинг. — Справимся! Они ведь ни из высшей иерархии?

— Нет, не сомневайся в этом. Что ж, вспомним былое! — усмехнулся граф, вскакивая на парапет, но звонкий голос Селин, прозвучавший ему вослед, заставил его замереть подобно горгулье, застывшей на стенах замка.

— Я не пойду с вами! — проговорила она, отходя к двери.

— Что?! — в один голос проговорили охотник и вампир.

— Я не пойду с вами! — повторила она. — Я предала свой клан, но я не смогу поднять оружие против собственных братьев. Веками мы бок о бок сражались за независимость нашего рода, пытались отстоять наши земли у оборотней, кишащих в окрестностях. Они моя семья, и мое изгнание этого не изменит!

— Что ж, верность у предателя? С трудом верится, впрочем, как Вам угодно! — проговорил граф, вылетая в окно. Его огромные крылья раскинулись над замком, отбрасывая на снег темную тень, заслонявшую лунный свет.

— Я должен идти! — прошептал охотник, но Селин перехватила его за руку.

— Будь осторожен! — импульсивно бросила она. — Помни, что зверь, живущий в тебе куда сильнее и быстрее человека. Его инстинкты непоколебимы, доверь ему свою жизнь! — коснувшись губами его щеки, она в ту же секунду почувствовала, как его жаркие губы соединились с ней в страстном поцелуе. — Не умирай!

— Постараюсь, — ответил он, выскальзывая в коридор.

Тем временем, прикрываясь пологом ночи, Дракула набросился на нежданных гостей, осмелившихся нарушить уединение в его обители. Пролетев между рядами бойцов, он сбивал их с ног своими огромными крыльями, приземлившись позади них.

— А где же Ваш предводитель? Где Виктор? — насмешливо поинтересовался он, окинув вампиров беглым взглядом, но лишь тишина стала ему ответом. Никто не решался первым наброситься на великого властелина ночи. — Так я и думал! Руководит бойцами из тыла. Что уж говорить — истинный командир!

Нападавшие взволнованно переглянулись, но с места не двинулись, в ту же секунду Дракула почувствовал, как к нему подкрадываются со спины, но взмыть ввысь не успел, ибо сразу несколько воинов набросились на его крылья, став неподъёмной ношей. Тогда, будто дожидаясь заветного сигнала к атаке, в бой ринулись остальные. В лунном свете сверкнули серебряные клинки, пики освященных копий, загремело железо, схлестнувшись со стальными когтями. Находясь в своем демоническом облике, вампир предпочитал обходиться без меча, голыми руками разрывая своих жертв на части, вырывая их нечестивые сердца из груди, заливая кровью бессмертных мерзлую землю. Отразив несколько атак, граф почувствовал, как его бок пронзил острый клинок, заставивший его, зажимая открытую рану рукой, отступить назад.

Несмотря на то, что сила, как боевой единицы, была явно на его стороне, враг превосходил его в количестве, а в решающие моменты, это играло не малую роль. Все сильнее его обступали, изрешетив серебряными кольями перепончатые крылья. Боль была адской, но проходила практически мгновенно, затягиваясь слоем кожи, но и этот процесс был весьма неприятным, что только распаляло его злобу, только вот силы постепенно оставляли его, поэтому, приняв свой человеческий облик, он выхватил огромное копье из рук павшего воина, держа своих недругов на расстоянии.

Когда изрядно поредевшие ряды вампиров двинулись на очередной приступ, Дракула краем глаза заметил Ван Хелсинга, обратившегося оборотнем. Напав на врагов с тыла, он внес изрядную смуту в их строй, обращая несчастных в бегство. Ловко орудуя своими клыками и когтями, охотник буквально разрывал на части их плоть, превратив небольшую площадку у главных ворот в кровавое месиво.

— Задержался, так ты рискуешь пропустить все веселье, — ехидно заметил граф, метнув в сторону своего боевого товарища веселый взгляд. В то самое мгновение перед его бессмертным взором предстала совершенно иная битва, произошедшая более четырех веков назад, но навсегда оставившая отпечаток в его памяти. Это было сражение против турок, у самых границ его земель. Первый бой, проведенный вместе с Божьим посланником, ставшим на долгие годы правой рукой господаря Трансильвании. Тогда, получив ранение в битве, Дракула уже и не рассчитывал выбраться с поля боя живым. Взметнув глаза к небесам, он мысленно прощался с тем, что было ему дорого, чувствуя, как все пространство вокруг него постепенно обволакивает алая пелена. Боль в боку была нестерпимой, во рту ощущался металлический привкус крови, а кираса непомерной тяжестью давила на грудь. Никогда еще в смертной жизни грозный правитель не чувствовал себя таким бессильным и обреченным. Не в силах поднять меч, он каждое мгновение ожидал смерти, но эта костлявая старуха будто смеялась над ним, наблюдая за его мучениями, но жизнь преподнесла ему нежданный сюрприз. Помощь пришла оттуда, откуда Владислав даже не рассчитывал ее получить. Почувствовав, как сильная рука притянула его обессиленное тело к себе, Дракула приоткрыл глаза, увидев Ван Хелсинга, затащившего его почти бездыханное тело на своего коня.

В тот миг Дракула действительно поверил в то, что за спиной его новоявленного товарища находятся ангельские крылья, ибо только Божья милость могла уберечь их от верной смерти. Тогда мрачный жнец не смог собрать кровавую жатву, а Дракула сумел избежать плачевного конца. Так началась их дружба, закончившаяся из-за любви и коварных наветов. Как бы то ни было, в тот час граф свято верил в божественное происхождение Гэбрила. Тогда он воочию убедился в том, что истинный облик ангелов расходится с общепринятыми представлениями мастеров эпохи Возрождения. Они были далеко не небесными созданиями, они были огненными, а крылья их на пробу оказались не так легки, ибо на них лежал неподъемный груз божественного долга. Это были не беззащитные создания со светлыми ликами, сошедшие с полотен художников и скульпторов той эпохи — это были настоящие воины: не ведающие жалости, не знающие страха, слепо следующие за волей Создателя. А архангелы, такие как Гавриил, стояли на вершине этой божественной иерархии. Они были совершенны. Они были самым грозным орудием небес.