Проклятый Лекарь. Том 2

Пациенты, которым Волков выписывал наркотики, «вспомнили», что действительно получали обезболивающие? Не может быть массовой потери памяти у всех. Скорее, кто-то доставил нужные воспоминания в мозг путём вручения денежных средств.

В отличие от моего прошлого мира, здесь большую часть проблем можно было решить деньгами. Еще одна причина, почему я не пошел лечить бездомных ради своего выживания. Архилич Тёмных Земель не может жить в нищете, перебираясь с хлеба на воду.

Документы, которые я в тот день видел своими глазами, бесследно «потерялись» из архива. Записи с камер наблюдения в коридоре «случайно» оказались стёрты. Как и не нашлось некоторых назначений Волкова в карточках пациентов, которые мы с Сомовым видели раньше.

Волков не просто вышел сухим из воды — он вышел абсолютно чистым, с безупречным алиби в виде «курсов повышения квалификации по редким токсинам». Никаких доказательств на Егора не осталось. Совсем.

Это означало две вещи. Во-первых, у Морозова есть на меня конкретные, далеко идущие планы. Он не просто хочет мне навредить — он хочет меня контролировать. Волков — это не просто заноза в заднице. Это поводок, который Морозов накинул мне на шею, надеясь дёргать в нужный момент.

Во-вторых, сделав это, он перешёл от административных интриг к прямому, открытому противостоянию. Рано или поздно я найду способ заставить его заплатить за эту наглость.

Я вскрою его грязные дела, препарирую его интриги и выставлю на всеобщее обозрение как редкий патологический препарат. Но это будет потом. Сегодня у меня были другие дела.

Дома меня встретила встревоженная Аглая.

Я вошёл в квартиру, ожидая привычной тишины и вкусного запаха ужина, но наткнулся на стену паники. Она не сидела на месте, а металась по комнате, как птица в клетке, то и дело прикладывая руку к виску.

Её глаза были широко распахнуты от страха и… чего-то ещё, сверхъестественного.

— Что случилось? — спросил я, снимая пальто.

— Алексей… — она резко повернулась ко мне. — Я чувствую его! Он где-то рядом, пытается со мной связаться!

Ментальная связь. Конечно.

Мелочь, которая сейчас, в самый нужный момент превратилась в идеальный катализатор. Момент настал.

Она сама, своей болью дала мне в руки тот самый рычаг, который я собирался кропотливо осуществлять за несколько дней.

— Успокойтесь, — я подошёл и, взяв её за плечи, усадил на диван. — Глубоко дышите. Что именно вы чувствуете?

— Боль… страх… — она закрыла глаза, её ресницы дрожали. — Он зовёт меня. Просит о помощи. Он в беде, Святослав, я это знаю!

— Всё будет хорошо, — успокоил я её, принеся стакан воды. Мой голос был тихим, ровным, профессиональным — голос врача, а не манипулятора. — Давайте поужинаем, а потом вам нужно будет лечь спать. Усталость только усиливает такие… ощущения. Утром, на свежую голову мы всё решим.

Ужин прошёл в напряжённой тишине.

Аглая почти не притронулась к еде, которую приготовил Костомар, то и дело вздрагивая от невидимых импульсов. Скелет сидел в углу и обеспокоенно наблюдал за ней, его пустые глазницы, казалось, были полны сочувствия.

Я же терпеливо ждал.

Лёгкое седативное средство на основе трав, которое я незаметно добавил в её вечерний чай, должно было скоро подействовать. Мне не нужна была её ночная истерика. Мне нужна была отдохнувшая, уязвимая и готовая к внушению девушка на утро.

Через час она крепко спала, свернувшись на раскладушке под пледом. Безмятежная. Уязвимая.

Идеально подготовленная для завтрашнего, решающего разговора, в котором я должен буду ломать её волю ради её же блага.

И, конечно же, моего.

— Я ем грунт? — с вопросительной интонацией произнёс Костомар, когда я, стоя посреди гостиной, закончил излагать ему план.

— Да, старый друг. Идём спасать главаря «Серых Волков», — подтвердил я, застёгивая тёмное пальто. — И постарайся не убивать никого. Нам не нужны трупы. Это привлечёт слишком много лишнего внимания и ненужных вопросов. Только нейтрализация.

— Я ем грунт, — обиженно ответил скелет. В его тоне отчётливо слышалось: «Милорд, вы сомневаетесь в моей деликатности и профессионализме?»

Костомар был не просто дворецким.

В прошлой жизни он был капитаном моей личной гвардии. Мастером бесшумного устранения, способным проникнуть в любую, даже самую охраняемую цитадель. Просить его не убивать — это как просить великого хирурга не резать.

Но таков был план. Да пребудет с нами Тьма!

Дом на Малой Бронной в два часа ночи казался мирно спящим. Тусклый свет фонарей едва пробивался во внутренний двор, создавая глубокие, удобные тени.

Но я знал, что это иллюзия. За этими тёмными окнами никогда не спят. Охрана «Чёрных Псов» всегда начеку.

Костомар шёл впереди.

Он скользил в тенях, двигаясь с бесшумной, нечеловеческой грацией, которой позавидовал бы лучший убийца в Империи.

Первый охранник, дремавший на стуле у арки, ведущей во двор, даже не успел вскрикнуть. Костлявая рука мягко, но неотвратимо легла ему на затылок, точно нажимая на сонный нерв у основания черепа.

Тело обмякло, и Костомар аккуратно, почти заботливо уложил его на землю.

Второй, патрулировавший периметр, оказался более бдительным. Он услышал шорох и попытался выхватить из-под куртки короткоствольный магический парализатор, но Костомар был быстрее молнии.

Короткий, выверенный удар ребром костяной ладони в кадык, чтобы прервать крик, второй — в солнечное сплетение, чтобы выбить дух. Раздался лишь глухой, влажный звук, как от удара по мешку с песком, и ещё один страж отправился в царство Морфея.

— Я ем грунт! — довольно прошептал скелет, отряхивая свои костяные руки.

Я спокойно прошёл мимо двух аккуратно уложенных тел, которые проснутся только утром с жуткой головной болью и полным непониманием того, что произошло. Спустился в уже знакомый подвал.

Алексей Ветров лежал на той же койке.

Только теперь он выглядел гораздо хуже. Свежие кровоподтёки на лице, неестественно вывернутое плечо, хриплое, сбитое дыхание — кто-то из «Псов» явно решил развлечься, отрабатывая на нём приёмы допроса.

Теперь я понимал, какую боль чувствовала Аглая.

— Кто здесь? — прохрипел он, щурясь в темноте, которую я разрезал тусклым светом магического огонька на кончике пальца.

— Тот, кто обещал подумать о вашей просьбе, — ответил я, доставая из карманов медицинские инструменты. — Лежите спокойно, сейчас будет немного больно, а потом станет легче.