Проклятый Лекарь

Главврач Морозов стоял на сцене, держа в руках планшет со списками. Он обвёл зал медленным, тяжёлым взглядом, и все разговоры мгновенно стихли.

— Поздравляю всех, кто дошёл до этого момента. Вы показали достойные результаты, — его голос был ровным, безэмоциональным. — Теперь вас ждёт распределение по отделениям.

Он начал зачитывать имена.

Волконский, разумеется, с самодовольной ухмылкой отправился в элитное диагностическое отделение. Варвара, с облегчением выдохнув, была определена в терапию. Фёдора, к его бурной радости, взяли в неврологию. Он победно вскинул кулак и подмигнул мне.

— Пирогов Святослав… — Морозов сделал паузу, отрывая взгляд от планшета и глядя прямо на меня. Через весь зал. Смотрел на меня с настороженностью учёного, изучающего опасный образец. Он что-то знал. Или подозревал. — Учитывая ваши… специфические способности к работе…

Ах да. Инцидент с Крюковым. Слухи в этом мирке распространяются быстрее чумы.

— А также… неоднозначность вашей персоны… — он специально оттягивал результат огласки, наслаждаясь моментом, давая толпе переварить информацию.

По залу прокатился тихий, но отчётливый шепоток. Я чувствовал на себе десятки взглядов — любопытных, злорадных и даже сочувствующих.

— Вы направляетесь в патологоанатомическое отделение. Испытательный срок — три месяца.

Морг.

Он. Отправляет. Меня. В морг.

И то, видимо, только потому, что не может не взять меня после успешного прохождения всех испытаний.

Твою мать! Мёртвые не испытывают благодарности! У трупов нет жизни, которую можно спасти. Как я буду наполнять Сосуд?!

Глава 4

Ледяной холод проклятия сжал грудь железными тисками, выбивая воздух из лёгких. Я мысленно заглянул внутрь. Семнадцать процентов. Остаток после всех испытаний.

— Есть вопросы? — Морозов смотрел на меня с лёгкой, едва заметной усмешкой хищника, загнавшего жертву в угол.

Злость — это роскошь, которую я не могу себе позволить.

— Никаких вопросов, — ровно ответил я. Голос не дрогнул.

Мысли метались, как крысы в горящем амбаре. Нужно что-то придумать. Прямо сейчас. Иначе через две недели я сам окажусь на одном из этих секционных столов, и какой-нибудь магистр Крюков будет лениво ковыряться в моих внутренностях.

— Распределение окончательно, — добавил Морозов, словно читая мои мысли и отрезая все пути к отступлению. — Обжалованию не подлежит. Завтра в восемь утра явитесь к доктору Мёртвому.

Доктор Мёртвый в морге. Оригинально. Что дальше? Доктор Живой в реанимации? Доктор Пьяный в наркологии? Доктор Весёлый в психиатрии? Местная система именований напоминала мне дешёвый водевиль.

После объявления ко мне подошёл Фёдор. Его обычная широкая улыбка померкла, на лице было написано искреннее возмущение.

— Эй, это… это же полная несправедливость! Ты классно диагностируешь, я сам видел! Тебе место в терапии, в диагностике, где угодно, но не в морге! — заявил он.

— Ничего, — я пожал плечами, изображая безразличие. — Мёртвые пациенты хотя бы не жалуются.

Он нервно засмеялся, не оценив шутку.

— Вот это настрой! Слушай, если что… Ну, если нужна будет помощь, ты только скажи. Я попробую поговорить со своим куратором, — предложил он.

— Спасибо. Но я справлюсь.

Справлюсь. Потому что альтернатива — сдохнуть. А я не планирую умирать второй раз за такой короткий срок.

Варвара прошла мимо, бросив на меня быстрый, странный взгляд. Я ожидал увидеть злорадство, но в её глазах читалось что-то другое. Что-то похожее на… облегчение?

Видимо, она рада, что опасный свидетель, призрак её прошлого, отправится к мертвецам, где ему, по её мнению, самое место.

Не радуйся раньше времени, дорогая. Я ещё вернусь. И выясню, что именно вы сделали с прежним владельцем этого тела.

Выходя из футуристического здания клиники, я вдохнул прохладный вечерний воздух. Огни Москвы уже зажигались, превращая город в россыпь далёких, холодных звёзд.

Ирония, достойная богов — некромант, который не может работать с мертвецами. Это как повар, которому запретили готовить, или палач, которого заставили лечить. Хотя, постойте… я ведь теперь именно это и делаю. Проклятие, у тебя извращённое чувство юмора.

Морг — это катастрофа. Но не конец.

Во-первых, в морг привозят не только давно умерших. Иногда поступают те, кто умер считанные минуты назад. Теоретически, я могу…

Нет, глупость. Воскрешение — даже самое простое — привлечёт слишком много внимания.

Во-вторых, патологоанатомы иногда консультируют по сложным случаям, помогая поставить диагноз живым. Если я проявлю себя как блестящий диагност, возможно, меня заметят и переведут… Слишком долго. У меня нет времени на «возможно».

В-третьих…

Я остановился посреди тротуара.

А что если…

Морг — это не только мёртвые. Это также место, куда приходят живые. Родственники для опознания. Следователи, расследующие подозрительные смерти. Другие врачи за консультациями. Студенты на практику. И если кто-то из них окажется при смерти… Если у кого-то из них случится сердечный приступ от горя, или на следователя нападёт преступник, или студент-недоучка отравится формалином…

Шансы малы. Но они есть.

План был рискованным, отчаянным. Но у меня не было выбора.

Сосуд внутри холодил душу, напоминая о тикающих часах. Я мысленно пересчитал: три процента в день уходит на поддержание этого тела. Значит, у меня есть пять дней. Максимум шесть, если я буду экономить силы и не двигаться.

Но лежать трупом в ожидании смерти — не мой стиль. Даже когда я БЫЛ трупом.

За это время я должен найти способ перевестись в другое отделение. Или найти умирающих среди живых посетителей морга. Или…

Проходя мимо клумбы у входа, я заметил дохлого воробья в кустах. Инстинктивно потянулся некромантской силой — и ничего. Пусто. Но где-то в глубине мелькнула искра отклика. Ещё рано. Но когда-нибудь…

Нужно было экономить каждую крупицу Живы, поэтому я направился к ближайшей станции метро. Спуск по гулкому эскалатору был похож на погружение в другой мир — мир шума, спешки и тысяч переплетающихся судеб.

Поезд прибыл с грохотом, двери с шипением разъехались, и я вошёл в вагон, стараясь занять место в углу, подальше от самых оживлённых групп. Стоять неподвижно было энергетически выгоднее.