Проклятый Лекарь

Сомов почувствовал, как попался. Морозов не стал запрещать, нет. Это было бы слишком просто и прямолинейно. Он превратил инициативу Сомова в поводок, который теперь был на его собственной шее.

— Но это же… это беспрецедентно!

— Несправедливо? — Морозов изобразил на лице искреннее сочувствие. — Но вы же сами сказали — такой талант! Талантливые люди не делают ошибок, верно? Вы же верите в своего протеже?

Сомов молчал, понимая, что загнан в угол. Любое возражение будет означать, что он сам не уверен в человеке, за которого только что так рьяно вступался.

— И ещё, — добавил Морозов, не спеша доставая из дорогого кожаного бювара несколько бланков. — Подпишите это. Официальное принятие полной персональной ответственности за действия ординатора Пирогова на время его испытательного срока. В трёх экземплярах.

Он с лёгкой улыбкой пододвинул бумаги через стол.

— Александр Сергеевич, это похоже на…

— На что? — в голосе главврача появилась сталь. — На исполнение нового административного регламента по работе с сотрудниками из групп риска? Именно. Подписывайте, Пётр Александрович. Или отменяйте своё «решение». Выбор за вами.

Сомов взял тяжёлую перьевую ручку с золотым пером. Его рука на мгновение замерла над бумагой. Он понимал, что подписывает не просто документ. Он подписывает акт своей капитуляции в этой маленькой войне. С громким скрипом пера, которое будто царапало не бумагу, а его собственную гордость, он поставил свою подпись.

— Вот и отлично, — Морозов с удовлетворением убрал подписанные бумаги в массивный сейф, встроенный в стену. — Можете идти. И передайте Пирогову мои поздравления. Надеюсь, он оправдает ваше… доверие.

Когда за Сомовым бесшумно закрылась тяжёлая дубовая дверь, маска вежливого начальника спала с лица Морозова. Он подошёл к окну и несколько минут молча смотрел на город, раскинувшийся внизу. Он смотрел на него не с восхищением, а как на свою вотчину, где каждый механизм должен работать так, как он задумал.

Затем он вернулся к столу и снял трубку внутреннего телефона.

— Начальника охраны ко мне. Срочно.

Через пять минут в кабинет без стука вошёл высокий, плечистый мужчина с непроницаемым лицом и выправкой бывшего офицера спецслужб.

— Слушаю, Александр Борисович.

— Пирогов. Святослав. Тот, что из морга. Усильте за ним наблюдение. Мне нужны ежедневные отчёты. С кем общается, куда ходит, что делает в свободное от работы время.

— Понял. Могу я узнать причину повышенного внимания?

Морозов на мгновение задумался, подбирая слова.

— Помните результат его испытания на Сердце Милосердия? Десять локтей чистого, незамутнённого света. За двадцать лет моей работы в этой клинике такое было лишь однажды. И тот человек… — Морозов замолчал, его взгляд стал далёким и холодным, словно он смотрел в прошлое. — … тот человек оказался… В общем, я не хочу повторения.

Он снова посмотрел на начальника охраны.

— Просто следите. Особенно за его методами лечения. Я хочу знать всё. И если он использует что-то, что выходит за рамки стандартной лекарской магии.

— Будет исполнено, — чётко ответил охранник.

— И ещё, — добавил Морозов, когда тот уже развернулся, чтобы уйти. — Если заметите что-то… необычное. Что-то, что вы не сможете объяснить. Сразу ко мне. В любое время суток.

Начальник охраны молча кивнул и вышел.

Морозов остался один. Он подошёл к бару, налил себе стакан холодной воды.

Посмотрим, что ты за птица, Пирогов.

От авторов:

Дорогие читатели! Нам очень важно понимать, как Вам заходит книга. От этого будет зависеть количество томов в серии. Поэтому не стесняйтесь ставить лайки и писать комментарии. Благодарим за внимание!

Глава 7

Будильник прозвенел в половине шестого, вырвав меня из неглубокого сна. Нюхль недовольно зашевелился на подоконнике, но остался невидимым — утренний свет ему явно не нравился.

— Пойдёшь со мной? — спросил я, застёгивая свежую рубашку. — Будешь моим личным детектором смерти.

В воздухе рядом со мной сформировался полупрозрачный Нюхль и кивнул костяной головой.

Архилич Тёмных Земель, идущий на работу к восьми утра, и его фамильяр, который боится солнечного света. Мы отличная пара.

Фамильяр спрыгнул с подоконника и снова растворился в воздухе. Только лёгкое искажение пространства выдавало его присутствие рядом с моей ногой.

В терапевтическом отделении уже кипела жизнь. Медсестры сновали по коридорам с подносами, раздавая утренние лекарства. Санитары с грохотом катили тележки с чистым постельным бельём. Где-то в конце коридора надрывался электрический звонок вызова.

Ординаторская встретила меня густым запахом крепкого кофе и приглушёнными разговорами. За длинным столом сидело человек десять — врачи разного возраста и пола, одетые в белые халаты.

— А, Пирогов! — Сомов поднялся из-за стола, привлекая всеобщее внимание. — Как раз вовремя. Коллеги, представляю вам нашего нового сотрудника, Святослава Пирогова. Будет работать у нас по совместительству. Прошу любить и жаловать.

Реакция была смешанной.

Молодая женщина-врач с усталой, но доброй улыбкой, приветливо кивнула. Пожилой седовласый мужчина в очках оторвался от бумаг и кивнул равнодушно, словно я был не новым коллегой, а предметом мебели.

В дальнем углу я заметил Ольгу и Варвару. Они сидели рядом, что-то обсуждая за чашкой чая. Услышав мою фамилию, они замолчали. Ольга бросила на меня быстрый, испуганный взгляд и тут же уставилась в свою чашку, словно на дне был написан ответ на все её вопросы.

Варвара же, наоборот, посмотрела прямо на меня — долго, изучающе, без тени улыбки, а затем подчёркнуто медленно отвернулась к окну, давая понять, что для неё я — пустое место.

Забавно. Ночью я спасаю их пациента, вытаскивая их из катастрофы, которая могла стоить им карьеры. А утром они воротят носы, словно я не спаситель, а виновник их проблем. Благодарность — товар скоропортящийся. Особенно когда она смешана со страхом.

А вот полная дама лет пятидесяти с жёстким, властным лицом и высокой причёской смотрела на меня с откровенной, неприкрытой враждебностью.

— Глафира Степановна, наша старшая медсестра, — представил её Сомов.

— Ещё один выскочка, — произнесла она не бормоча, а чётко и громко, чтобы все слышали. — Мало нам своих бездельников.

— Рад знакомству, — сказал я спокойно, глядя ей прямо в глаза.

Меня её мнение мало интересовало.

— Это Константин, наш ординатор, — Сомов указал на молодого человека с идеально прилизанными волосами, который тут же вскочил со своего места.