Прокурор

– Простите, а что вы имеете в виду - Марчук хороший специалист? Чем он занимается на фабрике непосредственно?

– Э-э, - проделал круг в воздухе рукой Заремба.
– Материальным обеспечением. Сырье, исходный материал, из которого производится продукция фабрики. Свой участок он не подводит.

– А с моральной стороны?
– Инга Казимировна сама невольно перешла на казенные обороты речи.

– Устойчив, - не задумываясь ответил директор.
– Женат, в пьянстве не замечен, бытовых скандалов, эксцессов не было...

– Но, Фадей Борисович, вот если я попросила бы у вас характеристику на Марчука? Что бы вы написали?

Заремба облокотился на ручку своего кресла. Гранская уже заметила, что оно было куда массивнее и надежнее, чем то, на котором сидела она.

– Видите ли, Инга Казимировна, - солидно произнес директор, и следователь удивилась, что он запомнил ее имя и отчество, - я подпишу характеристику на Марчука, которую сочтут нужным составить наши товарищи из отдела кадров, люди, непосредственно с ним работающие и знающие его. Предварительно, конечно, посоветуюсь в инстанциях. Но еще раз говорю, я доверяю своим подчиненным. Это мой принцип. На фабрике трудится несколько сотен человек. Досконально вникнуть в биографию и служебное соответствие каждого я не могу...

– Понятно... Сколько у вас работает Марчук?

– Три года и пять с половиной месяцев, - ответил Фадей Борисович.

Гранская поразилась такой осведомленности и точности. Но, поразмыслив, пришла к выводу: раз Марчуком интересовались работники милиции, то Зарембе конечно же подготовили подробную справку о Марчуке.

– Какой у него оклад?

– В среднем около ста пятидесяти рублей в месяц. С премиальными.

– И как живет? По средствам?

Этот вопрос явно поставил директора в затруднение. Он поерзал в своем монументальном кресле, похлопал себя по карманам, словно искал шпаргалку. Но таковой не оказалось, и он растерянно ответил:

– Этот момент осветить не могу. Дома у него не бывал... Да, к сожалению, мы не всегда знаем, как устроены быт и жизнь наших работников.

– Ну, ладно, - сказала следователь, понимая, что директор действительно вряд ли может рассказать конкретнее о Марчуке.
– Я поговорю с кем-нибудь из людей, работающих с Марчуком непосредственно.

– Совершенно правильное решение, - одобрительно закивал Заремба.

– Но у меня к вам есть еще несколько вопросов. Позвольте?

– Весь внимание...

Следователь достала из портфеля, с которым пришла на фабрику, целлофановую хозяйственную сумку - одну из тех, что обнаружили в чемодане в радиомастерской Зубцова.

– Вашего производства?

– Нашего, - уверенно ответил директор, рассматривая сумку.
– А что, имеются претензии к качеству?

– Просто интересуюсь, ваши ли.

– Мы их снимаем с производства... Понимаете, один из наших принципов - почаще обновлять ассортимент. Это залог постоянного покупательского спроса на продукцию. Больше новинок - вот девиз фабрики. Облисполком одобрил нашу инициативу, рекомендовал наш опыт другим.

– А что еще выпускает ваша фабрика?
– спросила Гранская.

Кажется, Инга Казимировна затронула любимую тему директора. Он оживился.

– Мы работаем, если так можно выразиться, на стыке промышленности и художественного творчества... Сувениры - это, с одной стороны, художественные изделия, а с другой - необходимый предмет в хозяйстве или оформлении жилища... Выпускаем декоративные зажигалки, чеканку, пластмассовые и деревянные поделки, коврики и салфетки, вышитые народными умельцами... Хотите ознакомиться - милости прошу в наш небольшой зал-выставку. В этом же здании... За последнее время широко внедряем новые формы организации труда, а именно - увеличиваем контингент рабочих, которые трудятся на дому. Представляете, без увеличения капитальных затрат удалось значительно повысить выход продукции. В этом нас тоже очень поддержали облисполком и городские власти. Да и люди довольны. Вышивальщицы, к примеру, или чеканщики могут работать дома. Это удобно, особенно для тех, у кого ребенок, для пожилых. Так бы они были выключены из сферы производства, а мы используем их труд. Тут огромные резервы. И нет проблемы с рабочими кадрами. Посмотрите, как на других предприятиях требуются, требуются, требуются... А у нас нет отбоя от желающих. Даже есть возможность выбирать наиболее квалифицированных и талантливых.

Заремба еще говорил о том, что его предприятие систематически перевыполняет план, награждено грамотой ВДНХ и вообще неоднократно завоевывало переходящее знамя и вымпелы...

– Кто непосредственный начальник Марчука?
– спросила Гранская, когда он выдохся.

– Начальник экспериментального цеха товарищ Анегин.

– Евгений?
– пошутила Инга Казимировна.

– Совершенно точно, - невозмутимо, без тени юмора ответил директор. Евгений Иванович. Но первая буква А. Анегин. Все почему-то путают.

Провожая следователя до двери, он с оттенком обиды в голосе сказал:

– Значит, не хотите проинформировать меня, в чем провинился Марчук?

Гранская ответила ему так же, как и родственникам Марчука в Зорянске: нанес тяжелые увечья человеку.

– Вот бы никогда не поверил, - покачал головой Заремба.
– Что, был выпивши?

– Трезвый.

– Прискорбно, - вздохнул Фадей Борисович и повторил: - Очень прискорбно. Но надеюсь, Марчук это сделал в неслужебное время и не по служебной линии? Поверьте, это все равно чрезвычайное происшествие! Коллектив у нас здоровый. Люди сознательные, дисциплинированные...

Почти однофамилец знаменитого пушкинского героя оказался высоким загорелым мужчиной. Представительный. Красивый. С буденновскими усами. На его крепко сбитом теле белый халат сидел кургузо. Гранская нашла Евгения Ивановича в цеху, как ей сказали, - в "эксперименталке". Но разговаривать там было не очень удобно: шумно.

Гранская и Анегин вышли во двор, сели на скамеечку в тени виноградника.

В беседе выяснилось, что Марчук на самом деле только числится в экспериментальном цехе и Анегин является его начальником номинально.

– А кому же он подчиняется?
– спросила Инга Казимировна.

– Обязанность Марчука - обеспечивать всю фабрику материалами.

Гранской приходилось сталкиваться с подобными случаями. Человек, к примеру, оформлен слесарем, а возит кого-нибудь из начальства или вот, как с Марчуком: числится на должности инженера, а в действительности обыкновенный "толкач", лицо, не предусмотренное ни одним штатным расписанием, но играющее важную роль в механизме завода или фабрики.

– Но вы обычно хоть знаете, когда он выезжает в командировку, когда возвращается? И куда ездит?
– поинтересовалась следователь.

– Григорий Пантелеевич не обязан докладываться мне, - ответил начальник экспериментального цеха.
– А вообще-то я обычно знаю, на месте он или нет. Ведь фабрика небольшая, коллектив маленький...

– Хорошо. Припомните, пожалуйста, был он в Южноморске двадцать третьего - двадцать четвертого июня?
– спросила Инга Казимировна.

Евгений Иванович долго что-то высчитывал в уме, вспоминал (все-таки прошло много времени) и наконец сказал:

– Двадцать третьего, кажется, было воскресенье?