Прообраз для героя

Дюна мигом выплюнула носок мне под ноги и ухватилась зубами за подол жениного халата, изображая, что намерена растерзать и его. Именно изображая, поскольку с халатом жены девочка обращалась куда бережнее, чем с моим – ныне изодранным - носком. Погасив победоносную ухмылку, она трепала халат на показ: замедленно, придерживая зубами аккуратно, стараясь не оставить на нем дыр, и лукаво поглядывала на умиляющуюся ее шаловливости жену.

Та негромко посмеивалась, наблюдая за непривычным, но столь долгожданным для нас поведением собаки. Я видел, что она готова расхохотаться, как, впрочем, и я, но мы сдерживались, чтобы не спугнуть первое проявление беззаботной радости Дюны, и с упоением ловили ее сверкающие улыбки.

В ближайший из дней пригласили нашего ветеринара. Впервые за все время. Конечно, могли бы сделать это в первый же день, но, увидь хоть какой ветеринар тогдашнюю Дюну – этот обтянутый кожей скелет - и узнай обо всех ее болячках, боюсь, у любого ветеринара пошла бы кругом голова, и он бы элементарно растерялся, не зная, с чего начать лечение. Да и опасалась тогда жена услышать страшные диагнозы и пессимистические прогнозы. В общем, не захотела она ветеринара сразу. Сказала, что такой больной и ослабленной собаке, какой попала к нам Дюна, первым делом требовались правильный уход и душевное обращение. Душевности жене было не занимать, правильный уход она обеспечить могла, поскольку у нее имелось некоторое медицинское образование: четыре года занятий в университете на курсах медсестер гражданской обороны. Поэтому она взяла ответственность за Дюну на себя.

Сейчас же, когда Дюна неуклонно шла на поправку, жена ничего страшного и пессимистического уже не опасалась.

Женщина-ветеринар – с красивой внешностью, обаянием и двумя высшими образованиями по профессии (биологическим и ветеринарным), много практикующая, а к тому же, и что исключительно важно, всегда откровенная в прогнозах - прибыла по первому зову. Жена ценила ее еще и за умение без проволочек ставить верные диагнозы, что, согласитесь, является даром божьим и что способен записать себе в заслугу отнюдь не каждый эскулап – специализируйся он хоть на врачевании людей, хоть на врачевании животных.

Это была ветеринар, поставившая верный диагноз по телефону, когда находилась в командировке. Поставила она его нашей ушедшей борзой, и был он смертельным.

Теперь мы рассчитывали услышать только благоприятное. Также хотелось узнать возраст Дюны. Самим нам всегда казалось, что она собака не старая, хотя и появилась у нас, будучи наполовину седой. Время наши предположения вроде бы подтверждало: на момент вызова ветеринара седых шерстинок у Дюны практически не осталось, - и думалось, что ее былое поседение было вызвано авитаминозом на почве голодания.

Если бы все-таки выяснилось, что возраст Дюны немалый, ничего бы не изменилось: ни наше доброе к ней отношение, ни наши глубокие к ней чувства. Но очень хотелось, чтобы была она молодой. Хотелось по одной единственной причине: жила б она тогда с нами долго-долго, и были бы мы все счастливы.

Ветеринар прибыла к вечеру. Дома собралась вся семья. Я специально ушел с работы пораньше. Сын пропустил занятие в спортивной секции по каратэ. С дрожью в поджилках мы стали ждать, что же скажет высокочтимый нами специалист, заключения которого были всегда точны.

Выслушав подробную историю Дюны, осмотрев и ощупав девочку со всех сторон, ветеринар заключила, что, учитывая перечисленные нами сложности недавнего прошлого собачки, состояние ее здоровья можно оценить как вполне удовлетворительное. Само собой, девочке еще надлежало прибавлять и прибавлять в весе, но недостающие килограммы, по уверению ветеринара, были делом наживным. Единственное, что озаботило женщину, так это сердцебиение Дюны. Оно было то редким и бухающим, а то вдруг сердце заходилось в невероятно быстром ритме. Мы и сами знали об этих отклонениях от нормы, но не ожидали, что ветеринар предположит наличие сердечных паразитов. Мне после слов ветеринара сделалось дурно с сердцем моим, а жена схватилась руками за сердце свое. Сын страдальчески нахмурился.

Хоть и понаслышке, но мы знали, что сердечные паразиты трудноизлечимы, успех гарантирован не всегда, поскольку лечение от них - тяжелое испытание для организма животного, и исход зависит от стадии заболевания.

Говоря проще, его можно было излечить, если оно не запущено, а конкретно – в его начале.

Заражение происходило через кровь. Источником был комар. Способом заражения – укус. У Дюны вероятность заражения была велика, принимая во внимание немалую продолжительность ее бездомного образа жизни, когда многими весенними ночами она подвергалась атакам комариных полчищ и, соответственно, риску схлопотать злополучный укус.

Ветеринар сделала забор крови для анализа и высказала мнение, что возможный положительный результат анализа все равно предполагает высокую степень благополучного для Дюны результата лечения, поскольку та молода: не более трех лет от роду, - и выдержит. Возраст определила по зубам и по другим, одной ей ведомым, признакам.

Женщине Дюна необычайно приглянулась, и, закончив со своими профессиональными обязанностями, она принялась ею любоваться и рассыпать в ее адрес всевозможные комплименты: мол, и изящна, и красива, и послушна, и понятлива, и вообще прелесть что за собака.

Мы слушали врача, погруженные в мрачные думы в связи с предстоящим анализом крови, и не сразу сообразили, что одна наша мечта уже сбылась – Дюна оказалась молодой!

Когда же сообразили, очень обрадовались и стали, как и ветеринар, надеяться, что молодой организм справится с сердечными паразитами, если анализ, не приведи Господи, их выявит.

Ночь протекла для меня неспокойно: просыпался через каждый час и думал о Дюне. Не заслужила она всех бед зараз.

Рядом ворочалась и горемычно вздыхала жена – переживала не меньше моего.

На следующий день ушел на работу с тяжелой душой, и все ждал звонка из дому.

Жена позвонила ближе к обеду. Она была счастлива!

Анализ не выявил у Дюны того, чего мы все так боялись. Бог миловал нашу мужественную и стойкую девочку.

В свете полученных данных, нарушения в ее сердцебиении ветеринар отнесла на счет общего истощения организма собаки и перенесенного ею стресса. Точный диагноз поставить не смогла. Сердечные болезни животных изучены мало. Но она одобрила симптоматическое лечение, применяемое женой, и препараты, ею выбранные.

У борзых – и как борзятникам нам с женой это было известно - сильные стрессы, подобные тому, что перенесла Дюна, часто вызывают проблемы с сердцем. Сердце борзой, как и ее легкие, очень большое. Это большое и горячее сердце чрезвычайно ранимо.

Но мы также знали, что если подорванное сердце борзой поддерживать медикаментозно, борзая способна дожить до глубокой старости, не переставая исполнять свое основное – охотничье - предназначение. Успех зависел от хозяина: его внимательности, чуткости и заботы. Хозяин должен был вовремя и систематически проводить курсы лечения и чувствовать по состоянию собаки, когда ее в охоту пускать можно, а когда от охоты лучше оберечь.