Пропащие девицы

Крис растеряно уставился на девушку, он был явно не готов обсуждать церковную доктрину в разрезе всевозможных философских течений и своего творчества. Джей еще больше нахмурился, вновь восприняв ее слова слишком лично, проведя аналогию с Church of Mars.

– Черт побери, Патти, это же не ебаное интервью для AnOther, можешь не грузить никого своими заумными вопросами?

Губы Бэйтман растянулись в довольной ухмылке, тушить бычок об колено не самый действенный способ заставить Мартина страдать. Иногда достаточно немножко пошатнуть пьедестал рыцаря в сияющих доспехах, и он сам навернется.

– Расслабься, Роббс, мне просто интересно, в чем соль. Может, это вовсе не протест, а обращение к ауре искусства, как у Беньямина. Когда посредством чего-то древнего и прекрасного, того, на что столетиями молились и восхищались, достигается катарсис. Ведь в этом все дело? В том, чтобы все присутствующие, как те рыдающие девчонки возле нас, почувствовали очищающую силу искусства? Катарсис от музыки, подкрепленный духом культового сооружения.

– А может, в церкви просто хорошая акустика?! – Джей прервал ее откровенное самолюбование, пока Робин, держа Криса за руку, шепотом уговаривала мужчину не обращать внимания на Бэйтман.

– У меня в ванной тоже неплохая акустика, – произнесла Патти так тихо, чтобы ее услышал только Лето. – Можно будет как-то в качестве эксперимента проверить по приезде.

Патти уткнулась ему лицом в плечо, целуя в ключицу. Размазывая остатки помады по белой футболке, она прикусила выпирающую косточку. Джаред отреагировал незамедлительно: он сгреб девушку в охапку, заставляя ее что есть силы прижаться к нему. Его хриплый шепот превращался в горячее дыхание на ее шее. Пахло кожей, виски и жутко негармонирующей смесью их духов. Ее плотного и удушающе терпкого и его резко-холодного, свежего, который, точно молния, рассекающая небо, прорывал тяжелый покров туберозы и ириса.

– Мы уже на месте, – в голосе кэбмена звучали радость и облегчение. Но Патриция даже не утрудила себя, чтобы бросить шпильку в адрес несостоявшейся британской обходительности и сдержанности.

Обнимая Джареда, она вышла из машины и отправилась следом за Крисом и Робби в здание с закопченной вывеской и скрипящими деревянными дверями. Мартин решил показать им всю местную аутентику и привел в паб, история которого насчитывает несколько веков, все это время он принадлежал одной семье и нависал над наследниками огромной долговой ямой, как проклятие, до того , как хипстота опять не начала клевать на старые трещащие по швам вещи. Бэйтман подмывало спросить о том, как долго стоит здесь этот сарай, уж не из тех ли самых времен, когда бургомистр в день пивоварения развешивал объявления не сливать в речку содержимое ночных горшков. Но потом вспомнила, что они не в Германии. Да и в объятиях Лето было слишком хорошо, чтобы в очередной раз все портить.

Внутри ремонта не делали именно с тех незапамятных времен, когда в Лондоне запретили безбожно разбавлять джин; приглушенный электрический свет, как и музыкальный автомат для пластинок у барной стойки казались жуткими анахронизмами. Но стоило отдать должное бармену или хозяину заведения: музыкальный вкус у них был отменный.

– Привет, Джимми, далеко же ты забрался, – улыбнулась Патти, услышав припев «Alabama song». – Well, show me the way, – подхватила девушка, и Джей сопроводил ее к стойке, за которой остались сидеть самые рьяные завсегдатаи.

Бэйтман, усаживаясь на табурет, задела какого-то местного лепрекона, который полоскал свою рыжую бороду в пиве, и он, недовольно прищурившись, обернулся к онемевшей от узнавания Патти.

– Девушка Бэтмена? – спросил он изумительно трезвым голосом.

– Гребаный МакЭвой… – прошептала ошеломленная Патриция, прикрывая ладонями рот.

– Патти?! – прохрипел собутыльник Джеймса, поднимая на девушку взгляд блестящих от спиртного голубых глаз.

Пока Майкл Фассбендер, надо заметить, уже изрядно поддатый пытался изображать из себя ангела во плоти, Джеймс разглядывал Патрицию с головы до ног. Вот так ведут себя хорошие женатые парни в английских пабах. После того как МакЭвой закончил на глаз определять размер груди Бэйтман, он переключил внимание на Робби, которая с раздражением поглядывала на Майкла. Обида за его рождественское блядство с Викандер до сих пор оставалась обидой.

– Знаете, я едва сдерживаюсь, чтобы не заплакать, – с усмешкой произнес Джеймс. – Столько прекрасных и талантливых людей в одном месте. Я даже не знаю, у кого из вас, парни, брать автограф в первую очередь!..

Джаред напряжено улыбнулся, залезая на табурет рядом с Патрицией. Крис рассмеялся в голос и предложил МакЭвою не сдерживаться. В конце концов, хоть парни и не плачут, бывают же исключения.

Тем временем Робби тоже влезла на табурет, и теперь ее мини стало еще более минимальным. Джеймс покосился на Криса, затем на ноги Уильямс и тихонько прошептал, обращаясь к Майклу:

– Если он трахает эту телку, я, пожалуй, тоже подумаю над тем, чтобы развестись с женой.

– Ее трахает не только он, – процедил сквозь зубы Фассбендер, продолжая, как бы между прочим, улыбаться Патти. – Лучше не лезь туда.

Джеймс прыснул со смеху и обратился ко всем собравшимся:

– Итак, пьем шотландский виски! Не это дерьмо, которое пьют долбанные англичане! Прости, Крис, но вы пьете хуйню, пойло, а не виски! Я угощаю!.. – затем оглянулся в поисках парня за стойкой и выкрикнул: – Эй, бармен!..

Уильямс звонко рассмеялась и в предвкушении потерла ладошки. Через несколько секунд она почувствовала, как на ее плечо опустилась теплая мужская ладонь.

– Ты не устала? – спросил Крис, усаживаясь на соседний табурет. – Нравится здесь?

– Все просто замечательно, – девушка одарила музыканта очаровательной улыбкой. – Кстати, мой брат часто бывает в Лондоне. И он болеет за какой-то английский футбольный клуб, только вот я забыла, за какой…

– У тебя есть брат? – Мартин придвинулся чуть ближе к Робби, чтобы лучше слышать ее голос сквозь громкую музыку, звучащую из автомата.

– Да, у нее есть сердитый старший брат, который ненавидит всех ее парней, – влезла в разговор Бэйтман. – Но это еще не самое плохое для тебя, Крис. Самое страшное, что он ненавидит Coldplay. Его от вашей музыки наизнанку выворачивает.

– Патти, мать твою!.. – Робин хлопнула ладонью по барной стойке. – Может, хватит уже?!.

– Так часто бывает, – сделав вид, что пропустил мимо ушей все, что сказала Патриция, Крис улыбнулся. – Это нормально, что старший брат оберегает свою сестру.

Долбанный мудак просто непробиваем! От злости Патти сжала ладонь Джея, которую тот положил поверх ее руки. Лето, очевидно, решил, что Бэйтман преисполнена страсти, и, притянув девушку к себе, грубо и жадно поцеловал в губы.

– Эй, хватит лизаться!.. – МакЭвой легонько ткнул Патти локтем в бок. – Даже если рядом нет Бэтмена, это совсем не значит, что ты не можешь разбить сердце кому-то другому!..

Насилу отрываясь от губ Джареда, Патриция обернулась. Криво улыбнувшись Майклу, который смотрел на нее со странной смесью горечи и раздражения во взгляде, она наклонилась ближе к Джеймсу и томно прошептала: