Пропащие девицы

– Бэйтман? – переспросил Лето. – Вы, верно, шутите?

– Ностальгия? – усмехнулась Патти. – Понимаю. Но нет, у меня напрочь отсутствует чувство юмора, как и у моего книжного тезки, – и припугнула музыканта на всякий случай.

Минни обрисовала масштаб катастрофы, пока провожала шефа к съемочной группе. Они расположились в гостиной и даже не думали исполнять тех кратких предписаний, которые Бэйтман передала им по телефону. Времени выяснять, кто дал маху, не было, потому она решила сразу же перейти к воспитательному процессу.

– По-моему, – начала, повышая голос, – это называется «хуй пинать», – и перефразировала эвфемизмы Манро на более понятный язык вербальной агрессии. – Почему модели до сих пор не накрашены?

– А к чему их готовить мне сказали? – выпятив губу, возмутился стилист.

Первая тактическая ошибка. Никогда не перечьте Патриции Бэйтман, когда она зла, как все демоны ада. Даже если вы безгранично правы, то все равно помрете в мучениях. А если попробуете возразить, что это было несправедливо, то, воскреснув, умрете еще раз и поймете, что предыдущие пытки были не страшнее щекотки.

– К съемке! – гаркнула она. – Будто я не знаю, что до основной штукатурки на них надо нанести еще три слоя грунтовки!

Модели обижено надулись, но ничего не сказали.

– И свет. Почему он до сих пор здесь? Мы снимаем в гостиной?

– Нет, в галерее.

– Охуеть, может, еще на космодроме? – вырвалось у Патти.

– Отличная идея, – согласился Джаред, смеясь. – Добавлю его в план необходимых перестроек.

Патти улыбнулась, но далеко не доброжелательно. Похоже, у Джареда Лето сегодня день дежавю, сначала психопатская фамилия, а за ней и психопатская улыбка.

– Анжело, – позвала она фотографа тихо и вкрадчиво. Этот клиент нужен был целым и невредимым, если его пережать, то он будет нетрудоспособен до конца дней своих.

Мужчина поднял на нее взгляд мученика.

– Пойдем, покажешь мне галерею и расскажешь, что у тебя был за план.

Галерея оказалась обычным ангаром с развешанным по стенам современным искусством, которое Патти иначе как постмодернистским высером не называла. Претенциозно, дорого, пусто, как голова ее ассистентки. Идея Анжело оказалась еще хуже. Он, как и многие фотографы до него, решил смухлевать и сыграть на фильме, премьера которого состоится только через полгода. Так себе информационный повод, если честно. Садись, два, хотелось сказать Патриции, но вместо этого она утешительно сжала его плечо и пообещала:

– Мы обязательно что-то придумаем.

Где-то внутри у нее перегорел последний предохранитель. Если кто-то еще попробует разочаровать ее ожидания, этот дом превратится в место массового убийства.

– Мне надо выпить, – произнесла она обессилено.

Без лишних слов Минни повела ее на кухню. Вполне возможно, что ее еще можно выдрессировать. Забыв о хозяевах дома, Патриция принялась открывать один за другим шкафчики в поисках сначала алкоголя, а потом, совершенно отчаявшись, кофе. Ни того, ни другого не было. Один зеленый чай. Гребаная безвкусная трава.

– А это точно дом рок-звезды? – поинтересовалась Патти, не ожидая ответа.

– Случается, моего брата как-то так и называют, – ответ таки прозвучал. Старший Лето, отлепившись от стены, протянул Патти руку и галантно поцеловал ее ладонь, как только она оказалась в его лапище. – Шеннон.

– Патриция Бэйтман, – представилась она для пущего эффекта полным именем и не прогадала.

Этот брат завис почти так же, как и предыдущий. А пока его шестеренки пытались смириться с шуткой судьбы, Патти словила за шиворот праздно шатающегося по дому Дерека.

– А ты чего тут слоняешься, как Кентервильское приведение? Иди, делом займись.

– Каким? – переспросил он, искренне недоумевая.

Патриция Бэйтман сделала два глубоких вдоха и бесцветным тоном ответила:

– Бассейн почисти, придурок.

Дерек намека не понял, или подумал, что «придурок» для него слишком ласковое слово.

– Начинай интервьюировать Джареда Лето, кретин! – прикрикнула Патти, и журналист унесся с кухни не хуже домика Эллы от урагана. – Будь другом, – обратилась она к Шенну, – сгоняй за кофе, а то я тут его обыскалась.

– Я Шеннон Лето, а не…

– А Я Разгребаю Все Это Дерьмо, Шеннон! – перебила его Патриция. – Пожалуйста, сделай мне кофе. И купи какой-то бургер с хорошим большим жирным куском мяса, а то я сегодня так толком и не позавтракала.

– Бургер? С мясом? Я не ослышался? Женись на мне, женщина.

– Как только ты меня накормишь, – подозрительно быстро согласилась Патти, уткнувшись в свой «блэкберри». Она заметила на кухне кое-что, что подтолкнуло к отличной идее для фотосета. Осталось только просмотреть события следующего месяца, все перепроверить – и убийственная тема у них в кармане.

– Ты в курсе, что тот парень, которого ты отправила за едой, мой брат? – На кухне появился Джаред.

– А ты в курсе, что так довел его своим веганством, что он сделал предложение девушке, которую знает всего пять минут, как только узнал, что она ест мясо? – парировала Патти, все так же серфя интернет.

– Туше, – пришлось признать Джареду.

–Лето? – оторвалась она от телефона. – А ты что здесь делаешь?

– Живу, – ответил мужчина, – пока здесь все не перестроили под межгалактический космодром.

– Дерек! – заорала она. – Ну что за кретин…

– Да, Патриция, – он точно подтвердил неутешительный диагноз.

– Познакомься, это мистер Лето. У него ты должен был брать интервью, а не флиртовать с моделями. Ясно?

– Сейчас?

– Здесь? – передразнила его Бэйтман. – Да, я просто мечтаю о концептуальном интервью со звездой за мытьем посуды.

– Познакомься, Патриция, это моя мать Констанс, – фраза утонула в общем сумасшествии.

– Здравствуйте, Констанс, – ни на секунду не отводя пылающего гневом взгляда от Дерека, на автомате ответила Патти. – И кто-то разгребет этот срач с места съемок? – Она ткнула рукой в раковину с грязной посудой и повернулась к Джареду.

Три, два, один. Патриция Бэйтман замерла, точно статуя.

– Простите, миссис Лето, – из голоса тут же пропало раздражение. – Я не хотела доставлять вам неудобства, просто рабочие моменты порой сильно выматывают.

– Как и то, что увидеть сыновей можно только в вечной суматохе. Я сама не знала, что застану здесь. Джей сказал, что дома и пригласил к себе.

– Тебе должно быть очень стыдно, Джей, – улыбнулась Патти. – Неужели ты решил, что вот так одним махом можно избавиться и от журналистов, и от собственной матери?