Пропащие девицы

– Привет, – тихо произнесла Робби. Его сестра стояла на пороге, нервно теребя в руках одну из своих косичек. Выглядела она очень взволнованной. – Патти здесь?

– Да, – Макс дал ей пройти внутрь и тихонько захлопнул дверь. – А ты зачем приехала? Где твой педик?

– Я все уже знаю про Джареда, – резко оборвала его Робин. – Весь интернет забит этим дерьмом…

Она опустила ресницы и вздохнула.

– Да уж, дерьмо, – согласился мужчина. – Ты себя как чувствуешь?

Бросив на брата взгляд полный нежности, девушка подошла ближе и обвила руками его шею.

– Будет совсем хорошо, если ты перестанешь меня ненавидеть, – прошептала она, прижимаясь щекой к его груди.

Макс громко выдохнул и крепко обнял сестру.

– Иди к Патти, и только попробуйте при мне устроить двойную истерику, – с усмешкой произнес Уильямс. – Тебе, кстати, вообще нервничать нельзя.

– Никаких истерик, обещаю!.. – Роббс клятвенно подняла вверх правую руку и прошла в гостиную.

А уже через несколько минут Макс, закатывая глаза, наблюдал за тем, как Робин и Патти ревут в унисон, сидя в обнимку на диване. Бэйтман расклеилась по новой, как только увидела подругу, которая изо всех сил пыталась ее ободрить. Затем и сама Робби начала плакать, глядя на то, какой несчастной выглядела сейчас Патриция.

И так продолжалось уже полчаса. Когда в квартиру вернулась Скай, Роббс и Патти размазывали остатки макияжа по влажным щекам и проклинали весь мужской род, не стесняясь даже осуждающего взгляда Уильямса старшего.

– Эй, дамы, прекращайте этот пиздец! – крикнула Иендо. Она плюхнулась в кресло напротив и добавила: – Никто же не умер, в конце концов!

Робби хмыкнула и, внезапно вспомнив о своем положении, постаралась успокоиться. Но это было нелегко. Пожалуй, она еще никогда не видела Патти такой. Хрупкой, беспомощной, раздавленной… Бэйтман выглядела чертовски грустной. И каждая ее попытка сделать вид, что все нормально, что она правда справится, приводила к тому, что слезы сами по себе начинали катится из глаз Робин. А Патриция, ко всему прочему, обвиняла себя и в том, что лучшая подруга, находясь в положении, рыдает, глядя на нее, жалкую глупую суку. Твою мать! Она просто не заслуживала такой любви и таких друзей. Она – тупая, поверившая в сказку о любви идиотка! Будто одного раза оказалось недостаточно… Черт!..

– Робин, если не перестанешь ныть, я свалю отсюда ко всем чертям, мне надоело! – сердито пробормотал Макс. – Бэйтман, тебя это тоже касается! Никогда не думал, что ты будешь так убиваться из-за какого-то тощего педикаобразного мудака, который считает себя великой рок-звездой! Ладно Роббс, она всегда жалела убогих, отец будущего ребенка тому подтверждение, но ты! Это же пиздец, Патти! Льешь слезы из-за мистера Эшелона! Блядь, смешно!..

Обе девушки перестали плакать и со злостью посмотрели на Макса. Это всегда работало. С детства. И сейчас он был как никогда доволен собой.

По очереди умывшись, Робин и Патриция теперь сидели напротив друг друга в кухне, пока Скай и Макс дожидались в гостиной свой чай и кофе.

– Прости меня, – тихо произнесла Бэйтман, поднимая на подругу свои припухшие от слез глаза. – Тебе сейчас только моих проблем не хватало…

– Заткнись лучше, – прошипела Уильямс, заправляя за ухо прядь волос, выбившуюся из косички. И, наблюдая за тем, как в чайнике вскипает вода, поднимая вверх сотни пузырьков, положила свою руку поверх ладони Патти и прошептала: – Juntos para siempre.

– Извините, сеньора? – улыбаясь, Бэйтман вопросительно приподняла бровь.

– Неважно, – отмахнулась Роббс. – Ты же не хочешь, чтобы я начала лечить тебя строчками из песен Кристины Агилеры, правда?

– Но это ведь не строчка из песни Агилеры, верно? – девушка поднялась из-за стола и достала несколько чашек.

– Просто я люблю тебя, – ответила Робби с улыбкой. – И все.

– Я тоже тебя люблю, но эти серьги просто ужасны! – Патриция подошла ближе и осторожно дернула подругу за косу. Наклонившись к ее уху, с ужасом пробормотала: – И стоят дохрена!

– Это Крис оплачивает, забей, – Уильямс рассмеялась. – Кстати, он мне тут звонил… Что думаешь о поездке в Малибу на пару дней?

Первой от этой идеи пришла в восторг Скайлер. Она начала орать что-то по поводу законных выходных и сама пошла собирать вещи Патриции, пока хозяйка квартиры решала, стоит ли ей уезжать.

– Огромный дом, бассейн, частный пляж! – кричала Иендо из спальни. – Можете лить слезы там, если хотите, а я буду лежать возле бассейна, и эта английская нянька для Робин мне коктейли будет подавать. О, Пи, да у тебя тут милые трусишки в ящике! Вибратор лежит по соседству, надеюсь?

Патти сорвалась с места и бросилась в спальню. Вопрос о поездке был решен за считанные минуты.

– Я тоже поеду, – сказал Макс, когда они с Робин остались наедине. – Должен же я знать, где ты теперь живешь.

Девушка вскочила с дивана и накинулась на брата с поцелуями и обнимашками. Он не стал ее отталкивать, пока в гостиную не вернулась Скайлер.

– Как мило, вы такие лапочки, – елейным голосом произнесла она. – Хочется вас обоих потрепать, как щенят.

Макс показал Иендо средний палец, как только Роббс отвернулась. В ответ Скай лишь еще шире улыбнулась.

– Ладно, я пойду вниз, скажу большому Уолли, что мы сначала заедем в Санта-Монику, – Робин взяла с дивана свою сумочку. – Хорошо, что я отправила его пообедать. Бедный Уолли. Пришлось бы ему долго меня ждать.

– В Санта-Монику? – переспросила Иендо, отдергивая футболку.

– Ага, Макс едет с нами, – бросила в ответ Уильямс, скрываясь в прихожей. – И поторопи Патти!

Когда Робби ушла, Скайлер подошла к мужчине и томно прошептала:

– Решил доставать меня даже в выходные? – она провела пальцами по его груди.

– И в мыслях не было, – улыбнулся Макс, перехватив ее ладонь. – К тому же ты ведь не хочешь оставаться наедине с двумя истеричками?

– Ты не можешь знать, чего именно я хочу, – выдохнула она ему прямо в губы и резко отстранилась. Именно в тот момент, когда в комнату вошла Патти.

– Я готова, – Бэйтман откинула со лба прядь волос и нацепила огромные темные очки.

Музыка играла слишком тихо. В темноте Джек несколько раз чиркнул зажигалкой и прикурил очередную сигарету. Сколько их было за последний час? Черт возьми, он не помнил. Подливая себе виски, мужчина не заметил, как в одиночку осушил всю бутылку. Желанное сонное оцепенение, которое обычно испытывают пьяные люди, не приходило к нему. Не сегодня.

Поднявшись с дивана, музыкант подошел к бару и снова наполнил бокал. Сделав несколько глотков, он прикрыл глаза и громко выдохнул. Впервые за всю свою жизнь он действительно думал о смерти. О своей смерти. О той единственной женщине, что теперь могла спасти его от того кошмара, в который превратилась его жизнь. Криво усмехнувшись своему отражению в зеркале, Джек взял бокал и подошел к каминной полке, на которой стояли фотографии Скарлет и Хэнка. Взяв одну из них, мужчина сделал еще глоток виски.