Пропащие девицы

Это были хорошие дни. Хорошие солнечные дни. На фотографии, которую рассматривал Уайт, его дочери едва исполнился год. Улыбающаяся малышка смотрела на него со снимка, сжимая в руке сиреневого кролика. Джек почувствовал, как задрожали его губы. Поставив фото на место, он залпом допил виски и со всего размаху запустил бокалом в стену. Звон разбивающегося стекла опередил отчаянный хриплый вопль:

– Сука!.. – выкрикнул он. – Будь ты проклята!..

Обхватив голову руками, он медленно опустился на край дивана, стоявшего в гостиной, и заплакал. Вся его грудь горела. Он плакал, задыхаясь от обиды, ненависти, любви, радости, от еще большей ненависти… Вряд ли сейчас Джек вообще мог соображать. Он больше напоминал зверя, угодившего в капкан. Боль раздирала его изнутри. Разрывала на части. Пытаясь дышать, он проклинал себя за свою слабость. Если бы только он не был таким трусливым самолюбивым ничтожеством, то пустил бы себе в голову пулю прямо сейчас. Не раздумывая ни минуты. Но он боялся. А еще он ненавидел. И эта ненависть единственное, что питало его теперь. Придавало сил. Желание заглянуть ей в глаза и заставить ответить за все, что она сделала. О, она ответит! Она будет страдать точно так же, как страдает он. Этот союз не может быть разрушен. Никогда…

За час до всего этого Джек ожидал своего загадочного знакомого из детройтского бара в своем доме в Нэшвилле. Когда тот появился на его пороге с огромным бумажным пакетом в руках, музыкант провел его в гостиную и налил им обоим выпить.

– Можете курить здесь, да – ответил Уайт, глядя на то, как детектив тянется к пачке своих сигарет, торчащей из кармана его брюк.

– Мы можем говорить здесь? – уточнил мужчина, закуривая. Он положил пакет на журнальный столик, который когда-то выбирала для этой гостиной Карен.

– Да. Здесь больше никого нет. Горничной я дал выходной.

– Тогда, мистер Уайт, лучше присядьте. У меня для вас более чем интересная история, – он улыбнулся, и от этой противной ухмылки Джека передернуло.

Однако он все же опустился в кресло напротив детектива и спросил:

– Вам удалось что-то выяснить?

– Как давно вы прекратили отношения с Патрицией Бэйтман? – мужчина вскрыл пакет и вытащил оттуда несколько фотографий.

– Не знаю, – Джек заерзал на месте. – Но вы неправильно сформулировали вопрос. Нужно было спросить о том, как давно эта ебаная шлюха сбежала. Она ведь сбежала. Просто сбежала от меня!..

Заметив, как Уайт нервничает, детектив сделал несколько глотков из своего бокала и кашлянул.

– Извините меня, – произнес музыкант. – Просто все это…

– Я все понимаю, – вновь улыбнулся детектив. – Не стоит беспокоиться.

– Просто скажите мне, что вам удалось узнать, – Джек закурил.

– Честно говоря, это было гораздо проще, чем я думал, – заговорил мужчина, выпуская вверх струйку сигаретного дыма. Затем он бросил на стол несколько фотографий симпатичного частного домика и спросил: – Знаете, чей это дом?

– Нет, – ответил Джек, пытаясь внимательнее рассмотреть снимок.

– Я буду краток, – детектив раздавил в пепельнице свою сигарету. – Чуть меньше пяти лет назад Патриция Бэйтман перрехала в Сан-Франциско. Она переехала туда, очевидно, будучи беременной. В этом доме живет пара мужчин. Прекрасные люди. Преподаватели. Один из них был преподавателем у самой Бэйтман, когда она училась…

– Пожалуйста, вы можете просто сказать мне, чей это ребенок!.. – Джек снова повысил голос.

– Это сын Патриции Бэйтман, которого она отдала на усыновление вот этой парочке геев с отличным художественным вкусом, – детектив расстегнул пиджак. – Мальчика зовут Оливер, ему четыре. Пришлось изрядно потрудиться, чтобы добыть образец его ДНК. Но вы же хотели знать все наверняка…

Джек закрыл глаза и откинулся на спинку кресла.

– Нет, не может быть!.. – прошипел он со злостью. Затем взглянул на детектива, который протягивал ему результаты экспертизы.

Выхватив листок у него из рук, Уайт пробежался глазами по написанному и вновь обратился к мужчине:

– Хотите сказать, что Патт… Что Патриция забеременела от меня, затем сбежала, родила в Сан-Франциско ребенка и отдала его на воспитание парочке пидорасов?!.

– Об этом говорят факты, – сухо произнес детектив. – И если вам интересно, она довольно часто видится с мальчиком и…

– С Оливером, – поправил его Джек. – Видится с Оливером.

– Да, с Оливером, – улыбнулся мужчина. – В конверте фотографии вашего сына, адрес, по которому вы можете найти его, и прочая информация.

Помолчав немного, детектив спросил:

– У вас есть хороший адвокат?

Уайт кивнул. Затем поднялся и протянул мужчине руку со словами:

– Спасибо за вашу работу.

– Если вам все же понадобится адвокат, – детектив улыбнулся, – позвоните мне. Мы найдем для вас самого лучшего. Это дело довольно простое. Если вы захотите забрать ребенка, закон встанет на вашу сторону.

– А она?.. – тихо произнес Джек.

– Она?! – рассмеявшись, мужчина покраснел. – Вы хоть иногда читаете новости в интернете? С такой репутацией, как у нее, вас причислят к лику святых, а Патрицию Бэйтман закидают камнями, если угодно такое сравнение. Мы пойдем от начала до самого конца. Начнем с того, как она, будучи молодой привлекательной девушкой не слишком строгих правил соблазнила вас, порядочного женатого человека. Кстати, если удастся поговорить с бывшей женой и перетянуть ее на нашу сторону, у нее точно не останется шансов.

Глаза Джека блеснули. Он жестом указал гостю на диван, а сам принес из бара еще виски и наполнил бокалы.

– Мы будем копаться в самом личном, – улыбаясь, продолжал детектив. – Все грязное белье наружу! А если не найдем достаточного количества компромата, всегда можно заплатить тому, кто придумает хорошую историю. Вы ведь понимаете меня, мистер Уайт?

Он снова кивнул, и тот продолжил говорить. И говорил еще долго. Но Джек не слушал. Он был где-то далеко, погруженный в свои мысли. Отчаянно пытающийся найти ответ на один лишь вопрос:

«Почему?»

Комментарий к Глава 36. Излом

Музыка и фотографии тут: https://vk.cc/5DLQig

========== Глава 37. Малибу ==========

Переезд в Малибу занял гораздо больше времени, чем рассчитывал Макс, который, побросав в сумку несколько футболок, был готов за десять минут. А вот Робин приспичило забрать с собой всю Санта-Монику. Пока Патриция и Скайлер ждали внизу, отсиживаясь в машине вместе с большим Уолли, Робби устроила в своей спальне настоящий бардак, вытащив из шкафа добрую половину одежды. И прежде чем решить, что ей взять с собой, она вспомнила, что хотела забрать гитару, чехол от которой не могла найти уже месяц. Затем вспомнила, что хорошо бы взять еще кое-что из косметики и, окончательно растерявшись, опустилась на свою кровать. Вздыхая так громко, что услышал даже Макс, ожидающий ее все это время на кухне, девушка прижала к груди своего плюшевого щенка (того самого, которого подарил Крис).

– И долго ты собралась еще здесь сидеть? – Макс застыл в дверном проеме, скрестив на груди руки. – Можно пять раз сходить посрать и на пробежку по пляжу успеть, пока ты соберешься.

Уильямс в ответ только закатила глаза.

– Что-то мне грустно, Макс…

– О, правда?! – он рассмеялся. Его раздражение переходило в новую фазу. Именно в ту, когда хочется бить лица людям. – Так, может, блядь, мне развлечь тебя?!

– Лучше найди чехол для гитары, – Робин поднялась с кровати и неторопливо продолжила заталкивать в сумку на колесиках свои платья.