Пропащие девицы

Именно в одном из таких моментов каждый хотел бы остаться навсегда.

Когда очередной танец подошел к концу, Патти заметила, как Робин оставила Криса и направилась прямиком к ней.

– Бен, извини, – промурлыкала Бэйтман, медленно отстраняясь. – Пойду, поболтаю с новоиспеченной миссис Мартин.

– Уильямс-Мартин! – смеясь, поправила ее Робби. Затем перевела взгляд на Аффлека и спросила: – Не против, если я украду твою девушку?

– Только если обещаешь мне вернуть ее не слишком поздно, – улыбнулся Бен, притягивая Патти к себе для поцелуя.

Робби схватила бокал шампанского для Бэйтман и бокал вина для себя.

– Держи, Патти, – протягивая подруге напиток, она одной рукой подобрала подол своего платья и сказала: – Давай отойдем.

– Помочить ноги? – хитро прищурившись, спросила Пи.

– Я первая!

Звонко смеясь, Робби бросилась следом за подругой к океану. Раньше, еще будучи детьми, они всегда наперегонки бежали к воде, чтобы искупаться.

Остановившись лишь тогда, когда набежавшая прохладная волна омыла босые ноги, Патриция, задыхаясь от бега, оглянулась. Робин налетела на нее через секунду. Повиснув на подруге, начала лепетать что-то про то, что так нечестно было стартовать. И они обе смеялись. Смеялись громко, от души, вспоминая себя прежних, таких глупых и романтичных. Как сильно все изменилось?

Патти хотела бы верить, что достаточно сильно для того, чтобы не повторять ошибок прошлого, но в озорной улыбке Робби читалось лишь одно: самое интересное еще впереди, детка!

– Спасибо тебе за все это, – прошептала Робин, обнимая Патрицию за плечи. – Лучшей свадьбы я себе и вообразить бы не могла! Это настоящее волшебство! И это место…

– Оно твое, – в ответ произнесла Бэйтман. – Я знаю, как ты любишь все это. Скажу честно, когда вечеринка закончится, я просплю трое суток, не меньше, отключив мобильник, и не поздоровится тому мудаку, который решит меня разбудить, ибо я заебалась!

Уильямс хихикнула, пригубив из своего бокала.

– Но знаешь, – продолжала Пи, – оно того стоило. Я очень хочу, чтобы ты и Крис были счастливы. И пусть этот день навсегда останется в твоих и его воспоминаниях.

– Патти! – Робин уткнулась носом в ее волосы. – Обожаю тебя!

Они обе молчали, глядя на то, как из-за облаков показалась луна и щедро осыпала холодным мерцанием тихие волны. Позади все еще играла музыка, были слышны голоса и смех, но здесь они были только вдвоем. Думая каждая о чем-то своем, подруги стояли у воды, любуясь красотой наступающей ночи.

Еще немного погодя, тихо посмеиваясь и шепотом обещая друг другу никогда не разлучаться, девушки взялись за руки и медленно побрели обратно.

Босыми ногами игриво черпали они уже начинающий остывать песок.

А позади все исчезало в серебристом дыхании луны и нежном шепоте океана.

========== Эпилог ==========

Робин почувствовала, как крохотные мягкие пальчики коснулись ее щеки и открыла глаза. Увидев прямо перед собой довольную мордашку Сиенны, она хихикнула и сонно произнесла:

– Доброе утро, любовь моя!

– Я давно не слышал этих слов, – хмыкнул Крис, лежащий рядом. Притянув к себе жену, он чмокнул Робби в плечо и осторожно перехватил Сиенну, которая в этот момент начала уползать куда-то в ноги своей матери.

– Вообще-то я не тебе, – улыбаясь, миссис Уильямс-Мартин приподнялась и взяла выворачивающуюся как уж на сковородке малышку на руки. Наклонилась к ней и, скорчив забавную рожицу, начала щекотать животик девочки: – Это я говорила вот этому толстому пупсику!

Сиенна громко завизжала, по-детски проглатывая смех, вызвав улыбку у Робин и Криса. Это было то идеальное утро, в котором Мартин, накануне вернувшийся из почти двухмесячного тура, в ходе которого он приезжал домой лишь пару раз и всего на несколько дней, хотел бы остаться навсегда.

В солнечном Малибу, в их огромном доме, который теперь был до основания забит детскими игрушками, разбросанными повсюду, рядом с женщиной, на которую он все еще смотрел с тем же неприкрытым обожанием, как и в день их первой встречи. Да, он больше не хотел уезжать вообще никуда. И музыканта приятно согревала мысль о том, что целую неделю он и правда никуда не поедет. Не будет этих бесконечных такси, самолетов, отелей, коротких разговоров по телефону или скайпу. Разговоров, полных тоски, полных разлуки…

Утром, пока Робин еще спала, он, отослав Оливию, которая помогала его жене присматривать за Сиенной, сам пошел к дочери и нарядил ее в костюмчик с медвежатами. Каждый раз одевать ее было настоящей «пляской с бубном». Малышка капризничала и категорически отказывалась переодеваться. Но сейчас даже ее капризы казались Крису чем-то особенным и по-своему приятным. Он так соскучился по этому кудрявому голубоглазому теплому комочку, что был готов слушать ее крики столько, сколько будет нужно.

Мартин не хотел будить Робби, особенно если учесть, что ночью им обоим до сна не было никакого дела. После долгой разлуки всегда находились более приятные занятия. Он спустился вниз с Сиенной на руках, попутно рассказывая ей, куда они сегодня пойдут гулять и во что будут играть. Девочка смотрела на него с пониманием, крепко обхватив шею отца своими пухлыми маленькими ручками.

Недавно она начала ходить, конечно же, ее первые шаги он не увидел, и это стало очередным поводом для ссоры с Робин. Крис чувствовал себя виноватым, более того, он прекрасно знал, что на самом деле виноват. Но успокаивал себя лишь мыслью о том, что все это, его отсутствие и долгая разлука с ними обеими, все это лишь для того, чтобы в будущем они ни в чем не нуждались.

К тому же новый альбом Coldplay, наполненный до краев невероятным счастьем самого Криса, бил всевозможные рекорды продаж. Билеты на концерты разлетались пугающе быстро, и все это требовало отдачи. Он не просто отыгрывал очередное шоу, Мартин всего себя оставлял на сцене, после сил хватало ровно на то, чтобы доехать до отеля и упасть на кровать.

Пока Сиенна обмазывалась кашей, которой кормил ее мужчина, по телевизору как раз крутили их новый клип. Отвлекаясь на изображение, девочка смеясь тянула руки к плазме и бормотала, уворачиваясь от очередной ложки:

– Папа! Папа!..

– Сиенна, папа тут, – усмехнулся Мартин, осторожно вытирая ее рот и щеки мягким полотенцем. Она уже понемногу пыталась разговаривать. Боже, сколько же он всего пропускал.

– Папа! – смеясь, она начала елозить на своем стульчике. Энергии в этом ребенке было хоть отбавляй.

– Всегда вот так, когда видит твой клип или слышит песню. Робин ей постоянно рассказывает о том, что это ты в телевизоре, – на кухню, покачивая своими тяжелыми бедрами, вошла Оливия. Она убрала со стульчика пустую тарелку Сиенны и спросила: – Крис, ты хочешь чего-нибудь? Может, кофе сделать?

– Было бы здорово, спасибо, – улыбнулся музыкант, вновь взяв дочку на руки. Она обняла его и уткнулась в плечо своим крохотным носиком. Редко Сиенна вот так спокойно сидела на руках, в основном это было настоящее торнадо. Ощущая тепло ее маленького тела, Крис размяк и присел на диван. Это было ощущение абсолютного счастья.