Пропащие девицы

Она схватила свой бокал, залпом прикончив очередную порцию шампанского, приподнялась и просунула голову в люк в крыше лимузина. Теплый ночной ветер обласкал ее лицо и грудь, Бэйтман от удовольствия закрыла глаза. Она вскинула вверх руки и закричала так, что в груди защемило:

– Уууххуууууу!

Уильямс высунулась в люк следом за Патти и, обняв ее, оставила на щеке подруги след от своего блеска для губ.

– Патти! Я выхожу замуж! – выпалила она, стараясь перекричать музыку. – Ты веришь?!

– Нет! – густо подведенные голубые глаза Бэйтман блестели. – Но сегодня мы оторвемся так, как еще никогда не отрывались, обещаю тебе, Роббс!

Патти отчаянно пыталась вернуть себе свободу. И чем больше она ощущала себя спасенной и защищенной, благодаря присутствию Бена в ее жизни, тем сильнее ей хотелось хоть на один вечер стать той женщиной, которой ее изображали СМИ. Распущенной и распутной. Той, кто живет, дрейфуя от скандала к скандалу, при этом совершенно не заботясь о последствиях. А, к черту! Этот голос в ее голове… Всего лишь мартини и счастье. Счастье, что она испытывала, глядя на лучшую подругу, которая решила проорать о своем скором бракосочетании на всю Санта-Монику.

Перекинув через плечо Робин свою руку, Патти решила помочь будущей миссис Мартин. Ничего не изменилось. Ничего не изменится. Они все еще были вместе. Они все еще вместе смеялись и делали глупости. И так будет всегда. Во всяком случае, Патти знала, что их обеих никогда не постигнет судьба скучных примерных жен.

Заливаясь смехом, они продолжали исчезать в сиреневых сумерках, подставив свои лица теплому ветру. Они были счастливы. И кричали о своем счастье, срывая овации прохожих, вынуждая сигналить проезжающие мимо машины.

Ночная Санта-Моника затаила дыхание в ожидании своих главных обитательниц.

Если вы когда-нибудь смотрели клипы Daddy Yankee, то с легкостью можете представить себе тусовку в латинском квартале. А в клубе Los Palmeras сегодня, благодаря стараниям Патти, собрался весь сброд, обитающий в Санта-Монике. Так или иначе здесь были все, кто знал Робин, тусовался вместе с ней, когда она еще была одной из них, до того момента, как ее фотки начали украшать обложки ведущих модных изданий.

Уильямс чуть не расплакалась, увидев, куда привезли ее Скай и Патти.

– Ты же ненавидишь это место, – сжимая руку Бэйтман, проговорила Роббс.

– Ради твоего счастья я на многое способна, могла бы уже и понять, – с усмешкой ответила Бэйтман.

Но теперь клуб выглядел несколько иначе. А все потому, что Скайлер и Патти вложились в организацию праздника по полной. Хозяин заведения едва ли не плакал, когда старые протертые диванчики, на которых просиживали свои задницы все местные шлюхи и любители заторчать, вывезли отсюда рабочие, которых пригнала Скайлер, а после занесли новые, мягкие, девственные сидячки цвета молочной сирени. В противном случае Бэйтман бы не смогла присесть, предварительно не обрызгав все вокруг дезинфектором.

Над украшением зала трудилась целая команда молодых дизайнеров, которые вызвались помочь за довольно скромную плату. Иендо грамотно сторговалась, пообещав, что всеобще обожаемая будущая миссис Мартин обязательно пропиарит их в своем инстаграме. В клуб заказали кучу дорогущего бухла и новые бокалы. Это Патти взяла под личный контроль. Эрнесто к тому времени уже был вполне доволен, узнав, что всю обстановку и посуду никто забирать по окончании вечеринки не намерен.

– Охренеть… – Робин восторженно озиралась по сторонам, а ее рот упрямо отказывался закрываться. – Здесь так красиво и чисто! Эрнесто что ремонт сделал?

Иендо, сложив руки на груди, громко расхохоталась.

Между тем клуб был уже забит под завязку. На входе с угрожающим видом дежурила охрана, которая была обязана следить за тем, чтобы ни один гребаный фотограф не смог попасть внутрь, а также пускать только тех, кто был в списке приглашенных.

Два темнокожих парня стояли за пультом и, периодически, отбрасывая со лба свои дреды, крутили пластинки. Они буквально кожей чувствовали собравшуюся на танцполе толпу и «разжигали» народ, выкрикивая в микрофон что-то с мурлычущим карибским акцентом, периодически переходя на испанский, который, очевидно, был вполне понятен всем вокруг.

– Никогда не видела столько задниц в одном месте, – Скарлет Иендо, облаченная в кислотно-розовый топ с надписью «Я подружка ебаной невесты», приподняла бровь, принимая из рук Патти бокал с шампанским. – Еще полчаса назад я и не думала, что могу за…

Ее на полуслове оборвала Робин, которая вынырнула из гущи толпы, сияя от пота и обилия хайлайтера.

– Скай, пошли, я тебя научу танцевать shaky shaky!

Уильямс уже успела переобниматься с половиной своих старых знакомых и вспотеть на танцполе. Чувство невероятного счастья лишало ее возможности рассуждать здраво. Она наконец была здесь. Была дома. Танцевала посреди толпы тех, кто был отчаянно свободен, не связан условностями и покупал шмотки в магазине Дона Хуана через две улицы. В один момент к ней вернулось забытое чувство полной безбашенной развязности. Вокруг мелькали яркие платья и крупные золотые украшения. Блестящие глаза и загорелая кожа. Идеальные прокаченные тела местных Энрике-Мигеля-Фернандо, их пальцы, впивающиеся в пышные бедра сеньорит. Робин хватала ртом воздух, вскидывала вверх руки и крутила задницей. Она не думала больше ни о чем… Здесь и сейчас была лишь девчонка из Санта-Моники, оглушающий бит реггетона shaky shaky, который требовал активно двигать грудью и вращать бедрами. И не было в эту минуту на всей ебаной планете человека счастливее Уильямс.

– Ну вас в пизду, я пас! – Бэйтман влила в себя еще бокал мартини, с сочувствием поглядывая на Иендо, которую Роббс уже волокла в гущу толпы.

Чувствуя, как алкоголь доводит ее до той точки невозврата, после которой тебе начинает нравиться даже латинский рэп, Патриция про себя усмехнулась и перевела взгляд на чуваков за пультом. Кажется, пришла ее очередь сказать несколько слов в микрофон. Отставив пустой бокал, она зацепила с подноса с трудом протискивающейся в толпе официантки другой и начала прокладывать себе путь в сторону диджейской будки.

Трек оборвался на середине, и в запавшей тишине все обернулись к сцене, чтобы увидеть причину заминки. Как-то так все выглядело пару лет назад, когда она толкала выпускную речь. И если бы тогда она была хотя бы вполовину такая готовая, как сейчас, то все прошло бы куда более гладко. Ведь для этого и существуют вторые шансы? Патриция усмехнулась и ополовинила стакан одним глотком, прежде чем поднести к губам микрофон.

– Поднимаясь на сцену, я хотела лишь коротко огласить наши дальнейшие планы. Зря я что ли с ног сбилась, чтобы устроить эту вечеринку. Нельзя просто так взять и пустить все… на самотек. Но знаете что? Пускай стриптизеры в форме пожарных подождут…

У тех слушателей, которые знали, что за мисс Бэйтман водится невероятное упрямство и исполнительность, отлегло, когда она признала, что отказывается брать все происходящее в клубе под контроль. Следом за смехом раздалось несколько одобрительных пьяных возгласов и требование вернуть диджею пульт, но в ответ Патриция приложила палец к губам, призывая собравшихся к тишине, и когда добилась желаемого, продолжила:

– Вместо этого я хочу рассказать историю, которая вряд ли подойдет для предпраздничного ужина с родителями.