Пропащие девицы

Вечеринку можно было официально объявлять закрытой. С нее сегодня хватит. Вызвав такси, Патти отправилась на поиски Робин и Скай. Нельзя было исчезать, не попрощавшись. Уильямс была не виновата в ее дерьмовом настроении.

– Уже убегаешь? – подруга обнаружила ее первой.

– Прости, Роббс, – улыбнулась Патти и, зевнув, добавила: – кажется, я погорячилась с тусовкой на всю ночь. Да и Бэтмен вряд ли обрадуется, если я внезапно проснусь не в его кровати.

– А были предпосылки? – поинтересовалась Робин, жаждя подробности.

– Все предпосылки были посланы куда подальше, – хмыкнула Патриция, вспоминая лузера у барной стойки.

– Патти! – воскликнула Скайлер, вешаясь ей на шею. – Ты куда?

– Она пытается сбежать от нас, – поделилась страшной тайной Уильямс. – Представляешь? Бросить беременную подругу посреди этого бардака. Как безответственно!

– Никуда она не идет! – командным тоном отрезала Иендо.

– И так ты разговариваешь со своим шефом? – посмеиваясь, спросила Бэйтман. Похоже, сбежать из этого латиноамериканского дурдома раньше времени ей не удастся.

– Сегодня я шеф этой вечеринки, – выдала Скай, отхлебнув из бутылки отобранного у Патриции виски.

Ближе к пяти утра, когда танцевать и пить сил уже не было, Робби, в отличие от остальных, все еще полная энергии, потащила девушек на веранду клуба. Волоча на себе Бэйтман, чьи каблуки упрямо отказывались сохранять равновесие своей обладательницы, будущая миссис Мартин пробиралась к запасному выходу.

Только в Los Palmeras запасной выход был выходом на деревянную веранду, с которой открывался потрясающий вид на океан. Днем Эрнесто обычно сам прохлаждался там, прикрыв лицо поношенной хлопковой панамой. А по вечерам здесь, уютно устроившись на исписанных вдоль и поперек маркером скамейках, уединялись парочки.

Распахнув дверь, Уильямс сделала глубокий вдох и от удовольствия прикрыла глаза. Утренняя прохлада и запах океана. Точно она вновь вернулась в то время, когда и сама засиживалась здесь до утра, слушая клятвы в вечной любви, сопровождаемые робкими, но жаркими поцелуями. Да, ее первая любовь носила сандалии полные песка и пахла солнцем.

– Подвиньтесь, мать вашу, или я сейчас заблюю всю вашу идиллию!.. – пока Роббс предавалась воспоминаниям, Патти согнала с одной из скамеек жмущихся к друг другу парня и девушку, получив в ответ лишь несколько ругательств на испанском.

Скайлер рассмеялась, облокотилась на деревянные перила веранды и тихо пробормотала:

– Ох, как же здесь охуительно!..

Первые лучи солнца рассыпались на поверхности океана золотыми искрами, это было так же красиво, как и тогда, когда Патти проводила здесь ночь с Максом.

Поежившись, девушка подняла покрасневшие от алкоголя глаза на Робби, которая уже болтала с каким-то высоким мужиком. И лишь приглядевшись, она узнала в молодом человеке Кевина, парнишку, который учился вместе с ними в школе, а потом встречался с Роббс. Ровно до того момента, пока его не поколотил Макс. В принципе его участь ничем не отличалась от участи других парней любимой сестренки Уильямса-старшего.

Заметив, что Патриция смотрит на них, Кевин кивнул ей и, приобняв Робин за плечи, произнес:

– Кажется, Бэйтман снова с нами.

– Рада тебя видеть, – улыбнулась Патти, вытягивая ноги на скамейке. – Как живешь?

Молодой человек усмехнулся и подошел ближе, притягивая за собой Робин.

– Убери свои копытца, – он, посмеиваясь, заставил Патти подвинуться, опустился рядом и усадил к себе на колени взвизгнувшую от неожиданности Робин. Та взъерошила его короткостриженые темные волосы и громко рассмеялась. Кевин спросил: – Покурите?

Из клуба на веранду высыпало несколько громко смеющихся девушек. Кивнув Робин, они сбросили туфли и с криками побежали на пляж.

– Черт! – Иендо проводила их взглядом, полным раздражения. – Зачем, блядь, так орать?!

– Это называется радость, – вмешался Кевин, зажав в зубах косячок. – Хрень какая-то, где моя зажигалка?!

– Это называется долбоебизм, – зевая, ответила Пи. Она вытащила из клатча зажигалку и бросила ее мужчине, который рассеяно хлопал себя по карманам рубашки.

Уильямс слезла с его колен и отошла подальше.

– Пиздец, Роббс! – вскинул брови Кевин. – Неужели этот твой будущий муженек сделал из тебя ебаную приверженку здорового образа жизни?! Ты даже курить не будешь?!

– Я с этим завязала, – бросила в ответ девушка и отвернулась, чтобы понаблюдать за тем, как девчонки из клуба визжат от холода, устраивая утреннее купание прямо в одежде.

– Зато, – перебила его Патти, выхватывая из рук косячок, – теперь ты знаешь, к кому обращаться, чтобы получить халявные билеты на концерт Coldplay.

Скай засмеялась, хватаясь за живот, а Робин лишь обиженно задрала подбородок.

Затягиваясь, Бэйтман опустила ресницы, затем, немного подержав дым внутри, медленно выпустила. Скайлер тоже сделала несколько затяжек и присела рядом с Патрицией, выгнав Кевина.

– Если что, просто погрузите меня в такси и отправьте домой, – пробубнила Бэйтман, чувствуя, как ее тело наполняется легкостью. Да, она становилась легкой, как перышко.

– Обожаю Санта-Монику, – с ухмылкой произнесла Робби, продолжая любоваться океаном.

Где-то за ее спиной начали раздаваться сдавленные смешки.

Проплывающие мимо пейзажи были точно в тумане. Дьявол, да так оно и было. После всего выпитого, удивительно, что водитель такси вообще согласился везти ее на другой конец города. Весь его салон авто быстро заполнился алкогольным духом, и Патриция не удивилась бы, если бы таксист, надышавшись с ней одним воздухом, к концу поездки тоже оказался мертвецки пьян. Как в пелене тумана воспринимался не только ЛосАнджелес за окном, в голове ее тоже расползалась молочная дымка, путая все мысли.

Отчетливо звучал только мотив песни The Doors. People are strange when you’re a stranger. When you’re strange… Простой незатейливый мотив, который только и ждал, как бы выпорхнуть из глубин припорошенной пылью памяти и вернуться треском винила и похмелья. Это была песня ее похмелий. Хоть для очередного из них было еще рановато – как минимум ночь она сможет пережить спокойно – мотив уже приелся, и Патриция не заметила, как стала напевать песню, поднимаясь к себе.

Как продолжала мурлыкать старый мотив, пристально разглядывая себя в зеркале и решая, что делать с этой героиновой королевой с синяками туши и теней под глазами. Завтра она возненавидела бы себя еще больше, если бы не смыла с себя все это дерьмо. В такие утра как грядущее не нужны лишние причины ненависти и уничижения, хватает и принятых накануне алкоголей. А если вспомнить весь багаж, тянущийся за ней с незапамятных времен, когда они с Робин были молодыми, беззаботными… и пропащими. Патти хрипло рассмеялась. Пора было завязывать с этим дерьмом. Идти в душ и прекращать насиловать зеркало на пару с еще не разбежавшимися мыслями.