Пропавшая кузина

Принесли ножницы, парню к этому времени и правда стало получше. Одет он был по-баварски, в короткие кожаные штаны и смешные вязаные полугетры, так что освободить ногу от одежды оказалось делом нескольких секунд, которые потребовались Кате, чтобы разрезать полугетру и аккуратно снять ботинок и шерстяной носок.

— Лежи смирно! — шикнула она на парнишку, порывавшегося посмотреть, что там с его ногой, и принялась водить рукой над местом перелома, слегка шевеля при этом пальчиками и снова что-то шепча себе под нос. Если я правильно понимал, ставила на место сместившиеся при переломе кости.

В прошлой жизни, помнится, был у меня перелом лучевой кости со смещением. Так вот когда мне в больнице ставили обломки кости в правильное положение, я только и мог шипеть и присвистывать сквозь стиснутые зубы, чтобы не материться при медсестрах, и это несмотря на здоровенный шприц с обезболивающим, содержимое которого мне вкололи целиком. Здесь же паренек лежал спокойно и не пытался ни рыпаться, ни выражать свое недовольство при помощи нехороших слов. М-да, после такого говорить о каком-то прогрессе в медицине бывшего моего мира совсем не хотелось.

Сделав парню шину из принесенных матросами дощечек и крепко замотав ее бинтами, Катя с облегчением вздохнула.

— Если ему станет хуже до прибытия в этот ваш Вассербург, позовите меня, — велела она. — И лучше пусть лежит здесь, не надо его туда-сюда переносить, только принесите что-нибудь подстелить и навес от солнца сделайте.

— Госпожа Катарина, — шкипер Майер подошел к нам, когда пострадавшего устроили как велела Катя, суета на палубе утихла, матросы снова отправились по своим рабочим местам, а мы вернулись к облюбованной для осмотра окрестностей позиции у правого борта, — сам Бог привел вас ко мне на судно! Этот балбес Михель — мой племянник, и я теперь перед вами в долгу. Могу ли я что-то для вас сделать?

— Можете, капитан Майер, — ответила Катя. — Если знаете, можно ли в окрестностях Розенхайма снять домик на несколько дней.

— Я обещаю, что «Катарина» не уйдет из Розенхайма, пока я не найду дом для вас! — заверил Майер.

— И еще, — добавила Катя. — Я буду вам очень признательна, если ни вы, ни ваши матросы не будут особенно распространяться про пассажиров в этом рейсе… Мы все будем вам признательны. Очень признательны, капитан, — она внимательно посмотрела на шкипера, давая ему возможность проникнуться всей серьезностью этой ее просьбы..

— Я понял, госпожа Катарина, — поклонился Майер. — Сам буду молчать и своим прикажу не распускать языки.

Да уж… Насколько я понимал, слово свое этот суровый мужик сдержит. Что ж, нам же лучше. Но Катя сильна… Опять совершенно безупречно исполненный мануал. У девочки, похоже, не только выраженный талант к целительству, но и изрядный в этом деле опыт. Интересно, где она его приобрела? И с кем? А то, если что, я к ней на лечебные процедуры запишусь, да еще и первым в очереди!

В Вассербурге бедолагу Михеля снесли на пристань и шкипер Майер лично отправился искать повозку, чтобы отвезти парня к доктору. Вернулся он через час и снова подошел к нам.

— Заберу Михеля обратным рейсом, — он широко улыбался. — Доктор сказал, все хорошо будет, дней через пятнадцать уже на ноги встанет. Работу вашу очень хвалил, госпожа, сказал, что вы половину лечения уже провели, считай что.

— Все хорошо, что хорошо кончается, — улыбнулась Катя в ответ и эта ее улыбка, адресованная не мне, снова вызвала у меня приступ ревности. Это что же, я теперь, так и буду постоянно ревновать Катю ко всем и каждому?! Что-то меня такая перспективочка не радует… Мало же того, что сам весь изведусь не в шутку, да и на Катю при первой же возможности накинусь как маньяк какой-нибудь. Кстати, в том, что такая возможность мне представится, и уже довольно скоро, я ни минуты не сомневался. А что, у меня же предвидение!

…Предвидение предвидением, но стоит подумать и о другом. Вот тот же Альберт, неужели он не понимает, к чему толкает нас с Катей, оставляя кузину и друга вдвоем? Не маленький же, должен соображать. А раз понимает, то получается, его это вполне устраивает? Хм, ну да, так и получается. Что-то подозрительно уж свободные нравы у прусской аристократии… Нет, то, что аристократы тоже люди и ничто человеческое им не чуждо, это ясно. По себе, в конце концов, знаю. То, что постельные забавы аристократов иной раз отличаются изрядным, хм, своеобразием, тоже знаю и тоже по себе, чего уж там. Но у нас же принят целый комплекс гласных и негласных правил и условий, именуемых приличиями, которые для того и существуют, чтобы все наши забавы и утехи оставались в узком и тесном кругу их участников и не становились даже предметом обсуждения в нашей же среде, тем более не выставлялись на всеобщее обозрение. А Альберт старательно эти самые приличия игнорирует, да еще делает вид, что так и надо. Нет, чего-то я тут не понимаю… Вообще, слишком многого я сейчас не понимаю, и это мне не нравится. И все вот это вот непонимание странным образом связано, прямо или косвенно, именно с некой белокурой девицей, которую я и знаю-то без году седмицу, но уже готов бежать с ней хоть на край света. Может, я и правда влюбился?

Ну, влюбился или там не влюбился, это мы еще посмотрим. Пока же надо готовиться к прибытию в Розенхайм — оружие упаковать получше, чтобы не торчало ничего и чтобы нести было удобно, деньги сразу поделить на те, что Альберт с собой возьмет, и те, что нам с Катей останутся, да и перекусить не помешало бы…

Глава 21 Полпобеды — не победа

В Розенхайме мы застряли почти на три дня — именно столько времени понадобилось шкиперу Майеру, чтобы выполнить Катину просьбу и найти для нас подходящий домик. Впрочем, получилось даже более чем неплохо — мы, остановившись в гостинице, в полной мере успели вкусить благ цивилизации, полный набор которых для нас с Катей в ближайшее время будет недоступен, а Зепп Майер тем временем совершил маленькое чудо, найдя практически идеальный вариант нашего очередного убежища. Строго говоря, подобранный шкипером дом располагался не в самом Розенхайме, а на некотором от него удалении, зато стоял он почти на берегу озера Кимзе, или, как тут его называют, Баварского моря. Доехав по железной дороге до Прина, мы встретились там с хозяевами дома, заплатили за седмицу вперед, накупили побольше еды и пешком добрались до места.

Честно, скажу, место впечатлило. Не сам дом, нет, он-то по сравнению с тем домом, где мы жили в Байервальде, смотрелся чуть ли не хижиной. Но вот виды…

Альпы завладели нашим вниманием еще по дороге. Мы даже несколько раз останавливались, чтобы полюбоваться этими исполинами, покрытыми темными лесами ближе к подножию, а затем возносящимися к небу матово поблескивающими скалами с сияющими в лучах солнца вершинами. Даже я, в прошлой жизни повидавший и Кавказ, и Тянь-Шань, испытал некоторое потрясение, должно быть, из-за того, что смотрел на Альпы еще и глазами Алеши, никогда раньше гор не видевшего, а уж на лицах выросших среди лесов и полей Кати и Альберта огромными буквами был написан совершеннейший и чистейший восторг. Оказалось, однако, что лимит восторгов и потрясений на сегодня не исчерпан — вместе с очередным поворотом тропы нашим глазам открылось озеро…

Уж не знаю, кто первым назвал Кимзе Баварским морем, но против истины этот восторженный поклонник проявления Божественного величия в природе если и погрешил, то не особо сильно. Ну да, нет ни прибоя, ни волн на поверхности, но изумительная водная лазурь, простирающаяся до самого горизонта, выглядела все же почти что по-морскому.

Домик, что на ближайшее время должен был стать для нас с Катей убежищем, снаружи смотрелся не особенно презентабельно — и маленький, и не сильно нарядный, но внутри все в нем было пропитано тихим и каким-то умилительным уютом. Правда, бросалось в глаза отсутствие спальных мест, но Катя предположила, что они на чердаке, я не поленился проверить, а потом изо всех сил старался отвлечь Альберта, чтобы он не вздумал убедиться в моей правоте. Потому что спальное место там было только одно, пусть и довольно просторное.

Даже не возьмусь предположить, что было бы, захоти Альберт отправиться в Мюнхен назавтра. Может, и дом пришлось бы искать другой, чем черт не шутит, но товарищ преисполнился похвальным стремлением решить нашу общую проблему как можно скорее, и в баварскую столицу намеревался рвануть вот прямо сейчас. Такое усердие мы с Катей сдерживать даже не пытались, наоборот, только приветствовали, и потому уже довольно скоро остались в домишке вдвоем.

Прежде чем распушить хвост и вплотную взяться за охмурение Кати, я устроил небольшой перерыв — так, подумать по привычке. Почему-то мне показалось, что вот сейчас самое время разобраться, с какой такой стати мое предвидение дало позорный сбой перед засадой у Деггендорфа, и появилось даже ощущение, что вот сейчас мой мощный разум эту загадку раскроет. Даже интересно стало — предвидение на тему предвидения, такого у меня еще не было.