Пророчество огня

— Что сидишь? Ты больше не леди, слуг тут нет. Сходи помой в ручье. И не пытайся бежать. А, хотя, знаешь, попробуй. С удовольствием тебя прикончу. Поймать тебя ничего не стоит, на своих двоих ты и нескольких метров не успеешь пробежать, а магию я твою блокировал.

«Так точно! Разрешите исполнять?», — мысленно гаркнула я как заправский солдат, ну а вслух, разумеется, не издала ни звука. Просто быстренько сгребла тарелки и пошла к ручью. Обижаться и спорить не стала, хотя задание попахивало садизмом — все же видели, что руки у меня изранены и сейчас под бинтами. За своей спиной услышала присвист и реплику Клыка: «А графиня-то наша черной работы не боится, братцы!». Фырканье Лекса в ответ сложно было не услышать. Даже лошади прониклись.

Я быстро перемыла посуду, плюнув на раны, и села изучать себя. Ручей отразил мое лицо, и я увидела на левом виске какое-то пятно. Четкости не было, и я догадалась взять одну из мисок. Посуда была сделана из какого-то гладкого полированного материала с относительно неплохой отражающей поверхностью. Из тарелки на меня смотрела я. Запавшие щеки, ввалившиеся глаза, вся в царапинах, но все же это я, Мария Андреевна Павлова. Возле левого глаза я увидела вязь татуировки, переходящей на висок. Далеко не сразу поняла, что там изображено. Присмотрелась. Лепесток огня в круге — вот что неведомая сила тонкой черной линией изобразила на моем лице. Я провела пальцами по виску и не почувствовала никакого отличия от обычной кожи.

— Это знак Агосара — огненного демона, — раздался голос Рэна за спиной.

Я вздрогнула, но не обернулась. А мужчина сел на камень напротив меня. Он принес мне свежие тряпицы, и я занялась перемоткой рук, слушая его.

— Я не маг. Думаю, ты это поняла. Печать тут только у Лекса, но я знаю многое об этом. Спроси меня, когда ты захочешь поговорить. А пока просто иди с нами. Я думаю, что все обладает смыслом, но он не виден сразу, Марисса Раш.

С этими словами Рэн собрал вымытую посуду и понес в лагерь. Через несколько минут я услышала приказ Лекса, который, он прокричал на всю округу, скорее всего, именно для меня:

— Через полчаса выходим! — а потом уже значительно тише добавил:

— Нам нужно до темна добраться в Манн. В том городе у меня встреча с ищейками, они дадут наводку на логово мятежников.

Эти полчаса мужчины потратили на то, чтобы решить, как будем двигаться. Лошадей было пять. Для меня коня не было. Знали бы они, как я рада этому. В детстве я занималась конным спортом, но совсем недолго и очень уж безуспешно. А в этом мире, я уверена, аристократки, не обладающей навыком верховой езды, просто быть не могло. Пришли к выводу, что поеду вместе с кем-то из пятерки. Это меня серьезным образом насторожило. Особенно тот факт, что быть моим партнером по седлу вызвался почти удочеривший меня Барс. Двое всадников на одной лошади — это очень неудобно для людей и болезненно для животного. Тандем в седле с настолько массивным Барсом — это утопия. С Клыком могло получиться, хотя и в этом случае я сидела бы не в седле, а на мужчине, но с Барсом — просто невозможно.

Тем не менее остальные отреагировали вполне спокойно. Я молчала, ожидая дальнейших действий. Главным героем в этой истории оказался Лекс, так как он маг. Командир подошел к коню Барса и положил руку на его седло, которое на глазах трансформировалось, вытянувшись в длину. Затем он положил руку на круп коня. Видимых изменений я не заметила, но Барс подошел и шепнул мне на ухо: «Лекс знатно потратил из резерва, но мой Ронни теперь не почувствует дополнительную нагрузку на какое-то время. Командир у нас — что надо!». Шах и мат! Это магия!

Когда кони были запряжены и все вскочили на своих скакунов, Барс подхватил меня на руки и посадил впереди. Затем сам взлетел в седло. Уж не знаю, почему рядом с ним было так комфортно, но я тут же облокотилась спиной о его грудь и расслабилась. Мужчина обнял меня одной рукой, похоже, не чувствуя никакого дискомфорта. Командир окинул нас нечитаемым взглядом, а потом развернул коня и повел свою боевую звезду вперед. Невольно залюбовалась фигурой Лекса в седле. Смотрелись они с его животным как единое целое: тонконогий конь серой масти и его наездник — вооруженный до зубов суровый блондин, собранный и сосредоточенный.

Через некоторое время желание на кого-то глазеть у меня напрочь пропало. Все шло довольно неплохо, пока мужчины направляли коней шагом. Даже рысь я выдержала, хоть и пришлось сжать зубы, чтобы не скулить. Но в какой-то момент, когда из леса мы вышли на открытый участок, коней пустили галопом. И вот тогда мне стало казаться, что мое тело — это одна огромная рана, которая кровоточит от тряски, и сейчас из меня полетят ошмётки мяса.

Я честно держалась, но, когда наш отряд, замедлившись, пошел шагом по просёлочной тропе, я не выдержала и застонала от облегчения. Барс тут же отреагировал:

— Что, девонька? Устала? Потерпи! — сказал он и похлопал меня по ноге. И вот тут меня сорвало: я закричала от боли.

Мужчина с перепугу натянул поводья и соскочил с коня, подхватив меня на руки. Остальные тоже остановились и спешились. Я ничего не соображала. Бедро пульсировало, тело выворачивало от боли. Меня положили на мгновенно вытащенное из седельной сумки одеяло. К осмотру приступил Барс, к нему присоединился Ганс. От меня требовали ответа на вопрос — что у меня болит. От боли я нарушила свой обет молчания и простонала:

— Нога… Ноги… Спина… Все… — обрисовала я ситуацию моим спутникам.

Видимо что-то такое было в моем голосе, что пробрало всех. Чьи руки с меня сорвали штаны, я не знаю, но удивленные присвисты слышались со всех сторон. Это они на мою рану или мои бразилиана так отреагировали?

— Сейчас-сейчас, — голос Барса. — Потерпи.

— Все отошли! Барс, ты тоже. Мазь не помогла, тут уже гниль, и начался жар, — голос Лекса не был сочувствующим, но, по крайней мере, он был серьезен и даже озабочен. — Я волью магию, иначе не дотянет. Это все, что я могу. Но резерва надолго не хватит. В Манне найдем лекаря. Она изранена так, словно на ней в ножички играли.

Почувствовала прохладные руки на моем бедре и легкое покалывание, а потом ругань:

— Дарг побери, браслет. Он не пускает магию. Дай мне ее руку, Барс, снимем. Да и лекарю лучше не видеть его. Только вопросы вызовет.

Потом руки вернулись на мое бедро, чему я была несказанно рада. Там им место, там! Потому что мне не так больно. Магия полилась, я чувствовала тепло, которое как родное наполняло каждую клеточку тела.

— Потерпи, может быть больно. Чужая магия, если она не лекарская, может жечь, — предупредил блондин, а я находилась словно в состоянии опьянения, близком к эйфории. Совсем не жгло. Было очень приятно. Хотелось сказать: «Да! Только не останавливайся», но, боюсь, неправильно поймут. Все пятеро.

— Кажется, ей легче, — сказал Клык. — Хорош, переусердствуешь, и точно прикончишь.

— Никто не заплачет, — сказал блондин, но руки убрал. — Поехали, у нее не так много времени. Я возьму ее к себе в седло, ей лучше быть рядом — волью еще силы, если начнет уходить.

— Повезло тебе, девонька, что наш командир владеет заклинаниями войны. Это и врага прирезать и друга до лекаря дотянуть. Он и нас столько раз вытягивал так, — тихонько сказал Барс, потом подхватил меня на руки и поднес к коню командира. Лекс произвел уже знакомый ритуал с настройкой седла и коня, только в этот раз своих, и запрыгнул в седло, приняв после этого меня из рук моего викинга. Для удобства меня посадили боком, уткнув носом в грудь мужчины. Что ж, эта грудь не такая мощная, как у моей няньки-самовыдвиженца, но тоже вполне ничего. Впрочем, сейчас мне было глубоко наплевать на то, кто или что является моей подушкой. Меня знобило, бедро опять начало дергать, в голову ударил жар. Опять началась тряска от интенсивного аллюра. Это был ад. Через минут пятнадцать я уже вовсю плакала на груди у блондина. Тот молча прижимал меня одной рукой к себе, не останавливая галоп. Видимо, решил доконать меня особо изощренно.