Прощайте, сожаления!
Шрифт:
– Хороша привычка!
– Хороша или нет, она приросла к нам. Привычка - вторая натура. Ну а потом надо быть просто блаженным, чтобы оставаться честным там, где преступления совершают все. Ты думаешь, что в Ордатове есть вполне порядочные люди? Да их бы давно сожрали вместе с потрохами! Разве случайно на открытии "Плазы" чиновники болтали о бизнес-инкубаторе? До меня только теперь дошло: они уже знали, что меня будут принуждать отдать "Плазу", и рассчитывали недорого приобрести её для бюджета, при этом и себе прикарманить что-то за счёт разницы цен! Потому что ростовская фирма, которая желает купить "Плазу" за пятьдесят миллионов, - подставная! "Плазу" тотчас перепродадут региону миллионов этак за сто пятьдесят, а сто миллионов разницы чиновники и посредники разделят между собой. И никто никогда не поставит
– А теперь из-за этого "только и всего" ты отдашь бизнес или сядешь!
– Может, ещё что-то придумаю. Не стой тут над душой, дай подумать.
Александра понуро вышла из кабинета, а Чермных продолжал думать о том, что ещё накануне забрезжило в его сознании, - о том, что за телефонным собеседником стоял заместитель председателя областного суда Гомазков, чьё имя уже называли в связи с несколькими попытками отъёма бизнеса у местных предпринимателей. То были, в сущности, только слухи, но весьма достоверные и даже успевшие просочиться в СМИ, точнее в столичную "Либеральную газету", но не повлёкшие для Гомазкова никаких последствий. Хотя писали о нём вещи поистине ужасные.
Чермных напряг память, припоминая то, что он читал о Гомазкове. Как ни странно, вспомнилось многое. Если верить "Либеральной газете", Гомазков со времени работы председателем районного суда в пригородном Оржицком районе жёстко контролировал там ситуацию. Вплоть до того, что обеспечил незаконную передачу в собственность своим людям земель под проектируемые объекты регионального значения - объездную дорогу вокруг Ордатова и полигон твердых бытовых отходов. И теперь эти земли бюджет должен был выкупать за многие миллионы. А бывшего главу администрации Оржицкого района Дубакина, который собирался оспорить передачу "золотых" участков людям Гомазкова, тот через суд не допустил к выборам в районную думу, отменив его регистрацию в качестве кандидата под тем предлогом, что "не представляется возможным достоверно установить" итоги голосования собрания избирателей, выдвигавших кандидатуру Дубакина. Хотя два члена территориальной избирательной комиссии в суде заявили, что на собрании присутствовали и что выдвижение Дубакина прошло по всем правилам.
Ещё более круто обошёлся Гомазков с двумя оржицкими фермерами. У одного он отнял через суд две тысячи гектаров земли, а другому, пообещав помощь в межевании и регистрации права собственности на землю, навязал в компаньоны своего шурина Хнырова. Когда фермер собрал первый урожай, к нему приехали бандиты и потребовали в пользу судьи три с половиной миллионов рублей за аренду земли на том основании, что "фактически эта земля Гомазкова". Фермер отказался, и его избили до полусмерти, после чего против него возбудили уголовное дело и арестовали. Уже в следственном изоляторе, после четырёх инсультов, бедняга согласился...
Ссылаясь на служебную записку начальника службы экономической безопасности областного управления ФСБ Буржинского, корреспондент утверждал, что многие фермеры Оржицкого района испытали "наезды" команды Гомазкова и что немало жалоб на действия тех же лиц поступило также от предпринимателей Ордатова. Роль Гомазкова как организатора вымогательств подтверждалась данными прослушки его телефона, которыми располагал Буржинский. Из них следовало, что Гомазков лично давал бандитам указания о том, когда и как "прессануть" фермеров. Однако Гомазков оказался "непотопляемым": он сохранил свою должность, тогда как Буржинского перевели на Дальний Восток.
Чермных знал, на чём зиждилась безнаказанность мафиози в судейской мантии, - прежде всего на его способности обеспечить принятие судебных решений, нужных вышестоящей власти. В противном случае едва ли Гомазков удержался бы на своём посту, несмотря на умение совершать сомнительные дела руками многих зависимых от него людей, включая бандитов, судей и полицейских. Команда Гомазкова вполне убедительно продемонстрировала свою лояльность губернатору в историях с отрешением от должности двух мэров Ордатова. Эти бурные события произошли с интервалом в несколько лет, и сценарии их были схожи,
как и сами их главные действующие лица, Евдокимов и Лемзяков: оба статные красавцы-блондины в возрасте чуть старше тридцати лет на момент их избрания на общегородских выборах. Насчёт их внешности один местный блогер пошутил в том смысле, что избиратели Ордатова, в большинстве своем дамы, два раза подряд проголосовали сердцем, выбрав в градоначальники молодых людей, подходящих на роли героев-любовников.Мэров-красавцев отличало отсутствие твёрдых убеждений. Юрист Лемзяков начал политическую карьеру коммунистом, а предприниматель Евдокимов - как либерал-демократ, но к тридцати годам оба совершили дрейф в партию власти. Оказавшись во главе Ордатова, и тот и другой занялись в первую очередь наращиванием своего капитала: Евдокимов - финансового, через расширение собственной сети продовольственных магазинов, а Лемзяков - политического, через проталкивание популистских решений. Впрочем, и Евдокимову для победы на выборах пришлось стать популистом и издавать бесплатную газету "Время перемен", наполненную "разоблачениями" и посулами, которую бросали в каждый почтовый ящик в городе.
Красивым мэрам депрессивного города неизбежно приходилось спорить с губернаторами по поводу распределения скудных средств областного бюджета, поскольку без денег выполнять обещания, данные избирателям, было невозможно. Мэры настаивали на том, что Ордатов получает слишком мало, что губернаторы стремятся поднять уровень жизни в сельских районах за счёт горожан. Впрочем, некоторые горожане усматривали причину конфликтов в стремлении молодых и амбициозных "градоначальников" самим сесть в губернаторское кресло, что, конечно, тоже было правдой, хотя бы отчасти. Противостояние достигало нешуточных градусов, доходило до того, что оппоненты долгое время избегали друг друга, общаясь только через посредников, а зависимые от них газеты не скупились на критику и обвинения противной стороны. Задетые за живое, губернаторы в конце концов добивались устранения соперников с помощью правоохранителей.
Команда Гомазкова пришлось особенно повозиться в случае с Евдокимовым, мэром и предпринимателем в одном лице, поскольку старый, осторожный губернатор Захливный, хитрый хохол, хотел при этом остаться в стороне. Против Евдокимова возбудили уголовное дело по двум обвинениям: по статье 222 Уголовного кодекса "Незаконное хранение оружия и боеприпасов" (на том основании, что во время обыска в доме мэра были обнаружены патроны к карабину "Сайга") и статье 289 "Незаконное предпринимательство" (в виде административного покровительства собственной торговой сети, в подтверждение чего тоже нашлись во время обыска кое-какие улики). Находясь в следственном изоляторе, Евдокимов счёл за благо не обострять ситуацию и добровольно сложил с себя полномочия мэра, чем облегчил свою участь: ему дали ровно столько, сколько он уже провёл в заключении в ожидании процесса, - один год лишения свободы - и освободили в зале суда.
А с мэром-юристом Лемзяковым судейской команде оказалось проще: губернатор своим постановлением отстранил его от должности под предлогом неисполнения решений судов, касающихся соблюдения прав граждан (в основном льготников, требовавших внеочередного предоставления жилья, которого муниципалитету негде было взять). После чего суды подтвердили законность этой меры, а депутаты городской Думы отменили выборы главы города всем населением Ордатова, наделив этим статусом своего спикера и избрав малоизвестного до сих пор чиновника главой городской администрации, или сити-менеджером.
"Мэры были избраны населением Ордатова, имели много сторонников, и всё-таки судебная система устранила их легко и бесцеремонно", - думал Чермных.
– "Еще проще ей расправиться со мной. Мне же на самом деле есть что вменить в вину. И если я окажусь ещё одной жертвой Гомазкова, то это никого не удивит. Ведь среди пострадавших от него есть и совершенно невинные люди".
Что же делать? Признать поражение и... Думать о дальнейшем было страшно. Но отчего не сделать последнюю попытку - не встретиться с самим Гомазковым? Как разумный человек он должен понять, что предприниматель, загнанный в угол, ему бесполезен и даже опасен. Тогда как при желании договориться он получит неплохой куш... Решено! Он попытается встретиться с Гомазковым и убедить его удовлетвориться малым.