Проще, чем анатомия

– Вообще по службе, но уже минут пятнадцать как на отдыхе, до нуля часов завтрашнего дня - еще почти пять часов! Задача у меня сейчас “не бей лежачего” - сверка документов по санаториям на случай мобилизации. Два раза в неделю сюда из Севастополя езжу. Вы к нам надолго?

– А я уже от вас, - Раиса кивнула на чемоданчик.
– Из санатория выписали утром. К полуночи поезд - и домой.

– Первый раз в Крыму?

– Первый. Никогда не думала, что где-то может быть так красиво… - и Раиса рассказала, почему ее отправили в санаторий, как отдыхала три недели и безумно влюбилась в море и уютный южный город, какой раньше и представить себе не могла. Впечатлений теперь - глубже того моря! На всю зиму хватит.

– Крым прекрасен! Чем больше на него смотрю, тем больше восхищаюсь. А до поезда у вас какие-нибудь планы есть?

Планы у Раисы были самые простые: дать ногам немного отдохнуть и отправиться на вокзал. Заодно каким-то образом убедить себя, что есть не так уж хочется. В конце-концов, никто кроме нее тут не виноват. Да и не привыкать!

– Вроде бы никаких. Вот полюбуюсь еще на море, и на вокзал.

– Составьте мне компанию, я как раз собирался поужинать. Тут рядом!

Раиса смутилась. Рядом - набережная, рестораны с летними верандами и столиками прямо на мостовой. Красиво, но безумно дорого! Она за весь отпуск туда даже заглянуть не решилась, да и зачем, если в санатории на всем готовом? И неловко. Никогда прежде ее в ресторан не приглашали. Но и есть хочется до головокружения.

– Раиса Ивановна, не смущайтесь! Это ни к чему не обязывающее приглашение знакомого и коллеги. Даю слово, там вкуснее, чем в любом санатории!

Кажется, “коллегой” ее в Белых Берегах никогда не называли. Чтобы удостоиться такого от завотделением, надо было как минимум окончить институт. Для начальства она Раиса, иногда Раечка, ну или “товарищ Поливанова”, если сердятся. И Раиса согласилась. Встала, подхватила чемоданчик из-под скамейки, искренне надеясь, что ручка доживет до вокзала и не оторвется.

– Позвольте… - Алексей Петрович перехватил чемодан, секунду посмотрел на ручку и взял его снизу, под мышку. Свободную ладонь галантно протянул Раисе.

Шли по набережной медленно, похоже, он заметил, как аккуратно Раиса ступает. Мелькнула непрошеная мысль: “Ох, не видят меня девчонки! По берегу моря и с таким командиром!” Но эту мысль она тут же прогнала. Хороший человек, поужинать пригласил. Безо всякой задней мысли. Так что, скажи спасибо и не думай всякую ерунду, товарищ Рая, комар тебя забодай!

Белые полотняные зонтики в ресторане покачивал морской ветер. Здесь было свежо и не жарко. Алексей Петрович шутливо приподнял фуражку, здороваясь с деревянным капитаном, сидевшим у входа, и Раиса с изумлением обнаружила, что на середине лба коричневый загар резко кончался, сменяясь белой кожей. Подошла девушка-официантка, в фартучке и крахмальной кружевной косынке.

– Добрый вечер, Тамара!
– Алексей Петрович улыбнулся ей, как старой знакомой и та в ответ расцвела улыбкой.
– Что из свежего улова порекомендует лучший ресторан Балаклавы?

“Надо же, все его тут знают!” - удивилась Раиса. От нее не укрылось, как заблестели глаза у Тамары-официантки. Не мудрено, такой товарищ не может не нравиться!

– Горбыль лучше всего.

– Тогда порцию горбыля - одну, знаю я ваши масштабы! А какого вина к горбылю?

Тамара задумалась.

– “Солнечная долина” есть.

– Раиса Ивановна, вы же не возражаете, если я тут немного выберу за вас?

Алексей Петрович смотрел с улыбкой и совершенно дружеским взглядом, памятным Раисе по Москве. Оставалось только кивнуть.

– Тогда два бокала. Вы мороженое любите?

Мороженое Раиса любила. Кто же его не любит? Просто пробовать его в таких местах не приходилось. Да что там, бывать-то не приходилось!

Первые пару минут она не знала, куда глаза девать. Женщинам, которых сюда обычно приглашают, она в подметки не годится. На такую глянь - как платье сшито, какие туфли, сразу понятно, как минимум в тресте муж работает, или еще какой начальник! Раиса в сбитых стареньких туфлях, в ситцевом сарафане и с бусами из крашеных ракушек, словом видно, что не ровня. Однако, ну их в самом-то деле!

Минутная неловкость быстро прошла. Бывают на свете люди, рядом с которыми исключительно легко. Редко, но бывают. Кажется, что Алексей Петрович насквозь ее сейчас видит, понимает, отчего Раиса смущается. Понимает и аккуратно молчит. И удивительно - молчать с ним так же легко как и говорить.

Наверное, все дело в глазах! Казалось бы, не может быть у мужчины за сорок, да еще военного, таких молодых темно-голубых глаз. Строгих и одновременно очень теплых. До сих пор была уверена, что не бывает. Ан нет… не все ты, Раиса, в людях понимаешь. Хоть почти тридцать лет на свете живешь и даже замужем побывать успела. Не все!

В салат Раиса ткнула наугад, но то ли повезло, то ли ресторан был действительно лучшим в Балаклаве - салат удался!. Порция рыбы на тарелке от обычной столовской как две, а то и три, и белая мякоть буквально тает во рту.

Вино она пробовала осторожно. Не то, чтобы раньше не приходилось - у подружек на именинах могли выставить домашнее. Но здесь… Непривычно, неловко. А вдруг крепкое? Нет, ничего подобного! Не крепкое, голову не кружит и пьется легко, почти как сок. Только теплее стало. И даже сбитые за день ноги ныть перестали.

– Знаете, я до сих пор вспоминаю Москву, - Раиса решилась продолжить разговор.
– Не только, когда пересматриваю конспекты. На работе надо мной посмеивались девчата, с кем ты, Рая, воевать собралась, когда я им рассказала, о чем лекции были. А я город помню! И Москва-реку. Думала, нет места красивее. Пока сюда не приехала.

– Москва по-своему красива. Вообще - каждый город красив по-своему, помните, мы тогда говорили с вами о том, что у городов, как и у людей, свои лица. И подобно людям, кому-то они нравятся, а кому-то не очень. Я знаю тех, кто не мыслит жизни вне Ленинграда, и тех, кому в Ленинграде неуютно. Я в нем был несколько раз, а понял только однажды ночью. Была лекция, потом обсуждали, целый диспут устроили, засиделись… в общем, часа в три ночи нам намекнули, что сторож тоже человек и спать хочет, а мы посторонние. И вот шли мы перед рассветом по городу, и он вдруг передо мной открылся. Не близкий мне город, но красивый… даже не знаю, как что! Он чем-то похож на гравюру петровских времен. Но живую. И в летних сумерках, которые там всю ночь, он становится гравюрой, а не акварелью, как все остальные города. Кажется, сейчас встретишь патруль в бело-зеленых преображенских мундирах, офицер отсалютует протазаном и пойдет дальше...Такая вот она, столица советской хирургии!

В Ленинграде Раиса никогда не была и не знала, доведется ли. Подумала, что с удовольствием показала бы собеседнику Брянск. Да только зачем ему туда приезжать? По службе разве что. А над Десной в зелени парка тоже красиво, хотя и не так как здесь. Там привычно, по-домашнему, но очень хорошо.

– А я о декабристах подумала, когда вы говорили про Ленинград. В нашем драмкружке ставили “Русских женщин”, и я играла Трубецкую, а директор наш - тобольского губернатора, который не пускает ее ехать в Нерчинск. По книгам и кино мне Ленинград представляется городом очень строгим, как часовой на посту. Там зарождались революции, там начиналась вся наша история. И Медный всадник там. А вам он совсем другим увиделся. Надо обязательно будет однажды туда поехать. А то тридцать лет на свете живу - а почти не знаю, где я живу. Так могла бы дальше Брянска и носа не высунуть!