Прости за любовь

— Пусть забирают всё. В понедельник встреча в офисе. Передам права, найдут себе нового солиста и вперёд, в тур.

— Да ты чё, Марс? Без тебя это будет уже не то. Ты давай не торопись с такими решениями. Надо бы остыть немного.

Молчу.

— Может, сгоняем вместе куда-нибудь отдохнуть? В Дубай, например? М?

— На кой икс я тебе там сдался? Лучше возьми с собой какую-нибудь цыпу.

— Ещё там мне их не хватало, а если серьёзно, Кучерявый, давай махнём? Тебе надо сменить картинку.

Понимаю, что это очередная попытка привести меня в чувство. Новая идея, которую они коллективно придумали.

— Не обижайся. Ничё не хочу, Дэн.

— Мне не нравится, что ты потерял интерес вообще ко всему. В жизни столько всяких классных вещей. Есть же что-то что может сделать тебя счастливым? Или кто-то… — добавляет многозначительно.

— Этот кто-то давно живёт своей жизнью. Давай тормознём бессмысленный разговор, дружище.

Он вздыхает.

— Как дома дела?

— Без понятия. Я там теперь нежеланный гость. Вон даже мать звонить перестала.

— С крёстным так и не общаешься?

— Не общаюсь и не собираюсь.

— Вы с ним виделись?

— Он приезжал в октябре, но я дал понять, что их с отцом предательство не прощу никогда. А чё ты адрес не спрашиваешь?

— Так ты ж мне ещё тогда его скинул.

— Ездил туда, что ли?

Клянусь, его подбитая скула краснеет. Даже в полутьме салона этот факт отмечаю.

— Всего один раз, — отвечает Денис очень нехотя.

— И зачем?

— Да просто, — уставившись на светофор, поясняет крайне размыто.

— Ну-ну… — хмыкаю.

— Чё? — хмурит рассечённую бровь.

— Тебя всё ещё парит та история с сочинским мажором?

— Нет, не парит, — уверяет, стискивая челюсти.

Ага, да. Так и быть, сделаю вид, что поверил.

— Жалеешь о том, что подставил её сгоряча?

— Я тебя умоляю. Кто кого подставил? Это она дураком меня перед всеми выставила. Строила из себя столько времени монахиню-целку, а сама в моё отсутствие… Закрыли тему, короче, — злиться начинает.

— Может, не было там ничё?

— Слушай, Марс, ну я не дебил ведь. Своими глазами всё видел. На фотках точно была она. Эти сиськи я узнал бы и без лица.

— Ясно. Не заводись.

— Повелась на бабло. Как никак, отпрыск ректора, а я кто? Сын банкрота, пытающийся делать первые серьёзные шаги в спорте. Выбор, по-моему, очевиден, — невесело усмехается.

— Да вроде бы Филатова не такая…

— Пф-ф. Я тебя умоляю, Абрамыч. Такая же, как и все.

— Ну не знаю.

— Где сейчас Я, и где она? Живёт в какой-то задрызганной съёмной халупе, работает за копейки в школе. Жизнь всё по местам расставила.

Киваю и дальше весь оставшийся путь мы едем молча.

— Тут подожду тебя, — притормаживает у знакомого дома. — Не хочу Её видеть.

Именно поэтому вызвался довезти меня сюда. Логика железная.

— Окей.

Выхожу из тачки, закрываю дверь и направляюсь к подъезду, закинув голову вверх.

По моим подсчётам, её квартира та, в которой мерцает свет от телека.

Нахмурившись, набираю код и захожу.

Какого хрена она не отвечает на звонки Джугели?

Поднимаюсь по ступенькам до нужного этажа. Пока мучаю звонок, вспоминаю то, что произошло в ту ночь на этой лестничной клетке.

Если бы Она только знала, как часто я воскрешаю в памяти заезженный эпизод с этим её неожиданным порывом обнять меня.

Порой доходит до того, что у меня развиваются галлюцинации. Вот даже сейчас… Я ведь будто бы вновь чувствую запах её духов.

Дебил помешанный. Совсем тронулся, не иначе.

Повторно жму на кнопку, а потом вдруг замечаю, что дверь хоть и прикрыта, но не до конца.

— Филатова… — зову её, беспрепятственно попав в квартиру.

В прихожей, обклеенной дешёвыми, но симпатичными обоями в цветочек, горит свет. Из комнаты доносится звук громко работающего телевизора.

Чё за хрень?

Тревожно становится. На полу валяется открытая коробка конфет и те самые цветы, о которых упоминала в разговоре Джугели.

— Полина…

Медленно шаг за шагом продвигаюсь дальше и всё больше деталей наводят на мысль о том, что тут явно произошло нечто нехорошее.

Стул опрокинут. Вещи разбросаны. Какие-то бумажки.

— Поль… — повторяю чуть громче и останавливаюсь, чтобы осмотреть небольшую комнату.

Диван. Кресло. Тумба с вышеупомянутым телеком. Шкаф-купе. Стол.

— Эй… — заприметив девчонку, забившуюся в угол, шарю рукой вдоль стены, а когда наконец нащупываю выключатель и загорается свет… В ступоре замираю и в течение минуты, не меньше, перерабатываю ужасную картинку, которую вижу перед глазами. — Полин… — хрипло и судорожно выдыхаю.

Первый шок проходит и я устремляюсь к ней, быстро опускаясь на колени.

Твою мать. Твою мать!

— Филатова!

Сердце барабаном грохочет о рёбра.

Осторожно переворачиваю её.

Страшно пиздец, аж потряхивать начинает.

Прижимаю два пальца к артерии, расположенной на хрупкой шее, и другой рукой набираю деда, с которым недавно разругался в пух и прах из-за своего пристрастия к алкоголю.

Глава 24

Тата

Так и не сомкнув за ночь глаз, рано утром еду в Академию. Накануне Бланко так и не вышел на связь. А набирала я его вчера, между прочим, раз пять подряд.

Сижу на ступеньках, ведущих в административный корпус, и снова думаю о Поле.

Как же так? Почему, Всевышний, ты допустил это? Почему она?

Зажимаю телефон в ладони и, уставившись в одну точку, всё ещё отказываюсь принимать ту информацию, которую сообщил ночью Марсель, явно ошарашенный произошедшим не меньше меня.