Просто друзья

Что бы я написал? “Дорогая Мила. Ты прекрасный и нежный цветочек, что изредка показывает свой яд. Такой желанный и губительный для меня. Мы перешли черту. И виню я себя. Будь счастлива”. Так? Возможно. Я сам не знаю, что и как было бы правильно.

Все это время я никак не давал о себе знать и не хотел ничего знать о ней. Будто вернулся на несколько месяцев назад, когда имя Милы вызывало только старые и сумбурные воспоминания о маленькой молчаливой девочке, что по ошибке оказалась в моей комнате.

Но память странная штука. Я отчетливо помню ее испуганные глаза, когда застал ее разглядывающую мою книгу, ее голос. Он казался уверенным, только пару раз от страха она все-таки заикнулась. Помню Рождество, на которое я явился с …. как ее имя… не важно. Мила была одета с иголочки: идеально и безукоризненно. Настолько было гладко и великолепно, что хотелось испачкать ее томатным супом, вылить какой-нибудь соус, вытащить шпильку из ее волос. Вдохнуть жизнь. Кто же знал, что жизнь в ней есть, как и смелость, азарт, ум.

Черт, она не похожа ни на кого. Мила Навицкая — первая, кто действительно смог меня заинтересовать, не прикладывая особых усилий.

И я убежал, скрылся от той, о которой думал все это время.

Громкий звонок в дверь заставил меня вскочить с подоконника. Еще одна деталь моего детства: мне запрещали здесь сидеть. И я так же, как и Мила, при любом шорохе моментально вскакивал, как ужаленный.

— Да что ж такое, — ругнулся я себе под нос, понимая, что замечание мне никто не сделает.

За дверью Марат. В этот раз один. На прошлой неделе он притащил некую Анюту. И она была замечательной: яркие голубые глаза, взгляд невинного олененка, пухленькие губки и отменная фигурка. Но было в ней одно “но” — она проститутка. А с такими я не связываюсь. Марат расстроился, что не смог помочь мне, его лучшему другу. Анюта тоже поникла, только причина ее печали мне непонятна, потому что деньги она свои все же получила.

— И че, совсем не зацепила, чтоль? Я между прочим ее долго выбирал. Вырвал из рук какого-то толстого выродка. Угнал, как вишневую девятку.

— Аллегрова, убери свою Анечку, пока она тут триппером нас не перезаражала, — тихо ответил я тогда, сел на диван и включил какую-то глупую комедию. Марат присоединился чуть позже. Как джентельмен, он отвез нашу Анечку обратно на работу.

В этот раз дверь открываю с опаской. Уже не знаю, что можно ожидать от Марата. Он придурок еще тот. Только, черт, он рядом со мной. Будто правда переживает.

— Ты че так долго? — нападает на меня с порога.

— В смысле?

Отстраняет меня и проходит как к себе домой. В руках два больших пакета. По звуку понимаю, что там не килограмм яблок.

— Я звоню, звоню, а ты не открываешь. Тяжело знаешь ли, — проходит на кухню, слава богу, сняв свои кроссовки, — вот — разбирай, — показывает на второй пакет, сам же приступает к первому.

Бутылки пива, какая-то закуска, фрукты — удивляюсь — и диск.

— Это что?

— Порнушка. Я уйду и поработаешь, — придурок, но начинаю смеяться, — и че ты ржешь? Анечку прогнал, к Милке ехать отказываешься. Хоть так, — снова показывает мне на диск.

— Производство какого года? Ты же в курсе, что в интернете все есть?

— Ничего ты не понимаешь, Нава. Это классика, — подмигнул он мне, захотелось даже понять, что для него является классикой порноиндустрии.

— А пиво зачем?

— Будем пить и смотреть что-нибудь.

— Я все никак не могу понять, Марат. Зачем тебе все это надо? Иди к своей блондинке или брюнетке, не помню уже. Занимайтесь с ней сексом, общайтесь, тусите. Нах*ра ты ко мне приперся? — не хотел злиться, но слышу нотки раздражения в своем голосе.

Марат перестал разгружать пакеты, бутылка пива звонко ударилась о стеклянную полку в холодильнике. Несколько секунд он стоял как вкопанный, глаза опустил.

— Я просто подумал, что тебе нужен друг, — тихо ответил он.

— Друг…Ты снова об этом?

Сейчас очень жалею, что цветов на подоконнике нет. Я бы с удовольствием почесал нос. Нелепое движение, что будет нарушать неловкость между нами.

— Ладно, я тогда пойду, наверное, — на меня больше не смотрит.

Марат сложил аккуратно пакеты и положил в широкие карманы своих штанов. Прошел в коридор, чтобы обуться и одеться. Куртка небрежно валяется в углу. Вешалку он упорно игнорирует.

Я стою, сложив руки на груди и в полном шоке. Не хочу, чтобы он уходил. А сказать не решаюсь. Я сыкло, что сбежало от девушки после ее первой ночи и молчит при сильном желании остановить друга.

— Подожди…

В его глазах была такая надежда. Придурок, он ведь правда был рядом последние годы.

Смотрю в такие же карие глаза, как и у меня. Когда-то давно я мечтал о брате. Вот чтобы дрались, ругались, но в самые сложные времена он был бы рядом. Мечта, конечно же, не сбылась. А потом я понял, что мне и одному хорошо.

Этот дурак ведь изначально меня чем-то зацепил. Зачем иначе я бы пустил его в свою машину?

Однажды после гонок мы пошли в какой-то бар. Не пафосное или известное место, я такие никогда не любил. Это была обычная забегаловка на окраине города. Мы заняли пару мест у стойки и заказали шоты, решив разъехаться на такси потом. Шоты оказались вполне себе, да и публика была ничего. Никаких тебе заносчивых сук, что оценивают тебя за считанные секунды, пока ты направляешься от двери до стойки бара. Даже парни, что сидели за столами, были обычными ребятами, которые решили отдохнуть.

— Ты здесь первый раз? — спрашиваю я Марата.

— Нет, мы с парнями часто тут зависаем.

— А почему меня никогда не звали?

Он посмотрел на меня и отвел взгляд. Скорее всего размышлял, стоит ли мне открываться, рассказывать всю правду.

— Если честно, все считают тебя мажором. Никто не знает, как ты себя поведешь в таком баре. Вдруг обсерать все начнешь, потому что оно какое-то не такое. А мы любим здесь зависать. Бармен, — он помахал ему рукой, — классный парень. Он открыл это место с другом, сейчас тот трудится на кухне. Ребята здесь днюют и ночуют. Это дело их жизни. Да и нравится нам тут. Не хотелось бы слушать дичь от таких как ты.