Против течения (сборник рассказов)
Шрифт:
–Бабушка!
– Что «бабушка»? Ты знаешь, чья ты внучка и правнучка? Жизнь может измениться, а ты даже не знаешь, кто такие Бодлер и Аполлинер! Ты читала французские романы? Ты приходишь из школы и сразу начинаешь хлопотать по хозяйству, а в наше время для этой цели были...
–Мама! Сейчас – совсем другие времена! – прервала воспоминания Софьи Андреевны её дочь.
Но старушка, видимо, сильно разволновалась, вспомнив своё далёкое прошлое, и обрушилась уже на свою дочь.
– Нет, Верочка! Времена – всегда одинаковые, а вот люди стали похожи на твоих поросят:
Поскольку на эту, говоря французским языком, эскападу у слушателей не нашлось весомых возражений, то Софья Андреевна продолжила:
– Серёжа, вам нравится изучать иностранные языки?
– Да, Софья Андреевна. Это – самое моё любимое занятие. Жаль только, что у нас в посёлке нет хорошей библиотеки.
– Всё. Решено. Зачем вам, Серёжа, общаться с нашей стряпухой Светочкой. Вот когда вы подлечитесь, я сама возьму над вами шефство: буду учить вас благородному французскому языку... Да, Вера, я должна совершить это доброе дело до того, как перееду жить за город.
– Мама! Это куда ты собралась переезжать?
– Как куда? На кладбище, конечно! Здесь мне общаться уже не с кем.
Все всё время чем–то заняты, куда–то спешат. А зачем и для чего – никто не знает. Через три месяца, Серёженька, учитывая ваши знания других языков, мы с вами будем секретничать только по–французски, чтобы наша Светочка не узнала наших петербургских и парижских тайн!
– Бабушка! – внезапно, можно даже сказать, спонтанно и умоляюще обратилась Светочка к старейшине своего, оказывается, дворянского рода. – А можно я вместе с Серёжей буду учиться у тебя французскому языку?
– О, ма шэр, да я мечтала об этом всю свою советскую, будь она неладна, жизнь! Серёженька! Когда Верочка вас вылечит, поговорите со своими родителями. Если они будут сомневаться, пусть приедут сюда, посмотрят на меня и убедятся, что я уже древняя и добрая старушка, позабывшая даже о том, зачем молодые люди танцуют вальс.
– Я согласен, Софья Андреевна! Тем более я так привык сидеть за одной партой с вашей Светой... Мы будем говорить о французских тайнах втроём...
– О, Серёженька, вы, оказывается, такой же милый плутишка, какими были когда–то наши придворные кавалеры! Когда вы со Светочкой поедете в Париж, я снабжу вам необходимыми средствами и дам адреса своих старых знакомых...
– Мама! – опять прервала воспоминания бывшей дворянки тётя Вера. – Какие «старые знакомые»! прошло уже больше сорока лет! Кто сейчас кого– нибудь помнит!
– Благородные люди никогда не забывают своих друзей! – достойно ответила своей дочери Софья Андреевна. – А вы, Серёженька, очень благотворно влияете на Светочку. С вами она даже согласилась учить язык Вольтера, Руссо и Шатобриана. Только учиться будем не так, как в школе, а по–настоящему. А пропо, Серёженька, как вы, такой с виду крепкий молодой человек, умудрились получить на свою физиономию столько телесных повреждений?
– Бабушка! Да на него же напала целая куча хулиганов! – бросилась на защиту своего «друга» Светочка. – А наши комсомольцы все струсили и разбежались!
– А о чём я тебя предупреждала, ма шэр?! – воскликнула бывшая
петербургская пансионерка. – И ты всё равно вступила в эту голосистую и негодяйскую организацию! А вы, Серёженька?– Что вы, Софья Андреевна! Я предпочту умереть с голоду, но никогда не буду залезать в помойные ямы, даже и за бутербродом с чёрной икрой.
– Ты понимаешь теперь, Светочка, что такое молодой человек благородных кровей?
– Мама! – вступила в разговор тётя Вера. – Время уже позднее. Пора нам всем уже и спать укладываться.
– Серёженька! – прощалась со своим будущим учеником Софья Андреевна. – Не забудьте, силь ву плэ, о чём мы договаривались с вами! А ты, ма шэр, проводи нашего гостя!
– Не беспокойся, мама! Серёжа знает дорогу до своего временного убежища. – завершила их «светскую беседу» тётя Вера.
Через знакомую калитку Серёжа вернулся в маленький домик, быстро разделся и улёгся в приготовленную для него Светочкину кровать (пока, увы, без самой Светочки). Лежал наш боец, отдыхал от хлопотливого и зубодробительного дня, думая разные светлые, благородные и даже вполне приличные думы: «Как хорошо здесь! Запах какой приятный! А какие замечательные у Светы мама и бабушка! (Утром пройду, посмотрю: что у них в огородах и сарайках есть. И французский язык выучу! Я же так мечтал об этом! Привезу–ка я им на мотоцикле мяса, рыбы мороженой, грибов, варений, сала и ещё чего–нибудь... Или сам папа на машине привезёт. Летом Свету увезу в заповедник: с мамой и сестрёнкой познакомлю... А хорошо бы сейчас вместе с ней спать. Да... Света красивая и... очень хорошая...».
Проснулся чуткий интернатский разбойник от лёгкого шороха рядом с кроватью. Серёжа чуть приоткрыл глаза: прямо над ним наклонилась одетая в школьную форму Света, в руках у неё был... огромный нож! Сразу сработал инстинкт потомка охотников на мамонтов. Серёжа перехватил Светину руку, резко вывернул её, нож отлетел в сторону.
– Света! Ты что? – ничего не понимал спросонья растерявшийся Серёжа! – Убить меня хочешь?
– Серёжка! Да я тебе завтрак принесла. А у твоей койки чей–то нож валяется.
– Да, действительно, мой нож.
– Вот видишь, за что мне тебя убивать?
– А вот за что! – воскликнул повеселевший «герой», ловко перевернул Светочу, повалил её рядом с собой и начал целовать её с безумием и горячностью молодого осла, сорвавшегося с привязи.
Светка отчаянно заметалась и как закричит:
– Ма–ма! Ма–ма!
У Серёги всё сразу опустилось. Светочка соскочила с кровати, оправила форму, посмотрела на своего лежащего соблазнителя и укоризненно произнесла:
– Ну ты, Серёжа, и фрукт... Правильно мне мама с бабушкой говорят, что ты – «ненадёжный человек» и с тобой надо быть осторожней. Разве можно так? (И действительно! Хорош «гость»! его приютили добрые люди, а он... да негодяй, одним словом).
– Светочка! Я просто подумал, что я ещё сплю, и во сне всё это вижу.
– Хорошие у тебя сны! Недаром бабушка тебя назвала «плутишкой»!
– Света, а мама твоя где?
– Мама давно уже на работе.
– Вот видишь, ты – тоже хитренькая.