Бывает, молча куришь без огня,читаешь иль клонишься над работой,и вдруг негромко позовёт меняневидимый и неспокойный кто-то.И представляется полупустой вагон,слезятся стёкла, и поля в тумане,кочевье громкое проснувшихся ворон, —всё-всё, что сердце жалостию ранит.На переезде одинокий дом,бельё намокшее (хозяйка позабыла),уже рассвет, но ни души кругом, —всё-всё, что сердце Русское любилои любит, ревностное, поверяя снам,за безысходность бытия земного,за безнадежность, за тоску, за срамминувшего…Не надо мне иного!Вот э т о Родина. Куда ей без меня?Куда
мне без неё, на край ли света?(Ты молча куришь, в доме нет огня.)Я знаю, что тебе курить до света,молчать и думать, дожидаясь дня,и спрашивать её…И ждать ответа.
1995
«Зачем живу, зачем плыву…»
Зачем живу, зачем плывув потоке дней, в круженье лиц?Мой дом не здесь, я здесь живупо праву перелётных птиц.Мой дом не здесь, я здесь гощу.И выходя один во тьму,знакомый горний свет ищу —привычный глазу моему.Мой дом не здесь, мой дом – звезда,высок, высок её венец, —но так не долог путь туда,где Мать не спит, где ждёт Отец.Взмахну крылом, – поля у ногкачнутся, поплывёт жнивьё.И на земле отбудет срокбездомье вечное моё.И над травой родных могил,над чистотою светлых книг,над болью тех, кого любил,Зайдётся мойпрощальный крик…
1994
«…В день Воскресенья, взрывая гробы…»
…В день Воскресенья, взрывая гробы,встанем на страшную песню трубы,с плеч отрясая могильную тьму,и в о п р а в д а н ь е протянем Ему —хоть под ногтями! – немного земли,той, о которой мы лгать не могли,той, на которой извека стоим —нищей, голодной, —возлюбленной Им…
1983
«Как живётся тебе на далёкой планете…»
Как живётся тебе на далёкой планетев благодати житейской, с удачей в руке?Не с тобой ли счастливые, сытые детиговорят на родном – на чужом! – языке?Но однажды…однажды ты вспомнишь иное:снег слепящий, другое свеченье луны;ветер плачет, и рвётся, и стонет, и воетнад простором забытым несчастной страны.И тогда…и тогда, отрешившись от блудасрамословья, ты в памяти ясной познайтёмный край,светлый край ожиданий прощенья и чуда,кроткий край,страшный край, где тебя и в глаза называли иудой, —этот грешный, святой —и потерянный рай…
1995
«…Ещё потерь своих – на полпути…»
…Ещё потерь своих – на полпути —не сознаёшь, влюблённый в звон таланта,но поздней ночью у бессонной лампывзгляни в себя, как в книгу, и прочтивсё сызнова. Иль – как бесстрастный врач —рукой умелою спокойно и без дрожисними с души покров отмершей кожи, —гляди в себя и, если можешь, плачь…
1982
«…но почему-то…»
…но почему-то,когда услышу Родина, то мнеувидится и призрачно и смутноне лунный свет на бархатной волне,не зимний снег, не летний белый деньи не весны зовущие тревоги,а та пора, когда и думать лень,и клонит в сон, и странно телом слаб, —продрогшие поля, разбитые дорогии лица тёмные усталых Русских баб,погасшие в заботах их убогих,нависшие так низко облака.И долгая – и вечная тоска.Когда не верится, что есть и жизнь, и свет,и смех людей, и людные места, —а только эта церковь без креста,холмов окрестных нищий силуэт.И в колеях глубокая вода.И колеи уходят
в никуда.
1986
«У врат чистилища душа…»
У врат чистилища душаодна стояла… Ангел белый,её оставив, не спешапрочь уходил. Звездой горелаЗемля, и брошенное телов ней остывало, не дыша,не размыкая хладных уст.Душа глядела виноватона тело, бывшее когда-торабом – бесчестья и безумств —ей, неразумной, но крылатой, —и почитавшей божествомсебя, высокую – родствомслучайным связанную с телом.Душа растерянно глядела,как – угасая – зыбко тлелаЗемля малиновой звездой,далёкой – и чужой отныне, —и понимала, что в пустыневсеискупленья ледянойей, жившей на Земле рабыней,за всё ответ нести – одной…
1983
«На простенке тенью птицы…»
На простенке тенью птицыветви тень впотьмах качается.Со среды всегда не спится,день вчерашний не кончается.Отогнали сон, похитилисон дневные обстоятельства.Омрачила Лик Спасителятень Иуды, тень предательства.Серп небесный у же, у же…Тонешь, тонешь в душном омуте,не осилить этот ужас —ужас ночи в белой комнате,в колдовском мерцанье месяца.Мышь скребётся за обоями.Мысль моя – по кругу мечется,моё сердце – с перебоями.До утра не спишь, а маешься.Одному куда как весело…Всю-то ночь понять пытаешься,что там жизнь накуролесила…
2002; в деревне
Ночью
Вот моё сердце. Возьми и спрячьв ладонях своих ласкающих.Как этот мрак над землёй горяч,безжалостно обжигающий!Жил неумеючи, что-то кропал;петляла судьба некроткая.Боже мой Господи, я и не знал,что жизнь такая короткая…Господи Боже мой, помогимне перемочь уныние!Что мне друзья мои, что враги —т а м, где душою ныне я?Там я один. Только Ты со мной.Веруя в милосердие,перепишу этот путь земнойдетской —из самого сердца —слезойс раскаяньем и усердием.
1998
«…Теперь всё чаще представляю…»
…Теперь всё чаще представляю:однажды ночью смертный сонко мне придёт, – и станет явьюпогожий полдень похорон.И странно думать мне о том,что этот рай и этот ад,весь этот мир, —«Под сим крестом…», —что жизнь моя – вся целикомвместится в п р о ч е р к е меж дат…
1998
«Наверное, счастлив, кто видит пейзаж за окном…»
Но как странно – во Франции, тут,Я нигде не встречал мухомора.
Наверное, счастлив, кто видит пейзаж за окном,где празднуют вечное лето и солнце стрекозы,где берег лазурный обласкан весёлым лучом,где синее море, и рыжие пляжи, и розы…Мне снится другое: сияющий северный снег,обмёрзшие стены, проросшее звёздами небо,ночное зимовье, где горькую пьёт человек,где быть я хотел, – и где я не случился и не был.Увы, не пришлось мне себя испытать на излом,и юность вдовела без строгого, мужнего долга.А властная Муза, задев своевольным крылом,диктуя своё, увела далеко и надолго.Средь ночи проснёшься, холодным разбуженныйсном,замрёшь, отирая мужские, колючие слёзы.А снится всё то же: земля, опалённая льдом.Не синее море, не рыжие пляжи, не розы…