Противостояние I

Но и совсем незамеченными эти два события не остались. И если про чудо исцеления говорили в основном в Сергиевом Посаде, то содержание скандальной телевизионной передачи обсуждалось достаточно широко как в столице, так и в области. Правда, обсуждения эти проходили почему-то только в курилках многочисленных московских НИИ и в заведениях, где подают недорогое пиво. Странным образом посетителей ресторанов это не коснулось. Последние разговаривали за своими столиками о чём угодно, но только не об этом. Даже если на столах у некоторых из них стояли бутылки с пивом. Действительно, очень странно!

У завсегдатаев же всякого рода пивных баров, «стекляшек», «гадюшников» и «зверинцев» содержание и сам факт выхода этой сомнительной во всех отношениях телевизионной передачи, оценивался неоднозначно. Ну, для начала следует всё же признать, что никому из них и в голову не пришло усомниться в том, что выход в эфир этой передачи был санкционирован в самых высоких сферах. Обсуждалось другое. Пытливые умы были заняты вопросом: что означает сам факт выпуска в открытый эфир подобного рода компромата на партийного функционера столь высокого ранга? Новая «оттепель» наподобие хрущёвской? Отголоски борьбы в высших сферах? Попытка как-то обуздать совершенно обнаглевших в последние годы грузинских лавочников и «цеховиков»?

То, что о злоупотреблениях высокопоставленных деятелей и их родственничков наконец-то заговорили открыто, признавалось хорошим знаком всеми участниками дискуссий. Негатив вызывала лишь довольно вялая подача материалов. Никаких тебе хлёстких фотографий, никакого документального кино, одна сплошная говорильня. Множество непривычных для русского уха грузинских имён и названий мест, которые мгновенно забываются, и от этого в голове образуется каша. Они бы у Международной панорамы поучились, что ли? Те умеют всё чётко по полочкам разложить!

Или взять ведущих «Момента истины». Что режиссёр передачи хотел сказать, усадив их не за общий стол перед камерой, как обычно это делается, а в кресла друг напротив друга и поставив между ними низенький журнальный столик? Кстати, юбочка у девушки могла бы быть и покороче. К самой девушке претензий нет — симпатичное личико, макияжик, красивые ножки — а вот длина юбки прямо как будто из довоенного времени. Ну разве же так можно?

***

Со стороны посмотреть, всё в стране шло, как обычно. Но это было только на первый взгляд. Уже третий день органы Госбезопасности работали в чрезвычайном режиме. И не только в столице, но и по всей стране по ночам горели окна рабочих кабинетов. Понятное дело, на периферии работа велась не столь интенсивно, как в столице, но тоже гораздо интенсивнее обычного.

Разумеется, такая их активность не осталась незамеченной разведками зарубежных стран. Многие резиденты сделали верные выводы, связав её с последними событиями в Москве и в Загорске. Информация об этом ушла наверх, и уже второй день ассы аналитики и специалисты в области стратегического планирования на Западе ломают головы над тем, как наиболее эффективно воспользоваться этой возникшей в Советском Союзе и быстро распространяющейся на страны Восточного блока нервозностью и неуверенностью.

Понятно также и то, что их шевеления не остались незамеченными и органами контрразведки Советского Союза. Высшее руководство страны было проинформировано, но, к сожалению, какой-либо значимой реакции с их стороны пока что не последовало.

Во время многочисленных встреч на Старой площади Юрий Владимирович настаивал на том, что конфронтацию нужно как можно быстрее заканчивать, а для этого пригласить Колокольцеву на переговоры. Вежливо пригласить! С его точки зрения результатом встречи должно стать отступление обеих сторон на первоначальные позиции. Колокольцевой должны быть даны гарантии неприкосновенности, возвращены отобранные должности и, в качестве извинения за причинённые неудобства, следует предложить ей какое-нибудь отступное. Со своей стороны она должна пообещать, что они с её подопечным отказываются от всякого рода публичной активности и снова уходят «в тень».

Если Подборный был в основном с его предложениями согласен (он не говорил, но очень уж пугала его перспектива попасть под разборки сильных мира сего, если дальнейшее противостояние приведёт к демонтажу или просто к серьёзной деформации государственной власти), то Смыслов и Пельше настаивали на ужесточении репрессивных мер по отношению к Колокольцевой и к её подопечному. Посмели даже обвинить аппарат Госбезопасности в беззубости! Брежнев же занял нейтрально-выжидательную позицию. Вопреки любой логике решил подождать следующего вторника. Почему-то тоже полагал, что Колокольцевой не хватит духу, чтобы эскалировать ситуацию.

Громом среди ясного неба прозвучал звонок полковника Телюпы, раздавшийся в огромной приёмной Председателя КГБ утром в пятницу 9-го апреля. Если быть точным, то Телюпа позвонил в 9-05 московского времени. Елена Петровна сотрудник очень опытный. Уже по тону, с которым молодой полковник к ней обратился, она поняла, что дело нешуточное, а когда он пояснил, что звонит из Иркутского мединститута, что у него имеется совершенно неотложная и чрезвычайно важная информация, что через сорок минут он рассчитывает быть в здании управления КГБ по Иркутской области и хотел бы, чтобы Юрий Владимирович или кто-нибудь из его замов находился неподалёку от комнаты спецсвязи, она поняла, что дело и впрямь серьёзнее некуда! Иначе не посмел бы Телюпа так разговаривать. Мелковата у него должность для этого!

Глава 21. Сергей Телюпа и Саша

Пятница, 7 апреля, 07:30 московского (12:30 иркутского) времени

Чтобы понять, что так взволновало Сергея Телюпу, нужно, наверное, вернуться на час назад и посмотреть, чем он в то время занимался.

Саша Кузнецов в сопровождении Кати Карташовой сходил на большом перерыве в буфет, после чего они с ней расстались: Катя пошла на лекцию, а Саша отправился в ректорат. Своей подруге он сказал, что тётя Марина попросила его зайти туда и забрать какое-то пришедшее на адрес ректората письмо для неё. На самом же деле Саша соврал. Ни в какой в ректорат он не заходил и никакое письмо для Марины Михайловны туда не приходило, а направился он прямиком к первому отделу. Кабинет начальника первого отдела пару дней назад занял полковник Телюпа, своей властью отправив законного хозяина кабинета в отпуск за два года.

Попросив секретаршу доложить о нём, Саша потолкался у входной двери, а когда его пригласили, зашёл в кабинет, плотно затворив за собой обе двери небольшого тамбура. Кивком поздоровавшись с Сергеем Васильевичем, Саша без приглашения присел на свободный стул рядом со столом нового хозяина кабинета и негромко начал:

— Марина Михайловна передаёт вам привет и просила передать кое-что Юрию Владимировичу. Записывайте!... — дождавшись, когда его собеседник откроет блокнот и приведёт «вечное перо» в рабочее состояние, Саша продолжил. — Первое: новую передачу «Момента истины» мы проведём не во вторник, а уже сегодня. Сразу после программы «Время» и начнём. Мы знаем, что в Москве выставлены дополнительные станции постановки помех, поэтому это будет пробная передача. Мы проведём её только для того, чтобы выявить и уничтожить все «глушилки» — как новые, так и старые. Повтор передачи сделаем, как и договаривались, во вторник. Уже набело — без «глушилок». Не думаю, что ко вторнику ваши техники успеют отремонтировать то, что я сегодня сломаю. Я буду очень обстоятельным. Обещаю! Менять придётся всё оборудование! Да! Пусть предупредят людей на станциях постановки помех, чтобы они были готовы к возникновению локальных пожаров. Сами понимаете, там вся аппаратура под высоким напряжением. Одно неловкое движение и короткое замыкание! А у меня не будет очень много времени, чтобы осторожничать. Очень уж многое мне предстоит сделать. Короче, пусть будут начеку! Не хотелось бы, чтобы кто-нибудь из них пострадал.

Сергей кивнул, не поднимая глаз от своего блокнота. Саша продолжил:

— На сей раз трансляцию будем вести не только на Москву и Московскую область, но и на Ленинград. Ленинградцы тоже интересуются, я узнавал. И они имеют точно такое же право знать, как и москвичи! Заодно разберусь с тамошними «глушилками». И ещё передайте, что пеленгация им ничего не даст. Их пеленгаторы будут указывать на Останкинскую башню в Москве и на локальные телевышки в других городах. Мы же должны об удобстве телезрителей подумать, верно? Чтобы не пришлось людям их комнатные и коллективные антенны перенастраивать. Так что помехи можно будет ставить, не выжидая шестидесяти секунд. И мне, и вам проще будет. Я их быстренько ликвидирую и можем расходиться по домам. Кстати, пеленгаторы я не собираюсь ломать. Пусть не волнуются. Во-первых, это имущество военное, а во-вторых, они мне не мешают.