Проверка на прочность
Шрифт:
Дрома рывком вытянул из полукруга Повелителя шестов и положил его на стол перед Хэном.
– Ты, - произнес он.
– Темноволосый мужчина внушительной силы и поразительной интуиции, но часто бываешь хрупок и эгоцентричен. Несмотря на возраст, ты бесстрашно бросаешься в любое пекло, невзирая на шансы, иногда поплачиваясь за это. И при этом в душе ты - человек, находящийся в поисках познания.
– Дешевые религиозные фокусы, - прошептал Хэн, но достаточно громко, чтобы Дрома расслышал его.
Ухмыльнувшись, Дрома откинулся назад, накрутив на палец кончик левого уса.
– Думаешь? Посмотрим,
Оставив в покое Повелителя шестов, он собрал оставшиеся карты, ловко перетасовал их, часть перетасованной колоды отсек, а остальное разложил на столе. Вытащив одну карту сверху, он положил ее рубашкой вниз рядом с Повелителем шестов.
– Повелитель фляг, - объявил Дрома.
– Отец, защитник и близкий друг. Любящий, преданный, лояльный к ошибкам, - он вытащил из колоды еще одну карту, положил ее сверху перпендикулярно Повелителю фляг и нахмурился.
– Пересекается Злобой. В некоторых случаях пагубной привычкой, но более часто могущественным врагом.
Хэн сглотнул, но промолчал.
Третья карта - Кончина - аналогичным образом пересекла карту Хэна. Хэн почувствовал на себе взгляд Дромы.
– Ты потерял друга-защитника?
– спросил Дрома.
Хэн надвинул на лицо самую непроницаемую маску, какую он только применял при игре в сабакк.
– Давай заканчивай свое маленькое гадание.
Дрома положил новую карту слева от Повелителя шестов.
– Идиот. Начало путешествия или исканий, обычно проходящих по неизведанной тропе. Иногда тревожный прыжок в неизвестность, - новая карта легла сверху Повелителя.
– Умеренность, но перевернутая. Стремление к воздаянию или расплате.
Хэн кивнул и фыркнул:
– Ты хорош, действительно хорош. Ты наблюдаешь и уделяешь пристальное внимание всему, что говорят люди. Таким образом ты получаешь полное представление о человеке и его поступках. А потом ты заворачиваешь все это в красивую обертку, - он указал на разложенные карты, - и преподносишь все это в таком виде. Точно так же, как ты предвосхищаешь чужие слова.
Лицо Дромы вытянулось в притворном изумлении.
– Я всею лишь раскладываю карты.
Хэн отмахнулся.
– Ты подмешал карты, когда перетасовывал их. Или они у тебя меченые.
Дрома поднял руки на уровень плеч и кивнул на колоду.
– Вытяни в быстрой последовательности четыре карты и выложи их возле Повелителя шестов.
Хэн помедлил, но подчинился. Но прежде чем Дрома успел заговорить, он ткнул своим пальцем в первую карту из четверки.
– Не говори мне, что она означает, просто скажи, что символизирует ее местоположение.
– Кого-то, кто был задет одним из твоих поступков.
Уголки рта Хэна беспокойно подергивались, пока он разглядывал карту.
– Командующий мечей, - тихо молвил он.
– Вероятно, младшая версия Повелителя. Своевольный, умный…
– И отважный, - добавил Дрома.
– Способный боец.
Анакин? задался вопросом Хэн. Его палец переметнулся к следующей карте.
– Она занимает место непредвиденного последствия или скрытой угрозы, - подсказал Дрома.
– Королева Воздуха и Тьмы, - задумчиво проговорил Хэн, изучая ее изображение в поисках подсказок.
– Она может быть чем-то, что скрывается. Возможно, означает какой-то обман.
Дрома
кивнул.– Что-то нераскрытое.
– Он указал на следующую карту в ряду.
– Означает, как лучше продолжать движение.
– Равновесие, - изрек Хэн.
– Способность оставаться на прямых ногах, когда все идет наперекосяк и земля ускользает из-под ног.
– Умение приспособиться ко всему, что преподносит жизнь, - развил идею Дрома.
– Стойкость перед лицом напастей. И сила духа.
Палец Хэна опустился на последнюю карту.
– Будущее?
Дрома затряс головой.
– Вероятный исход. В данном случае то, к чему приведет Идиот.
Хэн хмуро изучил карту.
– Звезда. Но перевернутая, - он бросил взгляд на Дрому.
– То есть не все, что может произойти. Успех, но не полноценный.
Дрома расплылся в улыбке и кивнул.
– Поздравляю, Роки. Судьба только что позволила тебе заглянуть под завесу своих самых сокровенных тайн.
Глава 21
Ограненный корабль Харрара висел над Оброа-Скай в тени вновь прибывшего юужань-вонгского йорик-кораллового боевого корабля под командованием Малика Карра. В то время как первый поражал своим великолепием, второй напоминал исторгнутые наружу внутренности какого-то неправдоподобно огромного вулкана.
В командной рубке меньшего корабля Малик Карр, Ном Анор, Харрар, командующий Тла и его боевой тактик наблюдали за голографическим водоворотом звездных систем, ожившим благодаря данным, скормленным обосновавшемуся на обезображенной поверхности Оброа-Скай военному координатору, и передаваемым на ограненный корабль посредством сигнального виллипа. В тускло освещенных углах помещения, словно статуи, застыли прислужники и ассистенты.
– Предзнаменования воодушевляют, - обращался к коллегам командующий Тла.
– Продвижение наших войск идет быстро. Кроме того, свежая группа пленных с орбитальной станции Орд Мантелл сейчас готовится принять участие в особом проекте, который предоставит нам возможность глубже проникнуть в суть расы, господствующей в этой Галактике.
Командующий Малик Карр одобрительно кивнул.
– Мастер войны Цавонг Ла будет обрадован этими новостями, - рослый, с обнаженной верхней частью торса и рассеченным лицом, свидетельствовавшим о его успешной военной карьере, он носил на голове пестрый тюрбан, который был плотно подлажен под его вытянутый череп. Его плечи и бедра раздавались в стороны посредством свежевживленных костей и хрящей, которые поддерживали на его теле ослепительно яркий плащ.
– И куда предзнаменования предписывают нам ударить на этот раз?
Слово взял тактик Рафф.
– Вокруг множество заманчивых целей, командующий Малик Карр, - он отдал распоряжение сигнальному виллипу увеличить масштаб некоторых секторов в той области космического пространства, которую в Новой Республике называли Колониями.
– Предвидя наше вероятное продвижение к Центру, противник развернул свои флотилии на ключевых гиперпространственных маршрутах по всему региону. Миры, лежащие по нашу сторону рубежа, - Борлейас, Раллтиир, Куат и Комменор - все они могут стать превосходным плацдармом для нашего вторжения на Корускант, их столицу.