Провинциальные душегубы
Шрифт:
Но Антон до сих пор так и не шагнул в это волшебное королевство, как в бочке затычка он застрял на его пороге, ни туда – ни сюда. Да и разве кто-нибудь в здравом уме решится отказаться от чуда любви? А многие ли из нас способны так открыться другому человеку, не утаив даже маленького укромного закутка в своей душе, что сотворят наш грешный мир заново. И в этом новом мире уже не будет никого и ничего, кроме двух влюбленных – ни власти, ни денег, ни славы, лишь нежное прикосновенье щекой к щеке, дурманящий запах волос, и страх не дожить до новой встречи.
А ты, Антон, жив и умирать не собираешься. Твое тело свободно и безупречно, лишь душа твоя чуть-чуть трепещет как яблоневый цветок,
Антон открыл входную дверь родительского дома и услышал настойчивый, непрекращающийся звон старого телефонного аппарата, приткнутого в угол деревянной полки, висящей на стене сумрачного, всегда прохладного в любую жару коридора.
– Тоша, сынок, я сегодня на работе – Варенец вызвал. Котлеты в холодильнике, приду и приготовлю что-нибудь вкусненькое. Сыночек, не ругайся с папой, пожалуйста!
– Сегодня же воскресенье!
– Так ты ничего не знаешь?! Шурыгина убили ночью! Нам с Анной Петровной поручили подготовить все к похоронам.
– Когда убили, где?!
– Избили и сбросили с крыши мэрии, ну а когда – точно не знаю, ночью, говорят.
– Избили…, ладно, я уже ухожу!
– Тоша! Что с тобой? Ты так переживаешь! Я все понимаю – ведь он был твоим учителем.
– Ладно, хватит! У меня дела, не знаю когда освобожусь!
– Ты хоть сотовый не отключай, а то всю ночь я не знала где ты…
– Все, пока!
Страх учащал сердце и обострял мысли – Антон выскочил на улицу и, лишь пробежав немалое расстояние, остановился подумать: «А что же теперь? Нет, нет, не хочу об этом, ничего не было!»; и, звякнув телефоном, Антон выдохнул в трубку: «Привет! Уже знаешь? Я сейчас буду!»
Удобный диван и запах крепкого кофе в китайских чашечках смикшировали риски и сблизили заговорщиков, убийство не входило в их планы, но почему бы и не воспользоваться случаем?
– Странно все это! Нам надо быть в курсе, Карпухин ведь друг твоего отца?
– Не поможет – мы давно уже не разговариваем!
– Ничего, поговоришь – не отвалится! Чувствую – на этом деле так подняться можно!
– Думаешь политика?
– Не смеши! Политикой у нас в Кремле занимаются, а твои земляки только пьют да пашут, третьего им не дано. Тут что-то интересней было!
– Варенец с утра в мэрии бесится – Шурыгин ведь ему другом был. Может деньги чьи-то зависли?
– Где?! В Лучанах?! Что-то ты, дорогой, путаешься! А где ты был этой ночью?
– Ты что, Астра, мы же вместе были!
– Да, были, но только в четыре я проснулась, а любимого нет!
– Я домой как раз пошел, мать все названивала, не переставая.
– Врешь как обычно! Ну ладно, это подождет. А сейчас расскажи-ка мне про Шурыгина.
– Да что рассказывать! Учился у него в школе и все. Он на политике свихнулся еще в девяностые, жена его умерла уже двадцать лет как, детей не было. А что еще?
– Да, дорогой! Что же тебя так изводит?! Убить его ты не мог – этого учителя напоказ выложили и ментов даже не побоялись, а значит еще многое впереди! Ну а ты, если и натворишь что, то уж о своей шкуре точно не забудешь! А как там твоя Джульетта поживает?
– Не твое дело! Мы не муж и жена и не любовники, так, отдыхаем вместе и все, сама говорила!
– А вот об этой девице я и не подумала, а зря! Если ты на что и решишься, то только из-за нее.
– Замолчи!
– Ладно! Давай о деле – сейчас я поеду в мэрию, может, что нового узнаю, а ты, дорогой, созвонись с этими малолетними дурочками
Викой и Кристиной и подробно расспроси их о празднике, они там тусили до утра. Очень хочу знать видели ли они Окуловых и Марибэль! И еще – ты обещал мне сотовый Алины, помнишь?– Зачем тебе Алина? Она здесь точно не причем!
– О да! Лучановская принцесса чиста и невинна, но все лучановские рыцари порвут любого за один ее чих! И даже твоя Джульетта тебя не удержит!
Нет в мире людей хищника более страшного, чем молодая, красивая и успешная карьеристка. Вторичные половые признаки служат самой лучшей маскировкой для нее – нежная кожа, тонкая талия под высокой грудью, виртуозные бедра и всегда рельефно обтянутые любой одеждой ягодицы надежно скрывают железную волю, ненасытную жажду победить и абсолютное презрение ко всем слабым и проигравшим. Единственный изъян этого идеального организма – риск случайного материнства, только ребенок способен заставить ее отступить и стать просто женщиной – любящей и страдающей, глупой и доверчивой, толстой и некрасивой, но всегда самой лучшей и самой нужной своему малышу, даже когда ему стукнет сорок.
Астра Радулова появилась в Лучанах сразу после новогодних каникул – самого беззаботного и счастливого времени для маленьких и больших россиян. Она сняла квартиру в престижном районе, вернее в одной из шести пятиэтажек, построенных в Лучанах еще в советское время. Яркая, дерзкая, умеющая подать себя, она наглядно демонстрировала преимущества столичного образования все того же гуманитарного профиля – статус свободного журналиста открыл ей все двери в Лучанах, а новенький синий форд мондео служил лучшей поддержкой лучановским старшеклассникам в их спорах с родителями о выборе жизненного пути.
Антон и Астра признали друг друга в первый же день знакомства – подобно двум землянам, случайно заброшенным на далекую планету в среду чуждых им гуманоидов, они отчаянно рвались домой. Потому и составили беспощадный заговор, в котором Лучаны должны были сгинуть, а победители-заговорщики въехать на белом коне (вернее конях) в златоглавую столицу земного мира. И уже полгода минуло, как сообщники копили силы и оружие, а Лучаны продолжали сладко нежиться в океане неведения и доверчивости.
Синий форд бесшумно рванул с места, унося опасную заговорщицу в стан врага – и вот уже ее стройные ножки летят по ступенькам белоснежного общественного здания; умное и бойкое личико разглаживается и молодеет, надевая маску невинности и безмятежности пятнадцатилетней девочки как безотказный пропуск в мужской мир власти и политики; ее отточенный ум работает со скоростью сверхмощного компьютера, сортируя вопросы и задачи текущей вылазки и шлифуя пути к отступлению. Ничто и никто не остановит эту безжалостную хищницу, никто – только невысокая шестидесятилетняя женщина, скромно одетая в синий рабочий халат и резиновые шлепки на босу ногу.
Бесцеремонно выставленная Аркадием Николаевичем из приемной, Фирюза спешила на вокзал продолжить свой нелегкий труд по сбору и утилизации человеческого мусора и иных отходов жизнедеятельности Лучан. Обученная советской школой и отработавшая затем большую часть своего сорокалетнего трудового стажа на советском производстве, Фирюза была непоколебимо убеждена в равенстве всех людей на земле, в обязательности труда для всех сограждан, в неизменности вечной роли мужчины и женщины в обществе; а поскольку органы чувств ее организма всегда превалировали над мыслительными способностями мозга, все ее высказывания всегда были правдивы, прямолинейны и беспристрастны, хотя и совершенно лишены какого-либо обобщения; ну а проще – Фирюза говорила только то, что она сама увидела, услышала, осязала и унюхала, а выводы делали те, кому это надо.