Пряди о Боре Законнике

Хотя, если верить седым легендам, элементали появились даже раньше нас, людей.

Ладно, Бор, оставь эти измышления. Всё одно ведь не осилишь всю глубину Сарнаута. Лучезарный бог Света, создатель нашего мира, многие столетия корпел над ним, продумывая даже самую мало-мальскую безделицу… Он «выковал» настолько редкую красоту, что даже первые расы разумных существ — джуны и эльфы, по праву считающиеся весьма могучими и мудрыми народами, ставшими в последствии учениками Сарна, были не в силах всего постигнуть… и даже просто осознать.

Вот так-то, Бор!

Я вернулся к горке и пнул ногой ближайший кусок льда. Он глухо стукнулся о соседние, и покатился в сторону.

Один из склонов пополз вниз, обнажая на солнце необычный голубоватый кристалл. Это был аккуратный многогранник, размером с детский кулачок. Он заскользил книзу, и чуть было не нырнул в сугроб. Я едва-едва успел его подхватить.

Столь холодной штуки мне ещё не приходилось держать в руках. Я даже ойкнул от неожиданности. Мне показалось, что мою ладонь что-то обожгло.

Пришлось живо положить камешек на одну из плоских глыб.

Что же это за хрень такая? Сердце турза? Его душа?

Мутные разводы внутри многогранника казались туманом, запертым в прозрачном сосуде. Он лениво клубился… Всё выглядело несколько неестественно, отчего само собой родилось предположение, будто сей странный туман живой.

Я ещё раз коснулся пальцем холодной поверхности кристалла и вновь отдернул руку. Кожа мгновенно покраснела, и чуть было не прилипла.

Оставлять многогранник было жалко. Поэтому я старательно обмотал его в тряпицу, и спрятал в походной котомке. Не знаю, зачем сей кристалл мне, но подумалось, что авось он в хозяйстве пригодится.

Дальнейший путь к джунским развалинам прошёл без приключений. Мне не попались остальные турзы, не выскочили из засады и тролли. В общем, через какое-то время я спокойно добрался до каменных ступеней.

Странно, но тут снег начинал подтаивать. Кое-где наблюдались неглубокие лужицы, в которых плавали одинокие льдинки. Чем выше я поднимался, тем явственнее ощущалось тепло. И оно исходило откуда-то… сверху… Вернее, из самого нутра руин.

Поднявшись наверх и очутившись на плоской площадке, я прошёл сквозь полуразрушенную арку, и тут в лицо вновь пахнуло волной жара. Мне даже в этот момент подумалось, что где-то пылает немалый костёр.

Лишь после того, как я огляделся, стало понятно, что этот странный жар исходил от размещающегося в центре руин постамента. И чем ближе к нему подходил, тем увереннее становился в своих предположениях.

Идти среди засохших, но всё ещё попахивающих, экскрементов троллей, навалов камней, раньше бывших стенами, было несколько затруднительно. Ещё я опасался ловушек, но, слава Сарну, всё обошлось.

Постамент оказался совсем неглубоким колодцем, внутри которого виднелась нечто непонятное… блестящее… желеобразное…

Я старательно пригляделся, даже наклонился и протянул руку, стараясь коснуться этой странной «капли». Из колодца вновь потянуло жаром, и в эту же секунду «студень» заблестел. В лицо пахнуло теплом… вполне терпимым. Оно своеобразными волнами вздымалось кверху и расходилось по каменной площадке.

Наконец мне удалось указательным пальцем тронуть «студень». Он тут же заколыхался, но не растекся. И к пальцу не прилип.

Н-да! Чего только на этом Стылом острове нет?

Я вновь коснулся поверхности: терпимо… тепло хоть и идёт, но кожу не обжигает.

Вытянуть эту вещицу было трудно. Мне думалось, что едва я возьму её в руки, как она тут же развалится на части. Но этого не произошло. Однако, едва «капля» покинула пределы колодца, как тут же стала остывать. Минута-другая и в моих руках остался затвердевшая блестящая, как астральная пыль, льдинка почти идеально круглой формы.

Гм! Интересно… Я попытался опустить её в колодец, тут же ощущая, как снова изнутри «студня» повеяло теплом, и он ярко блеснул в солнечных лучах.

Так! И что же это такое?

Додумать свои мысли не удалось. Резкий треск слева заставил меня обернуться.

У степеней высилась сразу две фигуры турзов. И хоть у них не было глаз, но я сразу сообразил, что они прекрасно знают, где я нахожусь.

Элементали не пытались подняться. Не знаю… может от того, что тут был этот «студень»… Очевидно, именно исходящие из него волны тепла не давали возможности турзам пройти вглубь руин.

Движение справа… Я обернулся: в той стороне виднелось ещё три элементаля.

Обложили, суки! И что делать? Сразу со всеми мне не справиться.

«Капля», можно сказать, пришла в себя, волны жара становились мощнее и интенсивнее.

Не знаю, чем я руководствовался… может, чутьём… В общем, вытянув мешочек с астральной пылью, и взяв щепотку оной, я другой рукой поднял «студень» и обильно его осыпал. Сразу же его внутреннее свечение стало ярче.

Прошла минута, «капля» не застывала. Я тут же сделал шаг в сторону… потом второй… Все было без изменений.

Для верности вновь достал щепотку астральной пыли и опять посыпал на «слезу джунов» (так я назвал сию странную вещицу). Мне на какое-то время показалось, что жар стал чуть сильнее.

Элементали попятились. Чем ближе я подходил к ступеням, тем дальше они отступали.

Но тут стало понятно, что и со мной не всё в порядке. Разум работает чётко, руки-ноги шевелятся, и даже слушаются, но…

Мне не сразу стало понятно, что именно изменилось. Занятый распугиванием элементалей, я продолжал идти к скалам, периодически посыпая «слезу джунов» пылью. И вот в какой-то момент стало ясно, что кто-то со мной разговаривает.

Я даже огляделся, но никого, кроме турзов, стоявших на почтительном расстоянии, рядом не было. Шёпот исходил из… «студня». Его голос был тихим, но очень необычным… странным… и ещё не понятным… а ещё, он был очень похож на тот шёпот из моего сна.

Что за ерунда? Кто это? — но ответа не последовало.

Таинственный голос продолжал свой монолог, то ли не слыша меня, то ли не понимая.

— Будь осторожен, хозяин? — прорычал чей-то незнакомый голос.

— Да-да, — вторил ему кто-то ещё. — От этих турзов всего можно ждать.

Я даже остановился на мгновение. Уж не послышалось ли мне?

— Кто здесь?

— Это же мы — Вороны.

— Кто?

— Братья Вороны… и Лютая, сестрица наша.

Я свихнулся! Гляжу на клинки, висящие на поясе, и понимаю, что сошёл с ума.