Пряди о Боре Законнике
Шрифт:
— Хочу сказать, — подала голос сестра Эйвинда, — что залежи лазурита есть и на Нордхейме. Но там их добывать ещё труднее… просто невероятно труднее… Качество тамошнего камня тоже превосходно. И, может, даже превосходит…
— Стылый остров для нас такая удача, что просто не вообразить, — перебил сестру средний брат.
— Это верно! — довольно заулыбался Эйвинд. — Уже сейчас, можно сказать, мы одними только первыми поставками лазурита обеспечили… окупили начало строительство. Даже наняли каменщиков. А из Сиверии привезли яков… Вот я вам скажу: какие же эти звери выносливые! Из каменоломни, что на севере… в паре вёрст
Гибберлинг вдруг остановился и стал куда-то указывать рукой:
— Вон там мы хотим вырыть несколько громадных колодцев, куда будет стекать вода.
— Какая вода?
— А! Забыл… В горах есть озёра. Из них в будущем будут проложены каменные тоннели, по которым пресная вода будет поступать в форт.
— Это же сколько строить! У вас не хватит рабочих рук.
— Ну да! Это верно… Но всё же форт — только начало, — улыбнулся Эйвинд. — Неверно думать, что коли земли тут бесплодные, то и делать здесь нечего. Лазурит — это не всё. Мне верится в то, что именно в местных горах находятся залежи метеоритного железа. Сейчас Сутулые, конечно, заняты изучением руды Мохнатого острова, но, насколько мне известно, пока всё тщетно. Зову их сюда… а они… Ну да ладно! Вот засадим всё деревьями, и вы остров просто не узнаете.
Мы приблизились к строителям, и Эйвинд позвал мастеров из числа людей. Один из них показался мне до боли знакомым. Он тоже напряжённо уставился на меня.
— Господин Бор? — вырвалось из его уст.
— Василий? Лыков?
Я вспомнил этого человека. Год назад в Новограде мне довелось помочь ему…
Пожилой мастер бросился мне на шею. Он горячо обнял меня, при этом что-то невнятно причитая.
И люди, и гибберлинги удивлённо смотрели на нас.
— О! Я не думал, что снова вас встречу! — Лыков, наконец, отпустил меня и чуть отступил назад. — Вы… вы… столько сделали… для меня… вы…
— Да бросьте…
— Нет-нет! Друзья, это такой человек… такой человек…
И Лыков принялся горячо и живо описывать свои злоключения в Новограде. Рассказал, как я помог вернуть инструмент и возвратиться домой.
— Спаситель! Чистейшей души человек…
От такого потока похвалы, я снова засмущался. Все вокруг довольно улыбались, а некоторые похлопывали по плечу, или там, куда могли достать.
— Василий… оставьте это… Прошу.
Лыков кивнул, вытирая рукавом навернувшиеся слёзы.
Чуть позже Василий поведал, как вернулся на свой аллод.
— Работы не было, — жалелся он. — Еле-еле с женой перебились этой осенью с хлеба на воду. А тут как-то повстречался с одной семейкой гибберлингов в нашем городке. Они говорили, что ищут каменщиков для работ на Новой Земле. Обещали хорошую оплату. В общем, мне удалось взять взаймы денег у кое-кого из знакомых, чтобы протянуть зиму. А сейчас, как видишь, я здесь. И… платят действительно неплохо. Так что верну не только долги. Даже и останется!
Лыков широко улыбнулся.
Мы с Эйвиндом обошли будущий форт. Гибберлинг делился своими планами и всё сетовал, что в этом году они ещё многого не успеют сделать.
— Лето короткое, осень ранняя… Но будем находиться тут до последнего.
— Для обороны форта нужны и корабли, — заметил я.
— Будут…
— Неплохо было
бы вам, гибберлингам, заняться ещё одним островом.— Каким?
— Мохнатым. Там тоже следует заложить крепость. И ещё верфь. Благо, говорят, что чего-чего, а леса там хватает… Паучью слюну можно заменить смолой. В общем, если соберётесь… что-то да выйдет.
— Да там не так уж и просто!
— Н-да? За чем же дело стоит?
— Медвеухие.
— Это что? Или кто?
— На острове живут медведеподобные существа. Вы их прозываете обёртышами…
Тут к Эйвинду подошли несколько ратников. Папан-старший отвлёкся от своего рассказа и сообщил:
— Хочу отправить небольшой отряд к месту падения «Филина». Если пушки целы, надо их перетянуть сюда. Надеюсь, вы не против?
Я пожал плечами, углублённый в свои мысли.
Папаны отошли в сторону, при этом отдавая какие-то команды. Ко мне же снова приблизился Лыков. Он стал протягивать какие-то монеты, но я недовольно поморщился, и отвёл его руку в сторону.
— Не надо меня этим обижать. Останемся друзьями, — проговорил ему и похлопал по плечу.
Какое-то время я в одиночестве бродил по берегу, а потом направился назад в лагерь к Стояне и Крепышам.
6
Несколько дней у восточных берегов Стылого острова бушевали астральные бури. Небольшой отряд гибберлингов, нёсший дозор в той стороне, вернулся с нехорошими известиями.
— Мы крайне неудачно разбили лагерь, — сетовал их командир. — Когда началась буря… как-то не думалось, что это может коснуться… коснуться нас. Земля ведь, как-никак, а не Астрал…
Эйвинд, молча, слушал гибберлинга. Также молча, он проглотил все эти «сопли» про «не знал», «не думал», «так вышло». Единственное, что как-то выдавало внутреннее напряжение старшего из «ростка» Папанов, было периодическое подёргивание разрубленного уха.
Одинокий глаз Эйвинда перестал сверлить землю под ногами и с силой вперился в оппонента. Командир отряда тут же попятился, оглядываясь на своих товарищей, ища в их потупленных взорах поддержку.
— Что случилось? — сухо спросил Эйвинд.
Каждое своё слово он будто выдавливал из нутра.
— Это… это… это были они… астральные демоны… Их выбросило на берег… а ещё выбросило куски скал… громадные куски…
Эйвинд молчал. Его сестра, стоявшая позади, положила на плечо руку, словно тем самым желая успокоить брата.
— Астральные демоны… демоны… — ропот волной побежал среди гибберлингов.
— Кто там был? — хмурясь, переспросил Эйвинд. — Вы пили, что ли?
Разведчик отпрянул назад. Его мордочка приобрела глупое выражение, которое указывало на то, что Папан-старший был прав.
— Нам не примерещилось… но… но…
— Какие демоны? Ты их хоть раз в жизни видал?
Разведчик втянул голову в плечи и отрицательно ей замотал. Эйвинд гыркнул и, чеканя каждое своё слово, спросил:
— Сколько ты потерял?
— Четверых… только четверых… Мы успели убежать…
Уже в который раз я убедился, что сам для себя сравниваю Эйвинда с лесным ежом. Вот только что по травке бегал любопытный добродушный зверёк, собирающий яблочки да грибочки. И тут же, почти в одно мгновение, он превращается в ощетинившегося острыми иголками, сердито фыркающего на ядовитую змею хищника, готового смело броситься в атаку на противника.