Пряная штучка

— Это Этан, — вздохнула я. — Он живет в моем доме.

— То есть сожительствуешь ты с ним? — подбоченилась гостья.

— Нет!

— В таком случае эти двое перешли тебе по наследству от дядьки? — громко на ухо зашептала подруженция.

— Давай ты для начала умоешься и согреешься, — предложила я, даже не представляя, что подумает подруга, когда узнает о нашей маленькой пижамной вечеринке.

— К слову, госпожа… — Этан изогнул бровь, намекая, что заблудившейся невесте было бы неплохо представиться.

— Стаффи… Стефани Фостер.

— Так что, Стефани, вы к нам проездом или…

— Или! — передернула плечами она. — Я приехала жить! Но не к вам, а к ней!

Могу поспорить, у меня вытянулось лицо от неожиданного заявления.

— Ага, — кивнул Этан. — Алекса, можно тебя на пару слов?

Чтобы поговорить с глазу на глаз, мы уединились в кладовой, где кроме пустых жестяных банок из-под чая и деревянной люльки с инструментами, ничего больше не хранилось. Плотник попытался закрыть дверь, но ослепнув от темноты, тут же отворил обратно.

— Ты собираешься оставить ее в нашем доме? — тихо спросил он.

— В моем доме, — поправила я. — Ты же не намекаешь, то я должна выгнать на улицу подругу?

— Я не намекаю, а говорю прямо. Твоя подружка — форменная мужененавистница! Она нам с Ирвином жизни не даст.

— Так освободите комнату и живите спокойно, — немедленно предложила я. — Когда мне нужна была крыша над головой, то Стаффи поделилась квартирой.

— Слушай, я смотрю, у тебя, вообще, странная проблема с крышами, — хмыкнул Этан.

— В смысле?

— У тебя ее или нет, или она течет, — съехидничал он, очевидно, полагая, будто обладает отменным чувством юмора. — Если мы уедем, то кто тебе дом бесплатно чинить возьмется?

Ремонт задаром был аргументом. От обиды я даже засопела, но буркнула:

— Но у тебя же есть Ирвин.

— Ты сама сказала, что Ирвин идет вместо бронзового коня.

— Стаффи тоже почти ничего не ест и занимает мало места!

Наглая ложь! Стефани Фостер была влюбчивая, шумная неряха, которая по утрам на два часа запиралась в банной комнате, а по ночам залезала в холодильную кладовую, чтобы втихаря слопать полкольца чесночной колбасы. Другими словами, сравнивать ее с подмастерьем было решительно невозможно.

Ирвин прекрасно справлялся с кухней, за две недели перепробовав почти все перечные смеси. А уж как он обхаживал капризных покупательниц! За кассу его в сердцах и крепких выражениях отправил Этан, когда понял, что в расчистке сада от ученика пользы, как от козла молока. То молотком себе по пальцам шмякнет, то пилу сломает, то руку порежет, когда на новой вывеске вензелек попытается вырезать.

— В конце концов, я здесь хозяйка! — не найдя других аргументов для подселения еще одного жильца, разозлилась я. — Сказала, что Стаффи останется, значит, Стаффи останется. Все равно я собиралась помощницу нанимать в следующем году. Так что в тесноте, но не в обиде…

ГЛАВА 4. ОГНЕННАЯ ВОДА

Стефани Фостер официально страдала. Не разложив вещей, на все утро она заперлась в банной комнате и держала открытым кран, полагая, что шум воды в доме с тонкими стенами и отличной слышимостью сможет заглушить ее истеричные рыдания. Сначала мне подружку было ужасно жалко, я шикала на Этана, желавшего и умыться, и сделать другие остро необходимые дела, но ко времени открытия сама разозлилась. Водопровод в доме был с чудинкой, если на втором этаже включалась вода, то она напрочь исчезала на первом. Пришлось подружку выдворить из «комнаты душевной боли», а торговлю начать на полчаса позже. Не встанешь же за прилавок растрепанной и неумытой.

Но день все равно не заладился. Лавка пряностей, которую матросы приняли за увеселительный дом, превратилась в обычный дурдом. Этан взялся проверять крышу, и домик содрогался от стука молотка, визжания пилы и истошных воплей мастера, костерящего неумелого помощника. Не знаю, как у Ирвина хватало выдержки, чтобы не огреть вопящего наставника черепичиной по макушке. Немногочисленные клиенты испуганно задирали головы, когда сверху что-то бабахало, а потом уходили без покупок. Наконец в середине дня горе-мастера отправились за недостающими материалами, и воцарилось долгожданное спокойствие. Больше не приходилось извиняться перед нежными тетушками за сочный мат, лившийся с потолка, и я почти расслабилась, даже успела продать пару банок перечной смеси, но в торговый зал спустилась бледная как смерть, страдающая Стаффи.

Чтобы она не распугала печальным видом покупателей, я попыталась спрятать подружку в кухне, но страдать одна она наотрез отказывалась и желала разделить душевную боль с окружающими. Пришлось дезактивировать разрушительную энергию монотонной работой. С намеком, что лучшее снадобье от душевных терзаний — это трудотерапия, я усадила невесту в угол торгового зала за маленький столик, вручила карточки и заставила переписывать рецепт из матушкиного блокнота. К слову, почерк у подружки был замечательный, с красивыми вензельками и круглыми, ровными буквами.

В тишине скрипело самописное перо, а Стаффи тихонечко диктовала рецепт приготовления рыбы в пряном желе. Изредка она вздыхала, подозреваю, что в этот момент перо вырисовывало какую-нибудь ненужную закорючку. Я расставляла баночки со смесями по полкам и думала о том, что мешки с перцем начинали мельчать, а значит, мне предстоял поиск нового поставщика. Лишь бы в этот раз не получить чай вместо специй.

Мрачные мысли отпугнул деликатно звякнувший колокольчик на входной двери. Впустив в лавку ледяной октябрьский сквозняк, в торговый зал вошла худенькая молодая женщина в скромной шляпке.

— Добро пожаловать в «Пряную штучку», — улыбнулась я и быстренько вернулась за прилавок.

— Это ведь здесь продают простой рецепт семейного счастья? — спросила она негромким голосом. Со стороны Стаффи раздалось издевательское фырканье. Пришлось приструнить подружку выразительным взглядом.

— Рецепт семейного счастья! Просто добавь перчику в котелок! — назубок прочитала я лозунг из собственной листовки.

Девица воровато оглянулась через плечо, словно за ней мог кто-то подглядывать, и заявила:

— Тогда продайте мне приворот!

— А? — выразили мы со Стаффи коллективное изумление.

— Чтобы он съел и больше не сбегал по выходным к своей матушке в Вайтберри!

Мы с подружкой многозначительно переглянулись. Даже дурак бы догадался, что за «матушку» посещал неверный супруг, но женщине, похоже, очевидные вещи были не так очевидны, как нам, одной брошенной невесте и одной деве на вечном выданье, другими словами, замужем не побывавшим, но сильно наслышанным. Не успела я и рта открыть, чтобы посоветовать устроить для благоверного ужин при свечах, как Стефани брякнула: