Прыжок барса

– Я не уносил отсюда ничего, - предупредительно стал оправдываться Солон.

Они дружили, но въедливый Нкрума не прощал беспорядка. Египтянин средних лет, воспитанный в семье писца, он был девятым сыном. Ему пришлось с малолетства отстаивать авторитет перед старшими в семье и угождать строгому отцу, что сформировало его непростой характер. Солон знал, что Нкрума двенадцать лет добивался этого места в библиотеке храма. Он все делал крайне аккуратно и тщательно. У него был лучший стиль письма и необыкновенная память. Он писал на восьми языках. Солон не решался обратиться к нему за помощью только по причине его крайнего педантизма в делах. Просьба Елены была щекотливого свойства, скорее сделка. Солон предполагал, какова будет реакция писца на его просьбу о помощи. Но делать было нечего. Сам он решить эту задачу не сможет. Было бы проще пригласить эконома, всучить Елене плату и отослать ее. На днях он почти решился сделать так. Но Солона что-то останавливало.

– Эйдике не показывал тебе ничего нового?
– спросил Солон, проигнорировав замечание.

– Вчера что-то случилось, он был рассеян. На днях он приносил какие-то таблички, они пока лежат у меня в ящике.

– Ты их смотрел?

– Это очень старое написание наречия поклонников Аннуны. Аннунаки так писали. Такие тексты еще встретишь в храмах Астарты, древней небесной матери. Это было еще до персов, до Александра.

Таблички Елены все-таки попали в руки Нкруме, Солон просил Эйдике не выпускать их из рук, пока не будет принято окончательно решение. Эйдике оказался ненадежным хранителем секрета.

– Тогда взгляни на это, - Солон протянул ему свиток Елены, который вчера положил среди прочих документов на полку с новыми рукописями. Забрать свиток незаметно теперь не представлялось возможным. Нкрума заметит и спросит.

Нкрума развернул пергамент и вытаращил глаза. Потом он сделал то, что делали переводчики до него. Он повернулся к окну и, перевернув пергамент письменами от себя, посмотрел его на свет.

– О, Амон! Это чудо!
– воскликнул он.
– Кто это принес?

– Одна девушка. По виду не скажешь, откуда она. Говорит, что спартанка. Племянница врача, текс достался ей по наследству. Она прибыла в город и предоставила свиток нам.

– Почему же не в Музеум?
– подозрительно посмотрев на Солона, спросил Нкрума.

– Дело тут не во врачевании. Она откуда-то знает, что у нас хранятся знаки богов.

Нкрума снова вытаращил глаза. Он поборол первый порыв и сказал:

– Нужно сделать копию. Я найду похожий кусок кожи и обработаю его должным образом.

– Она готова его отдать в обмен на то, чтобы посмотреть знаки.

– Нет. Нельзя. Зачем это женщине?

– Видишь ли, у меня подозрение, что здесь все необычно. Видел бы ты ее так называемого друга. Таких нанимают охранять царей. Она сама необычная, окружение у нее необычное.

– Я хочу ее увидеть, - потребовал Нкрума.

– Это не трудно. Я ожидаю ее сегодня. Она придет.

– Позови меня.

Вскоре Солон привел Нкруму в перистильный двор, где гулял прохладный ветерок. На море еще было волнение и ветер разгонялся вдоль прямых улиц от моря и приносил сюда запахи порта. Елена ждала их там, на одной из дорожек, среди цветника. На сей раз она была одета более изысканно. Голубой хитон подвязанный плетеным поясом, волосы убраны в прическу на александрийский манер. Странная цепочка, необычного плетения украшала ее шею, то что подвешивалось на цепь было скрыто в складках ее одежды. Женщины, обычно не прячут украшения. Широкий наборный браслет из цветных камней украшал запястье. На плечи был наброшен большой платок с набивным рисунком по краю.

Солон поздоровался с Еленой и представил Нкруму. Писец внимательно осмотрел спартанку, та понимающе позволяла ему это, уголки ее губ чуть приподнялись.

Нкрума смотрел откровенно придирчиво.

– Зачем тебе то, что ты просишь?
– очень строго спросил Нкрума.

– Почему я должна говорить?
– в ответ холодно спросила она.

– Это невозможно, - тут же возразил Нкрума.

Эл перевела взгляд на Солона, тот никак не реагировал.

– Вы мне отказываете?
– спросила Елена у Солона.

– Почтенный Нкрума считает, что рукописи, которые ты хочешь увидеть, доступны только избранным, - сказал Солон.

– И кто является избранным, по местным понятиям?
– спартанка уже с недоверием посмотрела на обоих.

Оба молчали. Нкрума вздернул подбородок. Ему не понравился вопрос, но манеры этой женщины соответствовали краткому описанию, которое дал Солон. Нкрума доверял его впечатлению. И он согласился бы с тем, что женщина выдает себя за спартанку. Видимо потому, что издавна и по это время женщины у спартанцев обладали независимостью.

Их молчаливое противостояние закончилось тем, что Елена присела и пальцем на мелком песке дорожки нарисовала знак. Потом она поднялась и не взглянув на мужчин пошла прочь.

Нкрума глянул себе под ноги.

– Постой!
– остановил он Елену.
– Я еще не сказал: нет. Если ты откровенно скажешь, зачем тебе это знание, я помогу тебе. Но не более, чем решу сам.

– Для этого мне нужна табличка и стилос. Я объясню, - сказала она.

Нкрума посмотрел на нее с интересом.

– Нам нужно посовещаться. Елена, пройдись вдоль колоннады, - попросил Солон.

Она послушно удалилась. Солон склонился к Нкруме и заговорил тихо:

– Ты ведешь себя странно. Ты меняешь свои мнения. Что она о тебе подумает? Она умна. Она заметит, что мы колеблемся и начнет дальше диктовать условия.

– Она уже все сказала.
– Нкрума ткнул пальцем в знак.

– Ты знаешь, что он означает, - без тени вопроса сказал Солон.

– Ты тоже знаешь, - заявил в ответ с тревогой Нкрума.
– Она жрица Астарты. Если она знает такой символ, она знает многое.

– Она при мне уже рисовала другие знаки, - сказал Солон.

– Ты не упомянул об этом, - заметил в ответ Нкрума.

– Что ж. Мы медлили с ответом. Эйдике нет. Мы должны принять решение. Ты как главный смотритель, я как жрец и распорядитель. Плату она не требует.

– Я попробую ее проверить, заодно пойму, как глубоки ее познания. Я не совсем понимаю, что именно она хочет увидеть?

Нкрума жестом позвал Елену, едва она подошла он строго заявил:

– Я пойму, если ты лжешь. Если ты лжешь, я потребую твою жизнь. Если ты упорна настолько, чтобы ею рисковать - иди за мной.

Нкрума двинулся через двор к месту своей обычной работы - в зал, где хранились редкие документы. Острым слухом он уловил легкие шаги за правым плечом. Девушка шла за ним. Угроза не подействовала. Солон верно ее описал.

Уже под вечер Эл возвращалась тем же путем, через перистильный двор на площадь. Она шла в задумчивости, с чувством легкой усталости. Эти стены, свет, размеры помещений невольно напомнили ей видение, ту часть, где она повстречала Гая. Скала, колоннада, вид с высоты. Смерть. Она не забыла те мгновения отчаяния, которые пережила внутри видения. Бессилие. Мысль сама собой перешла на Дмитрия. Как иначе? В сердце была надежда, что загадочная родственница Эфроима сделает для ее друга то, что она не смогла.