Прыжок барса

– Не хочешь видеть Дмитрия рядом с Эл?

– Не так прямолинейно, но близко к тому. Я не в настроении, что-то обсуждать. Я работаю один. Эл отстранила меня от командования. Она считает, что я сведу вас с ума.

Игорь широко улыбнулся.

– Хм. Я благодарен Эл за заботу о нас, но я не боюсь ни твоего напора, ни твоих кулаков, капитан.

– Смелое заявление от человека, который не любит драться.

– Я опираюсь на разум. На твой. Алик, ты не выглядишь странно и не делаешь ничего пугающего, по моему мнению. Ты просто взвинчен. Эл придет твоему поведению собственную окраску. Напоминаю, капитаном ты был весьма строгим, в свое время. Мы уже привыкли. Ты давно нами не командовал в своем духе, хвала Эл.

Алик вздохнул и тоже улыбнулся.

– Значит, я не так страшен.

Игорь поддержал шутливый тон.

– Это мы не так пугливы. И нас больше.

– Значит, я в оппозиции.

– Ты сам это выбрал.

– Тогда я прогуляюсь без всяких угрызений совести.

– Тайник проверишь?

– Кстати о тайнике.

– Я знаю о доме Пелия и лодке. Что с патрулями?
– спросил Игорь.

– Чисто. Никого. Геликс завешает сканирование города. За нами не пришли.

Игорь озабоченно вздохнул.

– Я не случайно копаюсь в грязи. Хочу соорудить два временных маркера.

– Давай потом. Я хочу уйти.

– Тогда, удачи. Прогуляйся хорошенько. Если ты голоден, то есть свежие лепешки с рынка, немного тушеной козлятины и овощи. Оля нашла женщину, которая будет готовить для нас.

Алик осмотрел двор. Он был окружен медицинскими помещениями. Здесь владелец дома принимал пациентов. С одной стороны, где солнца было меньше, располагался склад лекарств. Это было прохладное помещение, с полками на стенах, где еще сохранились сосуды с остатками зелий. К ней примыкала "смотровая". По другую сторону - маленькая библиотека, а у стены, где была прорублена дверь на улицу, пристроены лавки, видимо, для ожидающих. Этот врач принимал пациентов у себя в доме. Маленькая общественная больница. Он выбрал эту дверь, чтобы уйти..

Он сначала проверил тайник. С ночи к нему больше не прикасались.

Ноги сами принесли его к Септастадию. На море была волна. Со стороны царской бухты массивные волны накатывали на дамбу, разбивались и отступали. По обе стороны Септастадия кипела портовая жизнь, но на самой дамбе было немноголюдно. Ветер и волна отпугнули всех любопытных, остались те, кто шел с Фароса и на Фарос по делу.

Он втек в этот человеческий ручеек. Конный воин проскакал мимо в спешке. Мимо проехало несколько повозок с топливом. При входе на остров охрана по другую сторону дамбы не обратила на него внимания. Солдаты с мрачным видом кутались в плащи, лишь изредка останавливали повозки, если груз казался чрезмерным.

Он шел с пустыми руками, до него охране не было дела. После карабканья по склону его туника была в пятнах, он загорел так, что не отличался от местных.

Он бродил по острову, старясь находить безлюдные места. Это было трудно. За камнями он нашел бухточку, где волна была небольшой и выкупался с удовольствием. Настроение немного поднялось. Он обсох и продолжил прогулку.

Так он оказался в храме у той самой статуи. Погруженный в задумчивость он смотрел на древнюю богиню, изучая постамент и край ее одежд. Алик отошел на несколько метров назад, чтобы видеть ее лицо. Оно показалось ему безразлично умиротворенным. Она была не самым красивым изображением. Статуи других храмов и те, что украшали город, были куда величественней и изысканней по форме. У этой была простая поза, простая одежда и краска на ее ожедах поблекла от времени.

Он закрыл глаза. В храме воздух двигался медленно. Храмовые запахи щекотали ноздри. Ему хотелось открыть глаза где-нибудь, где тревога больше не будет терзать его душу. Он устал и вымотался за эти дни в безуспешной борьбе с самим собой. Оказаться бы далеко, на берегу острова Эл, сесть на песок и замереть, забыться. Перестать быть.

Слух среагировал на легкий шорох, пронесшийся по залу, Алик не открыв еще глаз ощутил на себе взгляд.

Потом обернулся через плечо и встретился взглядом с глазами из своего сна.

– Почему ты ходишь сюда, иноземец?

Она знает, что он уже трижды до этого дня был здесь.

Она была словно запеленала в одежду. Ткань была схвачена шнурами. На запястьях и выше локтя - браслеты. Причудливое украшение на голове. Его "знакомая" жрица придирчиво изучала его. Она едва доходила ему до плеча. Темные глаза смотрели в упор и твердо, приподнятый подбородок добавлял ее виду гордости, но голос был тихим и ровным.

– Чего ты желаешь от богини?

– Покоя.

– Боги не дают того, что человек может обрести сам. Почему стоишь тут? Почему не пошел к ней?
– Она жестом указала на главную статую храма в строгой сидячей позе.

– Мне нравится эта.

Ответ заставил ее повести темной бровью.

– Откуда ты, если не знаешь как вести себя в храме?

– Я что-нибудь делаю не так?

– Ты ничего не делаешь. Женщины любят ходить сюда, делают подношения, но не мужчины. Ты не принес даров, не совершил ритуал. Ты не шепчешь молитвы, ничего не просишь.

Алик пожал плечами.

– Если я веду себя непочтительно, я прошу меня извинить. Я могу уйти.

– Ты пришел сюда из женщины?

– Да, это так.

– Ты заметный мужчина, ты должен нравиться женщинам. Любая будет рада.

– Она не любая.

– Откуда ты?

– Я пришел издалека.

– Как твое имя?

– Называй меня Александр.

– Твоя женщина желает другого вместо тебя?

– Нет.

– Она разлюбила тебя?

– Нет. Я думаю, что нет.

– Ее выбрали тебе мать и отец?

– Нет... Нас никто не выбирал. Я выбрал ее сам... Нас выбрала судьба...

Жрица помолчала.

– Чего же ты желаешь, если так?

Как ей ответить?

– Я хочу быть с ней, а она ускользает от меня.

– Ты пытаешься навязать свою волю естественному порядку вещей, - сказала она бесстрастно.
– Страсть никогда не приводила человека на вершину мудрости. Страсть может помочь только на время завоевать женщину, истинную любовь питает мудрость. Нетерпение разрушает все вокруг. В твоих глазах боль. В твоих глазах желание навязать свою волю. Так ты ни к чему не придешь и все потеряешь. Не можешь совладать с той, которую выбрал, значит, ты недооценил себя. Я служу богине, которой нет равных в этой земле. Я знаю, как велика сила и мудрость женщины. Женщина сама знает, кто ей нужен. Хочешь изменить ход вещей, хочешь изменить ее? Выбери себе другую женщину, а эту оставь другому.

Слова как пощечина хлестнули его.

– У этой статуи пролито не мало слез, ты не просто так выбрал ее. К ней идут отчаявшиеся. Я покажу тебе, что надо делать, как чтить богиню и очистить душу. Покоя тебе это не принесет, но научит уважать наших богов, иноземец.
– Она подняла руку и указала ему.
– Стой и смотри ей в глаза, я принесу все для ритуала.

Ее открытая ладонь была почти напротив его лица. Алик оцепенел. Подушечки ее пальцев слабо светились, на них была пыль из тайника. Он забыл отключить систему сканирования. Несколько секунд он растерянно смотрел на ее ладонь.