Прыжок барса

– Ты знаешь, кто я?

– Да.

– И сколько тысячелетий пройдет пока люди нас обнаружат? Впрочем, я не прав. Они наняли тебя. Ты талантливо копируешь природу людей. Когда узрел тебя через Матрон, я был заинтригован, как никогда до этого. Я чуть не нарушил уединения, но потом ты заметила меня. Я понял, что ты придешьТы нашла меня.

– Я умею находить то, что мне нужно.

– Я не знаю твоего имени. Матон была убеждена, что Елена - имя ложное.

– Зови меня так.

– Я не могу прочесть тебя.

– Это приятная новость. И кстати. Меня наняли не люди, а твои.

Он поднялся, сел и повернулся к ней. Его взгляд стал подозрительным.

– Хочешь ты или нет, ты вмешиваешься в жизнь этой цивилизации, - продолжила Эл.

– Это проникновение, за которое в будущем наступит ответственность. Я не собираюсь тебя здесь оставлять.

– Ты заберешь меня отсюда?
– его голос дрогнул и в нем мелькнула надежда.

– Да. Уже этой ночью.

– Нет. Можно под утро?

– Это что-то решит?

– Мне необходимы силы. Днем мне сложно находиться на поверхности. Я привык к ночной жизни. Я выхожу под звезды. Энергия ночи благотворна для меня. Наш вид с трудом приспосабливается к этом солнцу. В такие вот ночи, когда небо ясное, я подолгу лежу на вершине. Холм обменивается энергией с космосом. Мне кажется, что я отправляюсь домой. Я никогда не видел свой настоящий дом.

В это мгновение Эл поняла его тоску. "Настоящий дом". Она находилась на пути к тому, чтобы пересать называть домом Землю, в какой-то мере страшилась момента, когда такие чувства станут нормальными. Сопереживание пробудило сострадание к чужаку.

– Ты здесь родился?
– спросила она, проведя аналогию с собой.

– Да. Я не первое поколение исследователей этой ветки людей. У нас с этим народом общие прародители. Ты не могла не увидеть, что мы похожи. Не мы с тобой, конечно, а я и люди.

– Вы тут давно?

Эл уже не хотелось здавать эти намеренные вопросы. Ей стало многое понятно без слов.

– Да. Довольно давно. Я не знаю, как давно. Мы более живучи. Люди много сил тратят впустую на обеспечение своих нужд и рано умирают, истратив силы на глупости. Если бы наша цивилизация вела себя так расточительно, мы бы жили как они. Но мы ушли вперед. Люди не ценят силу разума.

– И вы все телепаты?

– Какое неправильное слово. Нет. Этой способности следует учиться.

– Так. Я не люблю так поступать, но вероятно для выяснения истины, мне придется прибегнуть к шантажу, - заявила Эл.
– Я полагаю, что ты не захочешь сотрудничать. Так что имей в виду: для меня - ты нарушитель. Попробуешь убежать, я буду жестокой. Мне бы не хотелось прибегать к силе.

– И мне тоже, - вдруг перебил он.
– Если ты хочешь заполучить ту пластину, скрижаль, тебе придется принимать мои условия.

– А вот это уже интересно. Торгуемся?
– весело спросила она.

– Да. Если ты намерена прибегнуть к силе, мне придется чем-то защитить себя.

– Чего же ты хочешь?

– Если я вдруг передумаю, ты позволишь мне остаться. Я все равно умру. У меня нет продолжения. Я последний.

– Ты не хочешь к своим?

– Я еще не решил. Твое появление неожиданное даже для меня, намерения еще более неожиданные. Эта земля воспитала меня. А ты пришла и заявила, что мен здесь не меато. Мне придется решиться все изменить. В этом я похож на людей, такие решения мне не даются легко. Ты тоже здесь гость. У тебя есть договор. Ты же слышала о договоре?

Настала ее очередь вздрогнуть.

– Давно не слышала этого понятия. О нем мне рассказал один мой друг, он тоже гость на этой земле. Но он как раз утверждал обратное, что у меня нет договора.

– Из того, что я вижу, мне очевидно, что он есть.

– И как ты это определил?

– У тебя иная суть, но облик твой так хорошо согласуется с окружающим, что только знающие истинную суть людей, могут разгадать в тебе чужака. Так бывает, что живая энергия путешествуя в космосе находит себе пристанище. Что его влечет? Закон или любопытство? А может, обе эти вещи. Местные мудрецы все еще не решили этот вопрос, - в его голосе слышалась человеческая ирония.
– Эту землю подобным явлением не удивишь. Такие гости отличаются от постоянных обитателей мира. Довольно часто они гибнут в малом возрасте не достигая зрелости, виной тому - неумение договариваться с пространством. Ты весьма устоявшийся экземпляр, значит, у тебя есть договор с силами этой планеты. Ты манипулируешь энергией, мыслью, живыми, временем. А впрочем,... время здесь не изучено.

– Не обнадеживай себя. Я поняла твою мысль. Я из будущего. Я именно то, что иы себе вообразил. И я теперь могу доказать факт вмешательства в эту культуру. На несколько тысячелетий вперед, - пояснила Эл.

– И вот тут ты уже можешь меня шантажировать. Я сказал свою часть. Твоя очередь.

– Я могу сделать вид, что тебя тут не было. Взамен ты расскажешь мне, что вы тут искали? И та пластина может стать гарантией, что ты выживешь, а экспедиция, которая прилетела сюда за результатом не вернется назад без результата. А значит, твоя цивилизация получит, что желала. Это важно, не так ли?

Вдруг он засмеялся, снова лег на спину и сделал жест, вскинув руки к небу. Все что он делал было человеческими реакциями. Он замолчал.

– Мельзис, - позвала она, надеясь на объяснения.

– Да.

– Что тебя так развеселило?

– Я понял! Разгадка рассмешила меня! Ты сазала: "важно". Да, ты здесь и значит, что очень важно. Скажи, ты знаешь из какого мира ты пришла сюда?

Он ликовал, радовался чему-то. Эл хотела объяснений.

– Допустим.

– Ты видела моих соплеменников? Не как меня сейчас. А воочию? Ты знаешь, как они устроены и чем отличаются от людей? Видишь ли, для того чтобы тебе стало смешно, как мне сейчас, ты должна понимать нашу логику. И мотивы. Людей я понял бы лучше, мой наставник потратил много сил на то, чтобы я смог понять цели, с которыми нас послали. Ведь я воспитан здесь, мне чужд дух моей цивилизации. Как ты поняла, что я чужак?

– До прихода сюда я была убеждена, что Мельзис - это человек, - созналась Эл.
– Чудаковатость относительно женщин была мне не понятна. Но теперь я знаю. Ты бесполый.

– Я гермафродит, как сказали бы эллины. Я имею оба пола. Одновременно. А женщины - это просто смешная мелочь. У меня экзотическая внешность по местным меркам. Меня считали красивым. И когда я был среди людей, женщины начинали интересоваться мной, а поскольку они более любопытны и изобретательны, то несколько раз мне пришлось подстроить собственную смерть и переселиться в другое место. Мы не стареем так стремительно. Я прожил шесть человеческих сроков, в разных сферах общества, под разными именами. Больше всего мне понравилось быть вельможей в Гелиополе. Жизнь жреца более спокойная. Довольно долго этот процесс бытия доставлял мне удовольствие. А знаешь, какая из моих ипостасей самая печальная?

– М-м-м?

– Жизнь провидца. Заглядывать за то покрывало, которое обволакивает зримые вещи, занятие довольно познавательное, но в итоге душа приходит в смятение. Ты понимаешь меня?

– Да. Понимаю. Мне везет на провидцев и предсказания. Я разделяю твою иронию. Почему предвидение стало помехой? Не дурно знать будущее в твоем положении.

– Когда я понял, что мое сознание улавливает малейшие нюансы и колебания в системе, которую люди почему-то называют судьбой, я так увлекся наблюдениями, что перетрудился, и моя чувствительность стала болезненной. К несчастью я тогда уже остался один. Эпидемия убила моих спутников. Наверное при умелом вмешательстве они остановили бы меня, но мне не к кому было взывать. Эти механизмы... Неотвратимые или такие, что довольно мелочи, чтобы все изменить. Я всегда считал, что на сумасшествие способны только люди, не мы, что наш вид устойчив, в силу развития разума. Тогда я обратился к пространству в поисках того, что спасло бы меня, и повстречал Мельзиса. Он уже тогда был известен и жил в Навкратисе. Так впервые человек узнал обо мне и о нас. Это он посоветовал использовать медиумов. Так я был избавлен от контакта с людьми и их влияния.