Психоделика любви: Начало

— Меня это не интересует. — Отрезав как ножом веревку, Дейдара развернулся, направившись в сторону палат, но его окликнул голос Учихи, и голос этот казался настоящим набатом, что оглушил в раннее утро.

— Я вытащу тебя из клиники. Мы сбежим вместе. А если тебе не удастся сбежать с нами, я вернусь за тобой с оформленными документами на выписку.

— Ты блефуешь, — Дейдара не собирался оборачиваться, и говорил необычайно тихо, но достаточно громко, чтобы услышал Итачи.

— Не блефую.

До боли Дейдара сжал кулаки и зажмурил целый глаз. Вкус свободы был сладок, пьяняще-сладок, особенно для такой вольной творческой натуры как он. Учиха был прав, для него бы не составило труда при желании соорудить взрывчатку, достаточную чтобы разворотить замок от двери в Восточную Башню. Но это поднимет шум. Никому еще не удавалось сбежать из Красной Луны. Охрана, пускай её и не видно невооруженным взглядом, здесь такая, словно это была не психиатрическая больница, а тюрьма. Сбежать невозможно. А в план Учихи Дейдара не верил.

— Могу тебе только дать совет: попытаться проникнуть туда через Гаару. Его ведь собираются перевести в эту треклятую башню для буйных. Попробуй попросить его, ему терять нечего, — осипшим голосом ответил Тсукури.

Он слышал, что Учиха идет следом за ним, и так получилось, что палаты с Собакуно у них находились по соседству. Тсукури остановился напротив палаты Гаары. Охраны нет, что странно, учитывая, каким буйным и проблемным был его «брат» по лечащему врачу. Насторожившись, блондин дернул за ручку двери, которая проскрипела как расстроенная скрипка в неумелых руках. Пустота из запаха пропавших потом простыней, одеяла и подушки, разбросанных по всей палате, следы царапин на полу, и страх и отчаяния, отпечатавшихся последним криком, будто стены сохранили его эхо.

— Его нет, — растеряно прошептал Дейдара, и в горле встал ком. Пускай он сам говорил, что Гаару рано или поздно отправят в башню. Но это были просто слова. А теперь…Башня забирала всех. И если он продолжит общение с Итачи… нет, если он продолжит оставаться здесь, его может постигнуть та же участь. Учиха прошел боком, так как Дей загородил собой проход, и с тем же оторопелым взглядом пробежался по палате.

— Что здесь происходит? — отчеканил металлический бас, заставляющий дрожать саму душу.

Дейдара и Итачи дернулись, обернувшись. Позади них стоял Пейн, безэмоциональным, как у мертвой рыбы, взглядом смотря на них как на пустое место, держа под мышкой толстую папку, он чуть накренил голову вбок, заглянув в палату.

— А, Пейн-сан, — с наигранным радушием поприветствовал Дей, но голос выдавал дрожь. — Хотел спросить у Гаары, почему его не было на завтраке, а тут такое.

— Гаару Собакуно отправили в отдел на буйных тяжелобольных сегодня утром. Но вас двоих это не должно заботить. Вам, — и выделив слова, взглянул пристально на Учиху, — стоит думать о своем состоянии.

Итачи нервно сглотнул, он прекрасно распознал намек в свою сторону. Но не смог сдержаться от ответного удара.

— Очень сложно думать о выздоровлении, когда кругом на каждом шагу шепчут об ангелах или страшных монстрах, церберских псах, зыбучих песках.

Ни единый мускул не дрогнул на лице эксцентричного врача. Резко сделав шаг вперед, отчего Дейдара попятился назад, Пейн подошел к Учихе, который оставался на месте, как воплощение самого вызова. И не разрывая зрительного контакта, Пейн промолвил глубоким, и в тоже время леденящим голосом:

— Бояться нужно не монстров, бояться следует людей. Самый страшный и опасный монстр — человек, а не ваши тени, пляшущие по стенам, и собаки с окровавленной пастью.

Итачи с гордо поднятой головой обогнул Пейна и покинул брошенную палату. Убедившись, что Учиха удалился, Пейн перехватил Дейдару, собирающегося также ретироваться.

— Дейдара, прекрати это.

— Что это? — включил дурачка Тсукури.

— Общаться с Учихой. Однажды он уже заставил тебя нарушить внутренний порядок, заставит и второй. Ты ведь не хочешь меня злить? Я думал, что уж ты-то сможешь обойтись без отдела для тяжелобольных.

— Я тоже думаю, что мы сможем обойтись без него, — криво улыбнулся пациент. И когда Пейн отпустил его, потер место, где остались красные полосы от цепких пальцев лечащего врача. В эту минуту, вопреки предупреждению Пейна, в душе Дейдары поселились грызущие сомнения. Чья карта в этой партии окажется выигрышной.

После обеда ожидала очередная таблетка. Итачи смотрел на своего лечащего врача зло, исподлобья, Кисаме же посчитал, что одной пилюли недостаточно, чтоб свести Учиху окончательно.

Время шло, Итачи боролся весь день со сном, помня о совете Гаары: спать нельзя, иначе они придут за тобой. Мир плыл под ногами. Будто пол превращался в трясину, в болото из вязкой субстанции, приобретающий алый оттенок. Потому что солнце за окном коридора сменялось луной на красном небе. И Учиха готов был поклясться, что небо плачет, образуя под его ногами реку.

В небе бились черные крылья снующих воронов, которые не решались кинуться на передвигающуюся дичь. Итачи упрямо шел вперед, ища кабинет Обито. Не может этот таинственный врач ходить сквозь стены. Но сколько бы он не спрашивал заплетающимся языком у других пациентов или медицинского персонала, не обращающих на растекающуюся кровь по полу внимания, никто его не видел, но все знали о его существовании.

Один даже умудрился показать, в какую сторону тот якобы направился. В конце коридора Учиха действительно различал фигуру в белом халате и черную макушку.

— П-постойте, — совсем вяло окликнул он. — Обито-сан….

Но сколько бы Итачи не шел вперед, силуэт отдалялся все дальше. Пока не исчез полностью за закрывшимися веками Учихи. Сегодня за ним не пришли.

— Я согласен.

Итачи едва не подпрыгнул. На стол, за которым он сидел на улице, лениво передвигая шахматные фигуры, играя сам с собой, упало нечто завернутое в белую больничную майку. Из-за яркого света Учиха щурился, подняв голову к рядом стоящему Дейдаре, чьи волосы в лучах солнца отливали золотом. Прошло два дня с их разговора. Итачи уже отчаялся, продумывая план с похищением ключей, пытался даже найти Тоби, чтобы тот помог ему. Но чудик в маске будто сквозь землю провалился. А теперь Тсукури, скрестив руки, надменно морщил нос.

— Но с условием, что заберешь меня отсюда.

— Что это? — Итачи поддел край майки, пытаясь распутать сверток, но Дейдара хлопнул по руке.

— Не трогай, иначе взорвется. У меня не получилось сделать две взрывчатки, материала хватило на одну. Но у тебя ведь есть план, не так ли?

— Именно. Мы взорвем замок к Восточной Башне. Найдем ключи и выпустим Хидана, чтоб он отвел нас к Саске.

— А можно сразу покончить с собой или пойти к Орочимару и объявить нас буйными больными? Потому что после твоего гениального плана, нас самих запрут в церберской башне! Но зато твоя навязчивая идея будет удовлетворена!