Психоделика любви: Начало

— Вы, парни, точно не из этой башни, перепуганные, как маленькие птенчики. Только на первой фазе, что ли? — и заржав, разжал пальцы. Итачи едва не упал назад, но его успел придержать Тсукури.

— Первая фаза? — спросил Дейдара, ошарашенный встречей со знаменитым психом.

Хидан, размяв шею, протянул руку, вытянув пальцы сквозь прутья.

— Не говори со мной на расстоянии, подойди-ка ближе, я разговариваю только с теми, кто дал мне своей крови.

 — Ну уж нет, спасибо, обойдусь без твоего общества.

— Ты ведь Хидан Дзимпачи? Я слышал, что ты дольше всех находишься в этой башне, — справившись с минутным страхом и волнением, Итачи подошел чуть ближе.

— А как же, ни один слабак ведь не выдерживал больше 7 фаз. А я уже на 9, еще чуть-чуть и я скоро вылечусь. Так, по крайней мере, пиздит мне Какудзу. Но я-то знаю, что здесь происходит на самом деле.

Хидан, сев по-турецки, достал припрятанный под матрацем койки скальпель и, устроившись лежа на полу, провел лезвием по груди, вычерчивая геометрическую фигуру.

Итачи поморщился, вглядываясь в то, что вырезал на собственном теле их новый знакомый псих — это точно был треугольник. Прижавшись к решетке вплотную, он смог разглядеть уже зарубцевавшиеся шрамы такой же формы по всему телу.

— Идиоты думают, что я особенный. Но все дело в моей особенности, — закончив вырезать фигуру на груди, Хидан приподнял голову, оскалившись. — Я до умопомрачения обожаю боль! Как собственную, так и чужую! Тут, блядь, гребанный рай! Столько боли не найдешь ни в одном месте, как в Красной Луне!

— Что еще за фазы? — Итачи присел на корточки, чтобы находиться с собеседником на одном уровне.

— Если хочешь, чтобы я ответил на твой вопрос, тогда тебе придется подарить мне наслаждение. — И, подскочив на ноги с размаху, указал на него скальпелем. — Возьми скальпель и порежь-ка своего дружка-блондинчика. Хочу услышать его крики и выпить его крови. Она должна быть охуенно вкусной, как и твоя.

Дейдара на такое предложение шарахнулся назад. Итачи, сетующе вздохнув, поднялся, гневно взглянул на Хидана и отрезал:

— Отказываюсь.

— В таком случае, пиздуйте куда шли и не мешайте моему ритуалу.

— Я ищу Учиха Саске. Ты должен его знать, если находишься здесь дольше всех.

— Саске? — наигранно-удивленно переспросил Дзимпачи и слизнул кровь со скальпеля, плотоядно улыбнувшись. — Да, я знаю этого суслика. Маленькое хрупкое тельце, боящееся боли. Он часто вопит по ночам, когда за ним приходят.

Итачи сжал кулаки, ему пришлось прикусить губу до крови, чтобы сдержать порыв врезать этому ублюдку, который будто нащупал его невидимую кровоточащую рану, на которую он с удовольствием надавил.

— Просто скажи, видел ты его или нет.

— Видел, лежали как-то вместе на 5 фазе, они думают, что я ни черта не соображаю, но я все прекрасно понимаю, что происходит.

— В какой стороне находится его камера? — не унимался Учиха, намеренный выбить информацию прямо сейчас.

— Не скажу, — напыщенно хмыкнул Хидан, вновь сев по-турецки. — Но могу показать. Вы, ублюдки, ведь как-то проникли сюда, значит, у вас есть ключи. Почему бы вам меня не выпустить? Я бы провел вас за ручку к Саске.

Итачи понимал, что Хидан мог врать, да и опасно выпускать подобного психа. В нем было куда больше физической силы и в случае чего они не смогли бы ему противостоять. Но Учиха был ослеплен целью найти брата.

— Итачи, не вздумай, — предостерег Дейдара. — Он блефует.

— Пока не выпустите, не узнаете. Вот вам мое предложение. Вы помогаете мне выйти, я помогаю найти вам Саске. Честная сделка, не находите?

Итачи сжал кулак до хруста в разодранных костяшках. Малиновые глаза, смотрящие снизу вверх, взирали дерзко, с издевкой, и будто гипнотизировали, призывая жертву саму подставить голову под плаху. Дейдара ринулся вперед, одернув Итачи, вероятно, в попытке прочитать лекцию, но тут Тсукури накренился вперед и рухнул на пол. Итачи не успел обернуться, как его оглушили ударом в затылок, и он упал рядом с Дейдарой, потеряв сознание.

Налитые свинцом веки силились подняться, Итачи чувствовал боль каждой клеточкой тела, лежа на горизонтальной плоскости. Звенящие колесики противно шаркали по неровному полу, из-за которого его трясло на навязанном ложе. Он пытался пошевелить телом, но в итоге не мог даже согнуть указательный палец.

Проблески света рябили яркими искрами — то появлялись, то исчезали. Тьму разбавил яркий свет, жар которого он ощутил на лице. Его остановили и, подхватив за ноги и подмышки, переложили на другую поверхность, ничуть не мягче.

Копошение, будто стая крыс. И тревожный топот. Сколько находилось рядом с ним человек? Что происходит? Почему они все молчат? Нет, они не молчат. Постепенно успокаиваясь, Итачи начинал различать голоса. Как минимум трое. Нет, четверо точно.

— Ой, вот только не надо, я ему не нянька, чтобы целые сутки сидеть над душой!

— А зарплату тебе за что платят?

— За то, что я пичкаю этих психов таблетками твоего дружка?

— Заткнитесь и приготовьте оборудование.

— Ишь, раскомандовался, у твоего же психа их нашли?

Итачи заставил себя открыть глаза, медленно, зажмурился от искусственного света операционных ламп над самым лицом. И повторил попытку. Картинка плыла, как морская рябь. Голоса глушило, будто ты окунулся под воду и слушаешь из самой глубины: они то приближались, то отдалялись. В левом предплечье кольнуло, точно руку прошила длинная игла. Учиха дернулся.

— Эй, он дернулся, он что, еще в сознании?

— Не мели чепуху, я вколол ему достаточно дозы, его мозг сейчас, как вата, утром он ничего не будет уже помнить.

Лучше бы Итачи не открывал глаза, зрение играло с ним злую шутку, поначалу сворачивая лица в воронки, а после представив их во всей красе. Акулья улыбка из тонко наточенных клыков на синем лице Кисаме, что стал сам похож на рыбу, под шеей дрожали жабры от каждого его слова.

Склонившийся над Учихой Орочимару с плотоядной улыбкой и высунувшимся раздвоенным тонким языком, и лицом невероятно бледным как у мертвеца.

— Кто их нашел? — спросил шипящий змеиный голос, искаженный помехами.