Психоделика любви: Начало

Когда их столкнули вниз, Итачи как можно тактичнее попытался повторить попытку.

— Дейдара….

— Пошли.

— Что? — опешил Итачи.

Дейдара диким, оторопелым взглядом смотрел вниз, раскачиваясь, но не так, как труп на их глазах.

— Пошли делать взрывчатку, — беспристрастно заявил Тсукури и, схватив Итачи за локоть, поволок к себе в палату.

— Но ты ведь…

— Я не останусь в этом Санатории Сатаны. С меня хватит. Я не хочу, чтобы со мной сделали то же, что и с Гаарой. Я все видел: его сбросили, он уже был мертв. Его тело не билось в конвульсиях. Не знаю, как там твои ангелы, но то, что мы здесь умрем — это факт.

Красная Луна — клиника, в которой к лечению пациента приступают с индивидуальным подходом. Скромная реклама клиники обещала спасти мучающуся в агонии собственных цепей душу. И сегодня подобная душа с жутким раскатистым смехом и наглой ухмылкой наблюдала за копошащимися рядом врачами. Всеми врачами Красной Луны, собравшимися в знаменательный день, когда впервые пациент дошел до 12 фазы. Хидан Дзимпачи лежал на операционном столе как на гамаке под ярким солнцем, а не слепящими операционными лампами, и нетерпеливо дергал правой ногой.

Казалось, страх и волнение в Восточной Башне главной операционной испытывал кто угодно, но только не он.

Когда Какудзу поднес ко рту кляп, предназначавшийся для того, чтобы пациент не откусил себе язык, Хидан презрительно отвернулся и фыркнул. Но, тем не менее, позволил приковать себя к операционному столу.

— Вот же, кто бы подумал, что повезет именно этому жидяре, — беззлобно посетовал Кисаме с оттенком завести.

Орочимару промолчал, вкалывая нужную вакцину и наблюдая за кардиограммой пациента на экране.

— Эй, вкалывай еще, я нихуя не чувствую! — с вызовом выкрикнул Хидан и по привычке дернул руками, чтобы заломить их за голову.

Но демоны Красной Луны не слышали его, начиняя его тело проводами, вакцинами и нитями боли, которые не был способен вынести ни один пациент.

— Что же, господа, коллеги, этот знаменательной день настал — мы достигли впервые 12 фазы, и кто знает…. — начал вступительную пафосную речь Орочимару, аккуратно положив руку на рычаг электрошока. Но его перебили самым беспардонным образом.

— Блядь! Да-да, все знают, какой я охуенный! Врубайте уже вашу шарманку, я устал ждать! — самым что ни на есть обиженным и разгневанным тоном заартачился Дзимпачи, приподняв голову.

Орочимару даже слово вставить не успел — Какудзу чуть оттолкнул его назад и резко опустил рычаг. Бешенные скачки тока перекочевали в прогнувшееся в агонии тело Хидана.

— Яхууууууууу!!!

Истеричный вопль, полный боли и веселья наполнил всю башню, чьи стены не были способны сдержать его.

— Вот же псих, — вынес и так давно известный факт Кисаме, скрестив руки.

Рапсодией этой маленькой репризы стала непрерываемая симфония криков. Недолгие минуты, вытянувшуюся в линию дикого удовольствия, казались вечностью.

Время застыло. Никто не смел произнести ни слова, ни пошевелиться. Все наблюдали, как медленно опускается стрелка на вольтах. Все прислушивались к отсутствующему дыханию. Смотрели на струйки крови, стекающие с носа на уголки губ.

Хидан хрипел как сломавшийся механизм, дернулся в конвульсии, закатил глаза, закрыв их, и застыл. Какудзу медленно подошел к своему пациенту, с тревогой смотря в неестественно побледневшее лицо, дотронулся до запястья, прощупывая пульс. Пульс ударил точно игла.

— Охуенно! Еще врубайте! — распахнув бешенные глаза, обрамленные лопнувшие капиллярами, с полным безумием заверещал Хидан, отчего Какудзу отпрыгнул назад, и, наверное, если бы верил во что-то еще кроме денег, то непременно перекрестился бы.

Орочимару расплылся в самодовольной улыбке и обратил взор к тени комнаты, в коей скрывался четвертый человек.

— Босс, так что, примем в наши ряды первого вылечившегося пациента?

Каждый в кабинете ждал вердикта, и некто, развернувшись на выход, бросил небрежное:

— Делайте с ним, что хотите.

Дейдара впервые за все время пропустил обед. А все ради чего: ради Учихи. Чтобы потом вновь просидеть в карцере целые сутки. Маленькая взрывчатка, спрятанная в пластилиновую фигурку, была у него припасена на форс-мажорные обстоятельства, которые, как он решил, наступили сейчас. Он знал, где находится архив и привел туда Учиху без угрызений совести.

Итачи притормозил, пока Тсукури возился с установкой механизма. Учиху отвлек голос ангела:

— Так ты веришь в меня? — заплаканная и опустошённая Конан смотрела будто сквозь Итачи, и Учихе стало искренне жалко её. Даже призраки чувствуют боль и способны на сострадание. Он бросил короткое:

— Верю.

— Прости, что не пришла на твой зов. Я была с Гаарой.

— Что с ним произошло?

— Он умер во время 7 фазы. Они подстроили все как самоубийство, потому что тело нужно отдать родственникам.

Итачи ощутил, как земля уходит из-под ног и, схватившись за стенку, вперил в Хаюми взгляд, полный отчаяния от своей догадки.

— А с теми, чьи тела некому забрать? Что делают с ними?

Но Конан качнула головой, что не знает и, утерев призрачные слезы, направилась в сторону архива, любопытно наблюдая за манипуляциями Дея.

— Что вы делаете?

— Я хочу проникнуть в архив. Мне нужно знать, жив ли Саске. Если ты не хочешь помочь мне, придется самому.

— Прости, — Хаюми отвернулась, но не ушла. Когда раздался хлопок от взрыва и Дейдара едва сдержал себя, чтобы не завопить фирменное «Каац», они прошли в кабинет, прикрыв дверь.

— Выключатель находится слева, — подсказала Хаюми.

— Выключатель слева, — повторил Учиха, и Дей рукой нащупал тумблер.

— А ты откуда знаешь?

— Постоишь на стреме? — попросил Итачи у Конан.

— Так стоп! — нервно воскликнул Дей, наблюдая, как Учиха говорит сам с собой. — Твоя невидимая подружка что, сейчас с нами?

— Да, и она говорит, что ты зануда, — с самым серьезным видом заявил Учиха.

Конан кротко прыснула в кулак, будто боясь, что смех её могут услышать.