Псы войны. Гексалогия

– Она, что уговорила всю бутылку?
– ревниво произнесла монашка.

– Нет! До этого у меня ещё были гости! Почему ты в сутане?

– А я сразу из госпиталя пошла в монастырь и покаялась. Меня пожалели и даже епитимью не наложили.

– А сюда почему тебя отпустили?

– Я сказала, что уговорю тебя вернуть Беатрис в монастырь! Ведь так?
– она подмигнула наёмнику.

– Так.

– Давай я тебя перевяжу,- деловито сказала Изабо и стала снимать повязку на бицепсе Шеннона. В воздухе появился гнилостный запах.
– Да, это срочно надо лечить!

– Завтра начнут пичкать антибиотиками по новой! А сегодня просто перевяжи?

– Хорошо!

– Ещё выпить хочешь?

– Лучше не надо! Засекут монастырские крысы!
– Изабо искусно перевязала руку и прижалась щекой к Коту.
– Я так соскучилась по нашим приключениям в лесу. Ты меня возьмешь в следующий раз?

– А тебя отпустят?
– наёмник невзначай положил руку на бедро девушки. Она не сопротивлялась:

– Почему же нет, ведь миссию в Ханипе скоро восстановят.

– Ну и что?
– он расстегнул пуговицу на бриджах.

– Меня туда будут часто посылать, ведь я говорю на винду!
– удивлённо произнесла Изабо, стягивая майку.

– Тогда -- обязательно!
– сказал он, опускаясь на неё.

Монашка ушла из номера Шеннона часа через два . Он проводил её до двери и попытался найти остатки спиртного. Ничего не обнаружив, Кот вызвал Жоржа и попросил принести ему чери. Ночью его замучила рвота и головная боль. Только под самое утро шеннонзабылся в чутком полудремотном сне. Его разбудил стук в дверь: это был Фортус Кан.

– Сэр, Вы приказали разбудить Вас перед утренним построением.

– Спасибо, Фортус! Я сейчас спущусь. Прикажи, чтобы мне в баре накрыли завтрак.

Через десять минут Шеннон остановился у большого зеркала в холле и мельком посмотрел на себя в зеркало. Выглядел он неважно. Синие круги под запавшими, льдистыми глазами, красное обгоревшее на горном солнце лицо, опухшие щёки. Хорогшо ещё, что мундир был в полном порядке. Наскоро проглотив завтрак, он уселся в джип и скомандовал Кану:

– Вперёд!

Джип рванул с места так резко, что у его единственного пассажира закружилась голова.

На плацу начальника уже ждали. По-видимому, солдаты были выведены на него заранее: строй потерял упругость, тела -- форму, шеренги -- равнение. Шеннон не обратил на это внимание, поскольку его голова была занята другим. Точнее говоря, ничем. После торжественной встречи, рапорта и марша, полковник собрал своих офицеров в здании комендатуры. Он знал, что ему придётся сообщить много неприятных вещей и поэтому начал с выслушивания докладов. Дженсен был как-всегда точен и немногословен, Куома же, наоборот, долго вдавался в какие-то несущественные детали, всем своим видом показывая, что это его последний доклад.

– Сдадите дела Питу Зогабе, - прервал нудную речь интенданта полковник.
– И вот ещё что, Джойд! Забирайте себе Фортуса Кана. Во дворце вам понадобится помощник!

– Но он пока прикомандирован к Вам.

– Это не надолго. Думаю, что через пару недель он освободится!

– Вы нас покидаете?

– В каком-то смысле, - загадочно произнёс Шеннон и улыбнулся, увидев недоумение на лице собеседника.
– Позовите всех остальных.

– Так точно, мон колонель.

Когда офицеры за исключением дежурных собрались в полном составе, начальник жандармерии поднялся из-за стола и начал говорить.

– Господа, хочу сообщить Вам известные, но вместе с тем весьма важные вещи. Во-первых, нам не удалось избежать трений с гражданскими властями как в области соподчинения, так и в некоторых частных вопросах. Во-вторых, в скором времени нам предстоит боевая операция, - при этих словах по толпе офицеров пробежала волна оживления.
– Но это ещё не всё. По целому ряду признаков растёт угроза реставрации режима Кимбы. Чтобы ей успешно противостоять, необходимо усилить военную подготовку наших солдат и офицеров. Возбуждение среди слушателей росло. Шеннону мешал сосредоточится нараставший гул их голосов. Он поднял руку, призывая всех к тишине. Его голова продолжала болеть и слова давались ему достаточно тяжело:

– Для начала, я хочу сообщить, что лейтенант Бевэ и сержант ла Крете направляются в военную школу Сен-Луи, где они пройдут специальную подготовку. Новым комендантом лагеря с завтрашнего дня назначается Хейде, а командиром оперативного отряда -- Вижейру, интендантской службой будет заведовать Зогабу. Остальные назначения и перестановки будут указаны в приказе по гарнизону. Есть ещё вопросы? Нет. Вот и отлично! Теперь перейдём к оперативной обстановке...

Доклад Шеннона длился более получаса, после чего он ещё некоторое время отвечал на вопросы. Затем он переговорил с новыми начальниками, а так же пожелал доброго пути Бевэ и ла Кретэ.

– Я вовсе не так планировал свою жизнь, - в сердцах ответил Бевэ.

– А как?

– Рассчитывал уйти в отставку, заиметь свою фирму, жениться...

– Это всё у Вас впереди, Симон, - ободрил его начальник.
– После учёбы у Вас будут здесь большие перспективы.

– Да, да, - недоверчиво произнёс лейтенант.
– У Аба они будут точно!

– Спасибо, начальник, - добавил сержант.
– Наконец-то я избавлюсь от этой сумасшедшей докторши.

– Что так?

– Она вчера вечером как с цепи сорвалась!

– Ну понятно, столько времени не виделись.

– Эх, не говорите. Скорей бы улететь!

– Вы летите в пятницу.

– Так точно, мон колонель!
– радостно заорал Аб. Бевэ грустно молчал. Едва командировочные ушли, как в кабинет ввалился Хейде с незнакомым белым офицером. Он произнёс:

– Полковник, разрешите?

– Да, входите!

– Позвольте представить, лейтенант Серж Компан, Арми Эр.

– Мон колонель,- на Шеннона смотрел невысокий мужчина лет сорока пяти. Худой, с длинным тонким носом, узким лбом и карими глазами, приглаженными рыжеватыми волосами и насмешливыми губами. На нём был оливкового цвета комбинезон со споротыми нашивками и фуражка.

– Мы Вас ждали, мсье, - ответил Шеннон.
– Расскажите о себе...

– Сначала я хотел бы договориться об условиях, - ответил француз, усаживаясь на стул, расположенный у стены.

– Ну я, пожалуй, пойду, - произнёс Хейде, приложив руку к козырьку.
– Мне ещё нужно принять дела и отправить солдат в Ханипу.

– Идите, я Вас больше не задерживаю, Ханс, - устало произнёс Шеннон, прикрыв глаза. Когда дверь за рехоботером закрылась, он продолжил: - Насколько, я помню, предварительные условия вашего найма уже обсуждались с мсье Маршаном, не так ли?