Птицеферма
Шрифт:
— Не бывает таких совпадений, — настаиваю.
Мейс всегда меня ненавидела, с самой учебы.
Ник смотрит в ответ до боли серьезно; качает головой.
— Эм, кончай.
Тоже мотаю головой, но куда интенсивнее.
— Нет.
— Эмбер, — в голосе напарника появляются стальные нотки. — Ушла она или нет, мы были командой. И после твоего исчезновения нас всех допрашивали с «сывороткой правды», проверяли контакты с кем-либо не из постоянного окружения, шерстили счета на перевод и на получение крупных сумм. Мейси была полностью оправдана, как и мы все.
— Она знала подробности о
— Знала, — соглашается. — И я сам от нее не в восторге, и она была первой, в чью вину я бы поверил. Но результат допроса Мейси Плун в соседнем файле с тем, который ты только что читала. Можешь посмотреть.
— Ты смотрел? — впиваюсь в него взглядом.
— Я на нем присутствовал, — отрезает.
Мой запал постепенно сходит на нет. Ник бы не солгал и уж точно не стал бы выгораживать Мейси, если бы она была причастна к тому, что со мной случилось. Тем не менее ее внезапный уход перед моим возвращением слишком подозрителен.
— Результат допроса с «сывороткой» мало чем отличается от показаний древнего детектора лжи, — говорю, но уже менее уверенно. — Если не задать правильные вопросы, не получишь и правильные ответы.
Ник разве что не скрипит зубами. На его запястье загорается экран коммуникатора, но напарник нетерпеливо сбрасывает вызов.
— Старик? — уточняю.
— Кто же еще? — огрызается. — Подождет. Я в отпуске. Садись, — подлетает к столу и отодвигает для меня стул, — садись и посмотри, — пробегает пальцами по экрану, открывая нужное видео. Топчусь на месте. — Ну же, — торопит.
Подхожу, обнимаю себя руками; садиться не спешу.
Ник пожимает плечами, без слов комментируя мое упрямство, и сам плюхается на стул; запускает видео.
Комната для допросов. Мейси — в форме. Сидит за столом, смотрит прямо перед собой; глаза — «стеклянные». В тускло освещенном тесном помещении собралось немало народу: Старик, Тамара, следящая за здоровьем допрашиваемой, находящейся под действием препарата, Ник и Даг. Даг привалился плечом к стене у двери, ведущей в коридор. Маккален и Тамара сидят с противоположной стороны стола от Мейси. Ник — нагло уселся прямо на краю столешницы между шефом и допрашиваемой.
— Валентайн, что, стульев нет? — недовольно бросает в его сторону Старик.
Напарник дарит ему язвительную улыбку.
— Мне и так удобно. Спасибо за заботу.
— Запись пошла! — громко сообщает кто-то «за кадром»; не узнаю голос.
Старик откашливается, прочищая горло.
— Твое имя? — обращается к Мейс. На самом деле, странно — не ожидала, что полковник сам будет вести допрос.
— Мейси Плун.
— Звание?
— Лейтенант. Лейтенант Мейси Плун…
Далее следует список стандартных вопросов и ответов: возраст, имена родителей, номер страховки, домашний адрес. Мейс отвечает подобно роботу, смотря прямо перед собой и изредка моргая.
Со вздохом приваливаюсь спиной к стене, продолжая смотреть.
Ник бросает на меня взгляд.
— Я все еще могу уступить стул.
— Обойдусь, — огрызаюсь.
А на экране Маккален переходит к вопросам, относящимся к делу. Знала ли о том, куда отправилась лейтенант Николс, — знала. Связывалась ли с кем-либо, чтобы помешать, —
нет. Платила ли кому-либо, чтобы сорвать операцию, — нет. Получала ли от кого-либо деньги, чтобы сорвать операцию, — нет. Знает ли, что произошло с лейтенантом Эмбер Николс, — нет. И ещё множество однотипных, по-разному сформулированных вопросов.И в завершение:
— Мейси, как ты относишься к Эмбер?
Допрашиваемая, кажется, впервые за все это время переводит взгляд на полковника, и ее глаза разве что не наливаются кровью.
— Ненавижу. Наглая выскочка. Если бы не она, — и Плун красноречиво упирается взглядом в Ника.
Ник на экране хмыкает, трет переносицу.
Маккален резко хлопает ладонью по столу.
— Отставить! Развели у меня тут бордель! Валентайн!
Мейси подпрыгивает от неожиданности.
— Полковник, — Тамара осуждающе качает головой, — спокойнее, вы пугаете допрашиваемую.
Напарник же устало закатывает глаза к потолку.
— Я-то при чем?
— Разберись со своим гаремом, наконец!
Ник кривится.
— Мейси не входит в мой «га-рем», — передразнивает; и уже серьезно: — И Эмбер совершенно точно тоже.
Старик отпускает смачное ругательство, но, памятуя о замечании доктора, негромко.
— Вернется Николс, — грозит напарнику пальцем, — разделю вас с ней к чертовой матери…
— Ладно, я поняла, — не выдерживаю. — Выключай, — Ник послушно останавливает запись и поворачивается ко мне; смотрит выжидательно. — Что? — огрызаюсь; снова обнимаю себя руками, закрываясь.
Да, я видела допрос, но все равно не могу поверить в такое стечение обстоятельств, хоть режь — я возвращаюсь, а Мейси исчезает.
Ник встает; все еще смотрит на меня серьезно.
— Эм, я не меньше тебя хочу узнать, кто это с тобой сделал. Но нет смысла вести расследование по кругу. Мейс не срывала операцию. В прошлом году она с кем-то познакомилась. У них завязались серьезные отношения, дело шло к свадьбе. Должно быть, ее ухажер таки сделал ей предложение, и она решила уйти, — разводит руками. — Так совпало.
Смотрю на напарника исподлобья.
— Ты говорил, что она искала меня с не меньшим энтузиазмом, чем другие, — вспоминаю. — Почему? Если так меня ненавидела. Может, из-за чувства вины?
Ник с сомнением переводит взгляд с меня на экран, на котором замерло крупным планом изображение Мейс.
— Думаешь, ей свойственно испытывать чувство вины? — отвечает вопросом на вопрос.
Тоже верно. Это по моей части.
— Черт! — срываюсь. — Не знаю!
Комм на запястье напарника снова оживает. Он опять сбрасывает вызов.
Провожу ладонью по лицу, заставляя себя успокоиться.
— Иди уже. Старик будет зол.
Однако напарника не страшит перспектива встречи с разъяренным шефом; отмахивается.
— Поорет и успокоится, — делает шаг ко мне. — Янтарная, меня куда больше волнует твое состояние.
А меня — то, что он слишком близко.
Отступаю, врезаюсь лопатками в стену.
— Иди к Маккалену, — прошу.
Отворачиваюсь, смотрю в сторону — в окно. За ним — яркое солнце; дерево, выросшее прямо у стены здания, качает на ветру ветвями с начинающими желтеть листьями. Какая ирония — здесь тоже конец лета, как и на Пандоре.