Птицеферма
Шрифт:
— Возможно, — сухо подтверждает начальник.
— Возможно? — переспрашиваю, не веря своим ушам. — Это очевидно. Значит, у нас произошла утечка. Кто-то намеренно сорвал операцию.
— Или медперсонал тюрьмы ошибся с дозой. Раз в итоге ты все вспомнила, то это означает, что тебе вкололи все же меньше, чем другим.
Молчу. Перебираю в голове аргументы, но так и не нахожу нужных. Все ведь и так как на ладони. О чем тут спорить?
— Вы сами-то в это верите? — спрашиваю напрямик. — Вы. Сами.
Старик выдерживает мой долгий взгляд.
— Не верю, — говорит затем, — но допускаю. Мы два года
Или собака Ким, я поняла мысль.
— Я. Хочу. Сказать. Что. Утечка. Была, — произношу с расстановкой, с нажимом.
— И мы так думали, — соглашается полковник. — Но за два года так ничего и не нашли.
— И того, кто делал мне инъекцию?
— Он улетел на Сьеру. Там не действует экстрадиция. Добровольно на связь не выходит. И, предвосхищая твой вопрос, Валентайн лично летал на Сьеру, но никого не нашел. Человек с тем именем прилетел на планету, а затем исчез. Или изменил документы, или был убит. Следов нет.
— Я могу узнать имя? — уточняю.
Старик равнодушно пожимает плечами.
— Ты можешь ознакомиться с отчетами по всему делу «О Пандоре».
Благодарно киваю. Это щедро, я ценю.
Опускаю взгляд на свои сцепленные на коленях руки.
— То есть… — голос подводит. — То есть, — начинаю вновь, — мне просто смириться с тем, что со мной сделали?
— Чего ты от меня хочешь?! — вдруг взрывается Маккален и с силой бьет ладонью по столешнице. — У меня нет ресурсов. Нет финансирования! Мы потратили на то, чтобы вытащить тебя, все, что у нас было. Нет ни времени, ни людей, ни смысла на продолжение расследования. Если ты хочешь остаться на службе, то примешь это как данность и станешь жить дальше. Или можешь подать в отставку и до старости бегать за призраками!
Что ж, прямо. Доходчиво.
И все же, в том, что операцию сорвали намеренно, не сомневаюсь. Кто-то узнал о том, что Интерпол отправляет на Пандору своего агента, и подстраховался. Изящно, красиво — не убили, а просто смешали с толпой, стерли.
— Я могу идти? — спрашиваю.
— Иди, — отмахивается полковник. — Вы с Валентайном меня в могилу сведете. Только перед уходом подойди к Ким. Подпишешь договор о неразглашении.
Киваю и молча покидаю кресло.
Уже дохожу до самой двери, когда вспоминаю нечто важное; оборачиваюсь.
— Сэр, мы можем запросить у Альянса список заключенных?
Старик хмурится.
— Так он у нас есть.
Качаю головой.
— Не просто список, а с именами, присвоенными Тюремщиками.
Полковник вздыхает.
— Все-таки хочешь погоняться за призраками?
— Так можно? — настаиваю.
Пожилой мужчина морщится.
— Можно. Я уже его запросил. Должны скоро прислать. Нужно же выяснить, кого конкретно вы с Валентайном отправили в мир иной.
Ник — только Момота. Я — Кайру и Филина.
Никого из трех мне не жаль.
— Спасибо, — киваю и, наконец, выхожу за дверь.
Быстро прохожу мимо вновь начавшей рыдать при моем виде Ким.
Ник
ждет меня в коридоре.Стоит, привалившись плечом к стене, и разговаривает по коммуникатору. У него наушник, поэтому собеседника не слышу, только напарника.
— Да, сегодня… Ну конечно же я бы сам позвонил… Мам, дай отдышаться… Приеду, разумеется. Дай мне пару дней, ладно?.. Со мной все хорошо… Да, — Ник широко улыбается, — я ее нашел… Все хорошо, мам, — видит меня, подмигивает и спешит завершить разговор. — Мам, мы побежали. Обязательно на днях тебе позвоню. Целую.
Подхожу ближе.
— Мама? — усмехаюсь.
— Угу. Привет тебе передавала. Очень рада, что с тобой все в порядке.
Рада. Ее, бедную, наверно, скрутило при одной мысли, что я снова появилась в жизни ее сына.
Улыбаюсь, скрывая истинные чувства.
— И ей передавай от меня привет.
— Держи, — когда мы садимся во флайер, все это время ожидающий хозяина на местной парковке, напарник достает из кармана и вручает мне коммуникатор. Удивленно приподнимаю брови. — Ким сказала, Старик велел, чтобы мы все время были на связи. Пока вы с ним болтали, я сбегал к программерам. Они восстановили твой номер. Клянутся, что контакты тоже на месте.
— А сам аппарат? — беру незнакомое мне устройство, пристраиваю на запястье.
— Из вещдоков одолжил. Твой старый пока найти не смогли.
Защелкиваю застежку, копаюсь в меню. Отвыкла от техники, но все просто и интуитивно понятно.
Ищу номер Джилл. Она же теперь замужняя дама, нельзя нагрянуть к нам домой без предупреждения.
— Янтарная, — осторожный голос напарника заставляет меня напрячься, — я, кажется, забыл тебе кое-что сказать.
Поднимаю на него глаза. Виновато поджимает губы.
— Я тебя слушаю.
— Вы же с Джилл снимали квартиру, — начинает издалека. — Потом она вышла замуж. А у Джерри свое жилье, — делает паузу, внимательно следя за моей реакцией.
Прикрываю глаза и откидываюсь на спинку сидения. И почему это даже не пришло мне в голову?
— Квартиры нет? — спрашиваю глухо.
— Угу.
— Дерьмо. А мои вещи?
— У меня.
— Что? — резко распахиваю глаза.
— Ну, было бы неловко, если бы Джилл переехала к мужу с вещами своей подруги, — в отличие от меня, Ник не видит в том, что мои личные вещи все это время хранились у него, ничего особенного. — У меня большая квартира. Все стоит в коробках в дальней комнате. Джилл сама все сложила, я только перевез.
— Последнее, что меня волнует, копался ли ты в моих вещах, — заверяю устало.
— Не копался.
И на том спасибо.
Сижу, положив руки на колени и смотря прямо перед собой.
У меня нет документов, нет счетов, нет жилья. Меня вообще нет в системе. Как символично.
— Сама Джилл, кстати, в отпуске за пределами планеты, — добавляет Ник, будто специально, чтобы усугубить ситуацию. У меня вырывается нервный смешок. — Эм, в чем проблема? — напарник протягивает руку и поворачивает мое лицо к себе за подбородок, так как я упорно смотрю куда угодно, только не на него. — Мы уже выяснили, что я не женат и у меня не появилась куча детей за время твоего отсутствия. В моей квартире три комнаты, и нам явно хватит места.