Публичное одиночество

Ну а сейчас Никита Михалков – гость нашей студии. Спасибо, что Вы пришли к нам в гости. Это была ваша инициатива – выступить с подобным обращением?

Да нет, я думаю, что она родилась во многих умах сразу. Я не могу взять себе пальму первенства в этом. Просто мне кажется, что на сегодняшний день вновь возникает система двойных стандартов.

Почему-то никого не волновала Мэри Робинсон, когда бомбили не Косово, а просто столицу суверенного государства – Белград, и китайское посольство, и телевидение, и мирные жители гибли. Это было нормально, так как там наводился свой порядок.

Как только разговор идет о нас, мы мгновенно становимся пасынками судьбы. Любой имеет право вмешаться в наши внутренние дела. Вот информация, которую сегодня имеет мир о нас (это действительно мои слова): «Мы выглядим в глазах мира каким-то чудовищем, монстром, без культуры, без внутреннего права на то, чтобы решать свою судьбу».

А параллельно с этим, по сути дела, идет нападение не на политику в Чечне, идет нападение на огромное количество избирателей, которые сегодня в первом туре выбрали президента, избрали своим волеизъявлением человека, отвечающего за войну в Чечне, взявшего на себя ответственность за эту войну!

Сегодня, когда нам предлагают прекратить все, что там происходит, что нам сказать тем ребятам, которые там находятся? А которые там погибли?

Где же тогда правда отношения к происходящему в стране?

Я думаю, что война – это трагедия. Огромная трагедия нашего народа. Я совершенно уверен, что победа должна быть за русским оружием и чеченским народом! Не надо путать бандитов, бандформирования, людей, взявших в руки оружие и прикрывающихся мирным населением, с самим мирным населением.

Никто не возражает, вы обратите внимание, когда Англия разбирается с Ирландией, Турция разбирается с курдами, когда были Фолкленды. Это все как-то вписывается в мировой порядок. Хотя на самом деле не будем наивными людьми и не будем полагать, что НАТО интересовала судьба албанцев в Косово.

Идет передел мира.

Дешевле держать войска в Югославии, чем в Германии. Ключ к Европе – это Балканы. Это все знают. Сегодня идет война с Западом (по отношению к нам информационная), а не за чеченский народ. Западу наплевать на чеченский народ. Идет передел мира. Идет разговор о каспийской нефти, о глобальной геополитике. Так давайте тогда так и говорить. Давайте будем откровенны.

А изоляция, которой нам грозят, она кому выгодна? Европа может жить без России? А если Россия, устав от борьбы в этом отношении (в информационном поле), устав от всего этого, вдруг возьмет и чуть повернется в сторону Востока, где миллиард двести пятьдесят миллионов?

Тогда что будем делать?..

И что самое главное, наивно предполагать, что Россию можно переломить через колено! Разговаривать – да! Да и кончать войну, конечно, нужно. Неужели есть здравомыслящий человек, который скажет: нет, пусть гибнут люди с той и другой стороны. Ее надо кончать, но не по чужой указке. Мы сами разберемся, как нам поступать с самим собой. Я думаю, что я не одинок в этой точке зрения. Это – волеизъявление народа, поскольку пятьдесят два процента населения проголосовали за Путина именно потому, что надеются, что ему можно доверять. И мало того что он берет эту войну на себя, он несет за нее ответственность!

Как Вы думаете, Вас услышат те, к кому Вы обращались? Наверное, все-таки ваше обращение нацелено не на внутреннюю политику и не внутрь России, а на Запад?

Я на это не надеюсь.

Вы же знаете, как о нас в средствах массовой информации информируют мир. Если бы я жил за границей, если бы я долго не был в России, если бы я не ездил по нашей стране, а смотрел бы только CNN, BBC и так далее, то я бы никогда не захотел в Россию вернуться. Потому что образ, создаваемый там, это образ страны, для которой действительно нет никакого исхода. Она – безысходна абсолютно. Это при том, что для меня лично даже названия чеченских городов, чеченских селений: Урусмартановский район, Ачхоймартановский район, Ведено… – это вся моя картина «Свой среди чужих, чужой среди своих». Я там был в течение четырех месяцев с моей съемочной группой. Я их знаю. И во мне это отзывается огромной болью. И во всех тех, кто работал на этой картине. Мы же помним, как мы там работали, как к нам относились…

А сегодня выросло поколение, воспитанное только на войне. Люди, для которых война стала профессией. Причем не война за что-то против чего-то, а неправедная война, война не за освобождение!

Это просто – международные террористы. И к ним во всем мире есть вполне реальное отношение. Не нужно их путать с народом!

Я недавно был в Чечне, и я слышал, как мирные жители говорили: если русские отсюда уйдут, мы будем стрелять им в спины, потому что это будет предательство. Вы оставите нас наедине с бандитами. Это люди говорили в Чечне.

Зачем им было врать? Не для телевизора же?!

Что может сделать реально, сейчас, на ваш взгляд, Россия, чтобы переломить эту ситуацию отношения Запада?

Я думаю, что Россия должна идти своей дорогой.

Россия должна терпеливо объяснять Западу и пытаться добиться и пробиться к сознанию западного жителя, средств массовой информации, интеллектуалов и простых людей Запада.

Объяснять нужно!

Но это – не повод для того, чтобы замереть и вымолвить: знаете, как вы сказали, так и будет. В конце концов, мы сами отвечаем за свою жизнь. Запад за нас никогда не отвечал.

И я думаю, что у нас достаточно опыта, ума, таланта, культуры и истории для того, чтобы решать свои вопросы самим. Я абсолютно уверен – чеченский народ рано или поздно, и надеюсь, что как можно скорее, заживет в мире, наконец. И начнет строить свою жизнь в составе великой страны.

Я убежден, что только такое может быть.

И будет!

Все-таки, опираясь на опыт второй кампании чеченской, Вы верите в то, что России удастся навести там порядок?

А у нас нет другого выхода. Дело же не в наведении порядка самом по себе, а дело в том, что у нас нет другого выхода.

Повторяю еще раз.

Разговор идет не просто о Чечне, разговор идет совсем о других вещах. Намного более глобальных, намного более пристально и далеко смотрящих.

Я снимаю шляпу перед НАТО. Они ставят перед собой цель, и они ее достигают. Я мечтаю жить в стране, которая ставит перед собой цель, добивается ее и доказывает миру, что она права! (V, 5)

ЧИНОВНИК

(2001)

Интервьюер: Сейчас вновь появились слухи о высоких чиновничьих перспективах для Вас. Вы-то сами себя видите в роли чиновника?

Как бы сказать поточнее… Человеком в галстуке, который с утра в кабинете с бумагами, я себя не вижу. Мне это неинтересно, хотя я человек не ленивый (был бы ленивым, не снял бы в эти тяжелые времена пять картин): все равно сплю по четыре-пять часов в сутки. Но я не могу ради карьеры стать Молчалиным, который вынужден только слушать и подчиняться.

Импровизация в чиновничьей среде – вещь недопустимая.

Не хотел бы, чтобы мои слова были восприняты как уничижительные. Наоборот, я считаю, что России, как и любой другой стране, без квалифицированного чиновничества не обойтись. Однако чиновничья работа не должна быть проявлением стремления к власти. И без соответствующего призвания не обойтись. Я такими талантами просто не обладаю.